Судьба

«Судьба»
( Это наброски одной истории, которая давно просится на свет)

-Я почти совсем не помню детства,- в голосе Наташи была нотка грусти. Душераздирающее чувство передалась и нам, ее подругам. Тягостно, нехорошо. Но куда бежать, где найти утешенье.

Превозмогая боль, рвавшую ее изнутри, Ната, отводила взгляд от лиц близких ей людей. И старалась смотреть на небо. Оно было синим, как и ее глаза.
– А знаете, девочки,- продолжила рассказчица,- мне иногда бывает завидно. Вы все о себе знаете, помните мельчайшие детали из прошлого. Нет. Я, конечно, понимаю, что зависть это плохо. Но как с этим чувством бороться. Вот, ты, Зинка, молодец. У тебя все просто. Верно?- И, при этих словах, дружески хлопнула по плечу нашу толстушку.- Я спускаюсь с облаков, девочки. Простите…

По щекам любимой подруги покатились слезы.
«Ну, вот, опять, и что с ней делать?»- пронеслось у меня в голове. Вслух, разумеется, я ничего подобного не сказала.

Я не могла подобрать слова, чтобы утешить несчастную. Молчание затянулось. Кажется, и Зинка пребывала в таком же неудобном положении.
Мы, ее закадычные подруги: я и Зина, знали про мечтательность Наташеньки. Она всякий раз удивляла нас: то хочет побывать на неизвестной миру галактике, то отправляется со своим другом Петькой на неметчину. В Германию.

И что, скажите на милость, они там забыли. Хотя как сказать. Есть тайны, которые мы, щадя чувства доброй девочки, нашей подруги, не раскрываем. Но вам- то я расскажу, по секрету. Я знаю, что вы умеете хранить тайны. Возможно, что-то дельное подскажете.

Впрочем, то, что я вам сейчас поведаю, почитай вся деревня знает, но как-то не принято об этом говорить на улицах.

Наверное, люди с самыми разными судьбами и характерами остаются в душе божьими детьми. Жалеют что ли семью наших односельчан Найман. Да, да, это немецкая фамилия.

И за эту фамилию бедная наша девочка много натерпелась. Ни все добрые. Нашлись жестокие, бессердечные мальчишки. И устроили самосуд малышки, лет 6 тогда Наташеньке и было.

Завели в лес, а это и недалеко, деревня и сейчас примыкает к чаще. Избили, поиздевались. Их было двое: Колька Бусел и Матузко Витек. Школьники.

Потом мальчишки поостыли, испугались, пытались привести в чувство Наташу, умаляли не говорить родителям. А девочка и слова не могла говорить. Безжизненное тело. Еще чуть-чуть и дух испустит.

Своим напуганным видом и выдали себя негодяи. Их родители оказались совестливыми.

Про взбучку отпрыскам, все понятно.
Не теряя минуты, взрослые побежали к матери малышки Светлане. Та, естественно, чуть не в обморок. Но взяла себя в руки.

И помчались родные спасать ребенка. Им, разумеется, помогали соседи.
Малышку нашли, принесли домой. Жива, слава Богу. Но вот с памятью ни все в порядке.

Это было давно. И мы, ее подруги, так малы были... Но рассказы наших родителей поразили в самое сердце. Как все начиналось. Как было.. .
Белоруссия стонала под сапогами фашистов.


И я вспомнила рассказ своей бабушки Александры
"В деревню N немцы приехали в августе 1941 года. На мотоциклах. Такие важные. Чувствовали себя хозяевами. Ходили по домам и требовали у людей еду. Вначале не убивали, но уже потом показали свою сущность. Страшное время- убивали, вешали, жгли дома.
Кто успел, те спаслись в лесу. В болотах. На телегах и пешком. Главное, уберечь скотину, птицу. Голод, болезни.

Светлана была красивой девушкой. И в нее влюбился враг народа бравый офицер. Встал вместе с солдатами в их дом на постой.
Мать Светланы не сразу поняла, в чем дело. Дочь молодая, всего 16 годочков. В общем, не уберегла. Тяжелая ее доченька от фрица. Беда!

И чтоб скрыть этот грех, срочно выслала непутевую дочь в Мозырь, что стоит на Припяти. Немцы кругом. Лесами, лесами. Там родня. Ну, а что ее Рудольф? Здесь все оказалось ни просто. Корни вражины тянулись в глубинку куда-то на север. По материнской линии. Не зря он хорошо знал русский язык.
( Продолжение будет. Почти реальная история. Изменены некоторые имена)