В дырку не глядеть...

   Давным давно, зеленым вьюношей, попал я на большой завод в качестве инженера-нормировщика. Персональных компьютеров (ПК) тогда видом не видывали, слыхом не слыхивали, а нормы времени, на каждую технологическую операцию, были записаны в толстых талмудах, кои занимали в нашем отделе все шкафы и полки вдоль стен.
   А где-то, на каких-то этажах, в таинственных комнатах напряженно гудела большая ЭВМ (электронно вычислительная машина).
   
   И вот прогресс семимильными шагами дошел и до нашего отдела нормирования. Мне, как самому молодому и перспективному, и еще одной молодой, огненно-рыжей, еврейской девушке Райке (все ее дразнили с еврейским прононсом Гайка) поручили заполнять специальные бланки норм времени и сдавать их в эту самую ЭВМ. Потом мы получали распечатки (десятки килограмм) и сверяли их правильность. На каждую ошибку выписывали новый бланк и снова сдавали на ЭВМ. Таким образом все стороны этого бесконечного процесса были задействованы максимально.
Мы с Гайкой ужасно гордились причастностью к техническому прогрессу.

   ...И жил-был в этом же отделе старый еврей Мирон Моисеевич. На работу он всегда приходил в одном и том же сером пиджаке. Он снимал его, вешал на спинку стула, а на рубашку натягивал темносерые нарукавники. После этого доставал один из талмудов с полки, раскрывал его и, опустив очки на кончик носа, тихонько над этим "священным писанием" спал. Иногда он шевелился, поднимал очки на лоб и начинал что-то править в своем талмуде.
   Если же он просыпался окончательно, вставал со своего места и подходил к нам с Гайкой. Чего-то долго бурчал себе под нос, а затем начинал вещать, что все эти прогрессы - несуразность и полная выдумка. Что прогрессы приходят и уходят, а настоящие нормировщики остаются. И что машина - дура, а лично он доверяет только счетам (у нас у всех были деревянные счеты), а даже счетная машинка "Феникс" (кажется так она называлась) тоже частенько ошибается.

   Нормы времени периодически, планово пересматривались, а потому Мирон Моисеевич стирал в "талмуде" резинкой старую норму и вписывал перьевой ручкой новую, ставя рядом с ней свою шикарную подпись.

   И вот однажды на странице у него протерлась от этих "пересмотров" дырка, сквозь которую проглядывала цифра с нижележащей страницы. Мирон Моисеевич долго бурчал, снимал и вновь надевал очки. Наконец взял свою знаменитую ручку и рядом с дыркой начертал нужную цифру. Поднял очки на лоб, наклонился и долго рассматривал сие творение. Видимо, оно ему не понравилось. Надел очки, взял ручку и, загибая запись вокруг дырки, дописал:

"В дырку не глядеть, вокруг дырки верить"

Полюбовавшись, широко и размашисто поставил подпись.

Mar. 24th, 2009