В новой школе

 Итак, я вошла вместе со своим классным руководителем Павлом Ивановичем Беловым в новую школу. Большой вестибюль, по бокам  раздевалки, прямо у стены - красивые трюмо. По обеим сторонам от зеркал висели кашпо с вьющимися цветами, они придавали ещё больший уют вестибюлю. Большие коридоры, на полу паркет, здорово, красиво и строго одновременно. Здание школы в четыре этажа, спальные корпуса, расположены сзади от основного, но всё монолитно, всё едино. На первом этаже огромный спортзал, актовый зал на 240 мест, радиорубка, подсобные помещения для костюмов и реквизита. В противоположном конце коридора большой поворот с ещё более широким коридором  в столовую. Она  большая, рассчитана на 650 человек.  Столы в ней на четыре человека, в выступе расположены обеденные места для учителей. Столы там полированные, на них белые скатерти. Столовая хорошо оснащена, замечательно меблирована и красиво оформлена.
 Занимались мы, в основном, в своём классе, на втором этаже, а уроки труда (швейного дела) проходили на первом этаже, в прекрасном кабинете и, думается, такого не было ни в одной школе Ярославля и области. Большой, шикарный, с огромным раскроечным столом по центру, он казался производственной мастерской, нежели кабинетом труда. У окон, по всей передней стене стояли ножные швейные машинки, а в конце класса-кабинета на отдельном столе размещались электрические. По другую сторону, то-есть напротив окон, разместилась примерочная,  с большим, почти до пола, зеркалом. Я так любила шить, что кабинет произвёл на меня большое впечатление. Мы стали заниматься швейным делом, его проводила с нами закройщик седьмого разряда, выше просто не бывает, Надежда Сергеевна. Фамилию я её сейчас не помню, но женщина она была великолепная и дала нам всё и даже больше, чем предусматривалось по программе. Занятия её были интересны, мы никогда не скучали и через некоторое время я в восьмом классе, на Новогодний бал сшила себе платье. Надежда Сергеевна разрешала на уроке, после выполненных  программных работ, шить что-нибудь для себя. Это давало нам возможность набираться большего опыта. Однажды она дала мне спецзадание: сшить мужскую рубашку для военного, это значит рубашка форменная. Я, конечно, струхнула немного, но делать нечего, на меня возложена большая ответственность, не просто рубашку сшить, а сшить форменную рубашку, как оказалось потом, она была предназначена для мужа нашей Варвары Георгиевны, зам. директора. Да, дела. Сшила, работа понравилась. Можно вздохнуть с облегчением. В последствии моё шитьё брали на выставки. Моя фотография так же скоро была размещена на доске почёта, среди других таких же хорошо успевающих и активных учащихся.
В школе я стала посещать драмкружок, хоровой, танцевальный, ещё ходила на секцию по гимнастике, в общем, все кружки, что проводились в школе, мною посещались. Павел Иванович мною был доволен. Класс наш дружный, самостоятельный вскоре заметил, что к нашему Павлу Ивановичу придирается заместитель по воспитательной работе Панкрат Панкратович. Однажды  мы с ребятами обсуждали этот вопрос и мне пришла гениальная идея, которую я сразу озвучила: дать концерт для учителей и учеников школы, да так подготовиться здорово, чтобы все поняли, какую большую работу с нами проводит наш классный руководитель. Мы договорились всю подготовку вести тайно, чтобы заранее никто о нашем мероприятии не узнал. Идею мою одноклассники поддержали и началась кропотливая, тайная работа над номерами концерта. Мы учили стихи, сценки, сатирические номера и пантомиму. Самыми главными номерами были хоровые. Решено было исполнить три песни: О Родине, о барабанщике (…встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше, только утро замаячит у ворот, ты увидишь, ты увидишь, как весёлый барабанщик в руки палочки кленовые берёт…) и русскую народную "Во поле рябинушка стояла" на два голоса. Песню про барабанщика запевал Лёнька Дмитриев, у него был хороший голос.   Я еще поставила несколько танцев, их мы репетировали в нашей рекреации. Наступил день концерта, афиша об этом уже висела внизу, на самом видном месте. Были готовы костюмы и вот концерт начался. Пришли учителя, ученики, наш директор школы Кукушкин Василий Иванович, не было только Варвары Георгиевны, но она тоже пришла, пропустив только хор. Нам так аплодировали, директор распорядился наградить нас за это тортами, мы их после концерта сразу съели. Пришлось ещё выполнить просьбу Варвары Георгиевны  собрать снова хор и исполнить все песни уже для неё. Успех был ошеломляющий. Администрация школы благодарила нашего Павла Ивановича. Мы были счастливы, наша цель достигнута. Мы тогда ещё не знали, кто занимается дискредитацией нашего классного руководителя и его жены, тоже, между прочим фронтовички. Узнали мы об этом позже. Это была пара учителей, довольно ещё молодых ( где-то от 30 до 40лет): Панкрат Панкратович  и его жена, учительница начальных классов. Его, мы между собой звали просто плехан плеханович, потому, что он был действительно плешивый, высокий и не занимался вплотную воспитательной работой с нами, учениками, а следил бдительно за каждым из нас и докладывал руководству о нас или об учителях и всех работниках школы. Знай мы раньше об их наклонностях стучать, кляузничать, сводить счёты, именно, таким низким путём, мы, ученики, нашли бы способ действовать в этих случаях по-другому. А пока, мы думали только, что несправедливо руководство относилось к нашему Павлу Ивановичу.
 Время шло, я понемногу привыкала к новой школе, к нашему коллективу. Сидела на уроках я всегда за первой партой  потому, что у меня были  проблемы со зрением, да и сама любила больше сидеть впереди. Ко мне как-то подошёл мой одноклассник  Измайлов Борька. Почти всю перемену он провёл , стоя впереди парты. Продолжилось всё на самоподготовке. Он что-то рассказывал, что-то спрашивал у меня, а в конце разговора произнёс: а ты красивая. Я была искренне обижена этими комплиментами и таким вниманием ко мне. Помню ещё в моей старой школе, в пятом классе мне не давал прохода Вовка Юрасов, мой одноклассник, который в один прекрасный день, когда я одевалась, чтобы идти домой, подошёл ко мне и поцеловал в щёку…
Я так расплакалась, слёзы катились ручьём из моих глаз, я считала это таким оскорблением, что не знала как поступить дальше, а Вовка схватил у меня шапочку и не хотел отдавать, что делать? Кричать, просить у него отдать шапочку или бегать за ним. Этого делать я не стала, а пошла домой без шапки. Был январь на дворе. Боялась я только одного, чтобы мама не увидела, что я  возвращаюсь из школы без шапки, но на моё счастье, всё обошлось. Никто ничего не заметил, но к вечеру  кто-то принёс и передал мою шапочку. Запомнила я этот случай на всю свою жизнь и никому не позволяла по отношению к себе никаких вольностей.
   Наступил Новый год. С замиранием сердца мы ждали новогоднего бала. В спортзале нарядили огромную ёлку, украсили гирляндами и шарами, повесили огни. Я сшила себе на уроках труда под руководством Надежды Сергеевны платье из шерсти с лавсаном. Получилось недурно.  С девчонками  Валей Чекалиной и Ниной Пакушиной сходили в парикмахерскую, где мне впервые сделали французскую стрижку, в то время очень модную. Мама купила мне чёрные туфли с каблучком рюмочкой. Вот так в новом платье и туфлях, да ещё с новой стрижкой я пришла на Новогодний бал. Это было 29 декабря 1963 гола. Учеников было  ещё мало, видимо все собирались  тщательнее, чем я. Мы стали танцевать. Мне на любых вечерах более всего нравилось танцевать, а не смотреть по сторонам и я от души предалась этому занятию. Через какое-то время стали приходить старшеклассники. Меня пригласил на танец Юра Ростин, мой одноклассник, который был старше меня на два года. Так получилось, что он по болезни пропустил два года и учился в нашем классе. А жил он в Данилове – это севернее Ярославля.  Он пригласил меня ещё раз и ещё. Вёл он себя очень скромно  и было видно, что он очень волнуется. Мне потом многие  друзья говорили, что ты всем нравишься, но тебя все боятся. После каникул Юра очень изменился. Обычно его постоянно ругали за какие-то шалости, плохое поведение, а тут стал он спокойнее, сдержаннее и серьёзнее, упрёки в его адрес прекратились.  В одиннадцатом классе училась его двоюродная сестра Ольга и после зимних каникул, она как-то подошла ко мне, мы разговорились. Заканчивая нашу беседу она сказала, что брат её в меня сильно влюбился.  На экзаменах за курс восьмого класса, а мы в отличие от одиннадцатиклассников, учились по новой программе, по которой предусматривались только 10 классов вместо одиннадцати, Ростин за меня очень переживал и даже кинул шпаргалку, когда выходил из класса. Я, правда, не нуждалась в ней, но было очень приятно. В самом начале экзамена кто-то из мальчишек положил мне на парту веточку ландыша, так и сфотографировали меня за партой на экзамене по русскому языку  с этой веточной, но кто это сделал я так и не узнала.
Скоро конец учёбе, мальчишки нашего класса попросили меня помочь им заранее погладить рубашки к выпускному, я согласилась и они принесли мне утюг и гладилку в наш класс, где мы и приступили к делу. Я гладила, а мальчишки рассказывали мне разные истории, просили  научить их складывать также рубашки, как я, чтобы она не помялась. В общем,  я провела,  как теперь говорят, мастер-класс  и, может,  кто-то из них запомнил наши уроки обслуживающего труда. Закончились наши экзамены, я сдала на две пятёрки и две четвёрки, выдали нам свидетельства об окончании неполной средней школы и сказали, что школу хотят  реформировать и , наверное, оставят только 8 классов, поэтому, кто может,  устраивайтесь в других местах, если же оставят десять классов, то администрация школы пришлёт вам приглашение.   Мы стали разъезжаться по домам. На вокзал пришёл проводить меня Юрка Ростин, а в это время я встретилась со своей учительницей по старой школе Брониславой Михайловной Никитиной. Она мне говорит: "Лена, вот тот парень на тебя так смотрит", я ей ответила, что это мой одноклассник пришёл меня проводить. Если честно, мне было неприятно, что он пришёл. Мы попрощались, он  просил меня отвечать на его письма и предупредил ещё, что обязательно приедет в гости, на что я категорически возразила и поезд отошёл.
  Лето прошло быстро, тем более, что я хотела поступить в Угличское педагогическое училище, но передумала. Что дальше делать я не знала, но в душе теплилась надежда на то, что меня пригласят в свою школу. Так и случилось: в августе пришло родителям письмо о том, что школа-интернат приглашает меня (т.е. вашу дочь) для обучения в девятом классе. Я была рада, потому, что не созрело у меня ещё в моей голове ничего такого, чтобы я хотела сделать или куда-то поехать.
  Снова я со своими друзьями продолжила обучение  в г. Ярославле. После того, как мы уже начали заниматься,  встал вопрос о том, кто будет нашим классным руководителем. Не знаю почему, но никто не соглашался нас взять, да мы вообще не знали никаких подробностей этого важного, на наш взгляд, вопроса. Было даже такое мнение, чтобы отставить нас  вовсе без классного руководителя. Да, действительно, мы были самостоятельные и вопросы могли решать разные. Конечно, имея ввиду,  самоорганизацию.
 Вскоре всё решилось. Я была на третьем этаже, недалеко от нашего класса, ко мне подходит какая-то молодая женщина  и говорит, что для класса надо что-то получить. Я подумала: причём тут эта женщина, но мне раскрыли глаза ребята нашего класса, они-то и поведали, что это вновь назначенный классный руководитель и  к тому же, учитель русского языка и литературы - Галина Андреевна Калистратова. Она была не замужем, с густыми рыжими волосами, уложенными в причёску. Одета она была в строгий костюм, очень опрятная с осиной талией, утиным носиком и в очках с толстыми стёклами. Она мне сначала не очень понравилась, но впоследствии мы все её зауважали, но это было потом, а сейчас мы выполняли то, что нас просила эта молодая учительница, тем более наша классная.
Всё в интернате в новом учебном году приходило в норму,  мы всё получили, что нам было положено: одежду, обувь, бельё, осеннее пальто и приводили в порядок свои комнаты и классы.
 Жизнь в школе была интересная и насыщенная. К нам часто приезжали наши шефы, артисты Волковского театра, через неделю проводили занятия в актовом зале солисты филармонии. Сначала они рассказывали о музыке, о композиторах, играли произведения различных авторов, а потом давали концерт, в конце занятий проводились викторины, конкурсы. На одной из викторин, я получила приз за знание композиторов мира. Заслуга в этом была не только моей, некоторые ответы мне подсказала Галина Андреевна, которая хорошо разбиралась в музыке. А книга, которую вручили мне  за викторину называлась «О любви и дружбе», избранные стихи русских поэтов 19 века. Она у меня и сейчас на полке. Подписана она была нашим директором школы Кукушкиным Василием Ивановичем. Тогда на эту книгу я даже обиделась в душе, так как посчитала в названии этой книги стихов намёк на то, что пребывали мы в то время, в состоянии влюблённости. Конечно, с моей стороны ничего такого не было, но мальчишки один за другим мне предлагали дружбу и не оставляли меня без внимания.   Мы часто ездили на спектакли, концерты, в цирк, кино. Так проходило наше воспитание и образование. Я много получила в этой школе, помню всё и это всё,  вызывает у меня тоску по школе, по друзьям, по тем прекрасным годам. Это время нашего взросления, нашей юности, оно запечатлелось в памяти как сказка на всю мою жизнь. Нигде не получили бы мы в другом месте столько всего прекрасного, сколько получили в нашей школе. Я часто рассказывала  детям об этой школе. Иногда шутили с друзьями о том, что отслужили три года в рядах СА, так как  воспитывали нас в строгости, ответственности за все свои поступки и дела. У нас был чёткий распорядок дня, мы вставали в половине седьмого, бежали на зарядку, на улицу в любое время года и любую погоду, делали всё сами: убирали свои спальни, классы, школу, участок. Мы дежурили в столовой, а для этого надо всю неделю было встать в четыре часа утра, приготовить всё на завтрак, на обед и  ужин. Картошку чистили большими баками, посуды перемывали тысячами, не разгибая спины, накрывали на столы, а потом прибирали за всеми. Я постоянно думаю о том, сколько полезного, нужного дали нам в школе наши наставники - учителя, сколько различных ситуаций, иногда не очень приятных надо было разрешить. Колоссальный опыт получен нами во взаимодействии друг с другом, в коллективе. Мы много поняли о том, что такое "хорошо" и что такое "плохо". Это школа жизни, её я прошла и горжусь этим.

                ***

   У каждого молодого человека на жизненном пути возникают трудности и преодолеть их может только сильный человек: сильный духом и умеющий многое. Как-то я спросила у сегодняшних учеников: что каждый из них умеет делать? Редко кто мог ответить , что вяжу или умею готовить, мальчишки тоже не порадовали. Больше всего времени они отдавали компьютеру, обсуждению кто с кем и т.д. Тогда я спросила: "Кто же ваши родители"? Оказывается большинство - это простые люди. Так что же это получается, вы, сегодняшние, не умеете ничего и не стремитесь научиться? Дети  царских особ воспитывались в строгости и в труде, а не праздности и умели всё. А вы? Грустно. Вот на что необходимо обратить внимание родителям, нашим чиновникам от образования, вот над чем думать. О нравственности и морали говорить не приходится, здесь дела обстоят ещё хуже, но хочется верить, что общество осознает значимость этих вопросов, которым в России придавали всегда особое значение, ведь победить высоконравственное общество нельзя. Будем же, друзья,
стремиться к нему.

Продолжение в гл. "Неприятный случай".