Мираж - Часть 2

Я успела бросить лишь краткий взгляд на то, что происходило внутри «Храма» прежде, чем один из рейдеров прижал меня лицом к столу, но я успела обнаружить источник попавшей на моё ухо крови. Один из отставных офицеров лежал у стены с разрастающимся красным пятном на белой рубахе. Его собутыльник неподвижно стоял рядом, глядя на своего друга безжизненным взглядом. Рейдер поднял на него своё оружие и что-то прокричал на своём странном диалекте киргизского. Я не успела разглядеть, что это было за оружие, ровно как и то, что случилось с моими приятелями – будучи прижатой к столу, пока вокруг моих рук завязывали толстую верёвку, я могла видеть только Урию Носкова рядом с собой, в аналогичном положении. Впрочем, через крики рейдера пробился знакомый голос:
-Руки прочь от него! – кричал Лютер – Отвали! Он кровью истекает!
Напрягая все свои мускулы, мне удалось оттолкнуть вязавшего меня рейдера в достаточной степени, чтобы поднять голову. За это я немедленно поплатилась ударом приклада по затылку, но когда меня прижали во второй раз, я сумела развернуть голову в сторону Лютера. Он разматывал свой шарф под пристальным взглядом двух бойцов. Рядом с ним, тяжело опираясь на барную стойку стоял лейтенант Марк Вест. Его дыхание было прерывистым, а газа плотно закрыты. Я уже знала, что Ковбой был ранен, но смотреть на это своими глазами было куда тяжелее. Выражение его лица явно передавало, каких усилий ему стоит оставаться в сознании.
Когда верёвки на моих руках были завязаны, меня подняли на ноги и повели вверх по лестнице. Проходя мимо Ковбоя я смогла лучше разглядеть его – пуля прошла через верхнюю часть левого бедра, и кровь уже окрасила его штанину в алый, прежде чем Лютер пережал рану шарфом. Когда я поднималась наверх, рейдеры связывали руки и ему. Второй этаж состоял лишь из узкого коридора, от которого расходилось множество комнат-спален. Рейдер за моей спиной затолкнул меня в ближайшую к лестнице.
Из мебели в комнате была только маленькая кровать у левой стены, а в правой – небольшое окошко, выходящее на городскую площадь. Рейдер пнул меня под колено, едва я вошла внутрь, и я повалилась на пол. Носков запнулся о меня, но удержал равновесие, навалившись на конвоира. Я подумала, что в панике он собирался совершить что-то глупое, попытаться сбежать, но когда конвоир оттолкнул его, тот послушно отошел к окну, и выглянул наружу, прижавшись к нему лбом со своей вечной ухмылкой всезнайки. Возможно, он всё ещё был под действием травки, но я не была уверена.
-Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – поинтересовалась я, перебравшись на другой конец комнаты и сев на пол. Голова всё ещё кружилась после удара.
-Может быть. Что же знаешь ты? – спросил Урия, всё ещё глядя из окна.
 -Я знаю, что в этот город почти невозможно пробиться. Можно войти только через три входа – и рейдеры зашли не через них. Иначе охрана бы закрыла ворота, или, как минимум, подняла тревогу.
Урия усмехнулся.
-И это всё?
Не будь мои руки связаны, я бы точно заехала по его физиономии.
-Ещё я знаю, что не говорила тебе своей фамилии.
-Ах, да. – ответил он неожиданно серьёзным тоном – Моя промашка. Видишь ли, в списке персонала Эгиды есть лишь одна женщина по имени Талия, так что угадать твою фамилию было не слишком сложно. Люди вечно подозрительно реагируют на подобное.
Как он мог наизусть помнить список всех людей Эгиды? И тем более на ходу вспомнить, что у женщины по имени Талия была фамилия Гордон? Я собиралась спросить у него всё это, но дверь снова распахнулась, и двое рейдеров внесли лейтенанта Веста и уложили его на кровать, после чего затолкали внутрь Лютера и выжившего офицера. Лютер умолял их дать ему аптечку, но захватчики не проронили ни слова. Вблизи я разглядела, что они все носили маски с символом глаза. На некоторых из них, поверх мешковитой цветастой одежды, были кевларовые бронежилеты – при том новые, а не старьё, добытое с довоенных заброшенных баз. Их оружие было явно из довоенных запасов, но самый высокий из них держал в руках минервскую репродукцию Ремингтона 870. Судя по оставленному в стене отверстию, именно из этого дробовика и был убит первый офицер.
Лютер продолжал кричать на рейдеров, но они молча вышли из комнаты. Щелкнул замок, и мы оказались заперты. Комнату заполнил запах пота и крови, а тишину нарушало лишь натужное дыхание Ковбоя. Первым заговорил, конечно же, Урия:
-Как минимум половина из них женщины.
-Что? – спросил Лютер, пытаясь убрать пот с бровей. Носков всё ещё прижимался к окну, и тени от сетчатой рамы расчерчивали его мальчишеское лицо.
-Разве это не странно? Какое пустынное племя станет так рисковать залогом своего будущего ради того, чтобы напасть на такой укреплённый город как Терекат?
-Откуда ты знаешь, что они женщины?
-Трое из тех, что повязали нас ростом ниже 165 сантиметров, и они всё время молчали. Говорил только высокий.
Теперь я поняла, зачем Урия на секунду прижался к рейдеру, когда нас вели сюда.
-Может быть они просто низкорослые и молчаливые парни? – спросил Лютер.
-И я подумал так же. – ответил Носков, наконец отойдя от окна и повернувшись к нам – Поэтому я невзначай навалился на одного из них по дороге сюда. Если это был мужчина то, возможно, солдаты вроде вас смогут объяснить, зачем он нёс на груди две большие гранаты.
Ненадолго воцарилось молчание, пока Лютер обдумывал значение всего этого. Отставной офицер сидел на полу в углу. Его глаза были всё так же пусты, а разум – далеко от происходящего.
-Ну хорошо. Тогда почему… - начал Лютер, но Урия перебил его:
-Рад, что ты наконец обработал информацию. И вправду, почему? Я не знаю. Это похоже на отчаяние, но отчаянное нападение на Терекат – чистое самоубийство. Этот же удар был четко спланирован. Полагаю, собрание на площади может дать нам какую-то информацию. Если желаешь поглядеть, можешь присоединиться ко мне.
Лютер презрительно хмыкнул, не сдвинувшись с места. Я, не без труда поднявшись на ноги, подошла к окну и наклонилась к Урии. Несмотря на стекавший с его лба пот, от него всё ещё исходил резкий аромат чистоты.
-Собираешься рассказать остальным кто ты такой и почему помнишь наизусть весь список персонала Эгиды? – сказала я шепотом.
-Наш друг с трудом справляется с той информацией, что уже свалилось на него. Не будем загружать его мозг ещё сильнее.
-Невыносимая дрянь.
-Невыносим лишь для солдатни и дураков.
Я оглянулась назад, но внимание Лютера было занято лежавшим на кровати Вестом. Я поймала себя на том, что гордилась тем, как он вёл себя в этой ситуации – Лютер Менса, которого я знала по Академии столь боялся любых беспокойств, что однажды пропустил экзамен по истории потому, что должным образом не подготовился к нему. Но ничто из пережитого нами ранее не могло сравниться с происходящим сейчас. Это нападение уже начало раскрывать истинную натуру людей.
Убедившись, что Лютер не услышал слов Урии, я выглянула из окна на городскую площадь. Около двадцати людей в форме стояли на коленях в грязи в окружении рейдеров с оружием наготове подле деревянного помоста в центре площади. Судя по всему, это были сотрудники башни управления, оставленные генералом Оканом управлять городом в его отсутствии. Отдельно, на помосте, под охраной двух бойцов на коленях стоял офицер – судя по опознавательным знаком, высокого ранга.
-Командир Харпер. – пояснил Урия, как будто читая мои мысли – Заместитель генерала Окана, он командует гарнизоном, пока хан в отъезде. К сожалению, подходящего прозвища ему не придумали.
На другой стороне помоста стоял рейдер с планшетом в руках, видимо, записывающий происходящее на видео. Неподвижность картины на площади резко контрастировала со стремительным нападением, случившимся всего десять минут назад. Похоже, чего-то ждали. Вскоре охранники на дальней части площади расступились, и между ними проплыл высокий силуэт в черном балахоне. Его походка была столь плавной, что, казалось, он и не касается земли. В отличии от остальных он не носил маски, и я могла разглядеть его лысую голову с резкими чертами на тонкой птичьей шее. Растрёпанная седая борода закрывала переднюю часть его балахона, спускаясь почти до пояса. Он был похож на священника. Или, скорее, на призрак священника.
Старик прошел мимо башни управления и поднялся на помост, остановившись за спиной Харкера.
-А это кто? – я спросила Урию – Ты, кажется, тут всех знаешь.
-Если бы это было так… Но спасибо за комплимент.
Призрачный священник поднёс к губам свою похожую на скелет левую руку, сжимая в ней какое-то устройство. Я не могла разглядеть, что это, но вскоре поняла, что это был подключенный к городской системе оповещения микрофон.
-Легенды многих племён называют сов предвестниками разрушения. – начал старик свою речь, и его усиленный громкоговорителями шепот разнёсся по городу, отражаясь от купола подобно шелестящему грому – Амах-Калил говорят, что севшая на крышу сова – к смерти детей в доме. Тоукал верят, что филин пожирает души неотмщённых. Для моего племени сова предвещает кровавую битву, и я знаю, что это правдивое знамение. Все эти приметы о совах – правда. Я видел доказательства тому собственными глазами, и по сей день эти картины преследуют меня в моих кошмарах.
Старик повернулся к башне управления, и человек с камерой последовал его движению, поймав в кадр украшавший башню символ Минервы – сову, держащую щит с символом ока.
-Я – Ра’Доман Айбек Бакиев, предводитель народа Домани Кель-Дюна. Охотников на сов.
Я тихо выругалась. Было очевидно, что напавшие на город – не простая банда рейдеров, но сейчас стало понятно, насколько враждебно они были настроены. Они пришли не за нашими припасами. Они охотились. Смысл глаза на их масках тоже стал ясен – то было око, изображенное на щите в лапах совы на гербе Минервы. Впрочем, смысл этого символа оставался непонятен. Возможно, это было насмешкой. Может быть чем-то ещё.
-Мы вырвали Терекат из совиных лап. – продолжил Бакиев – В нашем плену двадцать людей из башни, сорок пять из города и трое с ворот. Плюс больше сотни горожан. Все они – наши заложники. Если хотите, чтобы мы оставили их в живых – принесите припасы для моих людей. Пять грузовиков с водой – пять тысяч галлонов в каждом. Пять грузовиков с провизией – мы проверим её на пленниках прежде, чем примем как плату. И ещё десять грузовиков в качестве транспорта для моих людей. Вы доставите всё это в течение двадцати четырёх часов, иначе мы убьём всех заложников. Мы закрыли ворота, и ваша клетка захлопнулась. Если вы попытаетесь пробиться внутрь – мы убьём всех. Если вы не хотите, чтобы Терекат был стёрт с лица земли, вы будете делать так, как мы скажем.
Мы заставим вас выплюнуть души неотмщённых и отомстим за них. Мы уничтожим тех, кто несёт разрушение. Вот так. – Бакиев опустил левую руку и поднял правую. Его костлявые пальцы сжимали пистолет. Я услышала испуганный вздох за своей спиной – Лютер подошел к окну, когда предводитель племени начал свою речь. Бакиев прижал ствол к шее Харкера и выстрелил. Кровавые брызги разлетелись по помосту до самых ног рейдера с камерой. Харкер завалился вперёд, содрогаясь в попытках вдохнуть через пробитое горло. Бакиев наблюдал за его агонией с каменным лицом. Теперь я была уверена, что никому из нас не выбраться из-под купола живым –неважно, выполнит ли Минерва требования Охотников или нет.
-Это – личное приглашение генералу Окану. – продолжил старик, глядя в камеру – Возвращайся и погляди, что стало с твоей неприступной серебряной клеткой. Но не подходи слишком близко, если хочешь снова увидеть своих детей живыми.
Ра’Доман Бакиев прочистил горло, и гортанный звук разнёсся под куполом. Он плюнул на командира Харкера, лежащего на окровавленном помосте и подал знак Охотникам. Оператор убрал свой планшет, а остальные подняли заложников на ноги и повели обратно в башню. Харкер остался лежать посреди площади – предупреждение всем нам.
-Что ж, времени у нас совсем мало. – сказал Урия. Я кратко ответила:
-Двадцать четыре часа.
-До тех пор, пока нас перебьют? Да. Но если мы хотим сбежать, то времени куда меньше.
-Не уверена, что разделяю твой оптимизм, товарищ Носков.
-Не оптимизм. Логика. Ты знаешь, почему нас всех посадили в одну комнату?
-Потом что они непрофессионалы? – предположил Лютер.
-Место! – резко перебил его Носков.
-Да пошел ты! – прорычал Менса, возвышаясь над агентом Окулюса.
-Сидеть. Я спрашивал мисс Гордон.
Я задумалась над ответом, не желая выглядеть дурой подобно Лютеру, при этом пытаясь понять, почему меня вообще беспокоит мнение этого выскочки из Окулюса.
-У них нет достаточного количества людей для того, чтобы охранять несколько комнат. Пока что нет – затолкавшие нас сюда рейдеры, должно быть, помогают остальным справиться с персоналом башни.
-И?
-И нас не будут держать тут долго. Как только они посадят под замок остальных, они вернутся за нами.
-Я небезосновательно предполагаю, что мы все будем заперты в подземном убежище под башней через десять минут.
-Тали, кто, черт возьми, этот парень? – спросил Лютер, делая шаг назад и поворачиваясь ко мне. Я заметила, что он и вправду походил на бульдога, когда злился. Не уверена, было ли это из-за подколов Урии или из-за того, что раньше я его таким не видела.
-Урия Носков. Я бы пожал твою руку, но для этого нам придётся встать спина к спине, и это будет выглядеть крайне глупо. – ответил агент. Лютер собирался что-то сказать, но тут послышались шаги по лестнице и мы все повернулись к двери. Щелкнул замок, и в комнату вошла официантка, неся с собой небольшую аптечку минервского производства. Наш охранник, высокий Охотник с Ремингтоном стоял в проходе, держа дробовик наготове.
Девушка опустилась рядом с кроватью, открыв аптечку. Ковбой положил ладонь на её плечо: «Спасибо, сестрёнка» - поблагодарил он тихим голосом. Она ничего не ответила, держа на своём лице строгое деловое выражение, появившееся, когда Крейн затребовал её услуги. Меня озадачивало то, что в ней не было и следа паники или страха – это при том, что в её спину смотрел ствол ружья.
Она размотала жгут из шарфа Лютера, обработала рану антисептиком и замотала стерильным бинтом. Я не могла прекратить думать о том, что стало со Стивеном Крейном. В «Храме» прозвучало только два выстрела – один попал в лежавшего внизу мертвого офицера, второй – в Веста.
-Прошу прощения, - я села рядом с девушкой и обратилась к ней на киргизском, пока та доставала из аптечки банку обезболивающего – Что случилось с человеком, который был с вами?
Официантка ничего не ответила. Она закрыла аптечку и вышла. Охранник запер дверь за ней.
-Дерьмо. – прошипел Лютер – Стив был с ней, так что если поймали её, то и его тоже. Коли ты тут всё знаешь, умник, то скажи нам, где его держат? – последнее было адресовано, естественно, Урии.
-Ну, в него не стреляли. Так что, скорее всего, перерезали ему горло и оставили в комнате.
Лютер бросился на Носкова, но я встала между ними.
-У нас нет на это времени! Прекратите спорить – если мы хотим отсюда выбраться, то нужно работать вместе.
-А мы хотим? – спросил Лютер.
-Хотим. Лейтенант Вест?
Ковбой приподнялся с подушки.
-Что я могу сделать?
-Можешь дотянуться до моей сумки под кроватью?
Я заметила наши сумки, когда опустилась рядом с официанткой. Они могли помочь нам выбраться. Наверное.
-Если у тебя было оружие, то ставлю пятьдесят кредиток, что его забрали. Новый вышибала у двери играется с моим дробовиком. – сказал Ковбой, пытаясь приподняться с кровати и дотянуться до сумки. С гримасой боли он сумел достать рюкзак с пометкой «Т. Гордон».
-В боковом кармане должна быть книга. «Надвигается беда».
-Угу… - ответил Ковбой, явно скептически воспринимая мысль о том, что книга могла нам чем-то помочь. Я глянула на Урию – его глаза светились интересом. Как бы он ни любил быть впереди всех, быть на шаг позади, похоже, ему нравилось ещё больше. Возможно потому, что такое случилось с ним впервые. Лейтенант Вест вскоре достал книгу. Я нашла её несколько жизней назад когда бродила по Британским островам. Тогда я ещё не умела читать и вырвала почти половину страниц на различные нужды. Обнаружив Библиотеку Гордона я узнала её истинную ценность, и вместе с моим вторым отцом не могла оторваться от истории, написанной в ней. Этот общий интерес сблизил нас, и я воображала его Чарльзом Халлвеем, уборщиком в маленькой библиотеке, а себя – его сыном Вильямом. После того, как Джулиус Городон сжег библиотеку и оставил меня в одиночестве, я всё меньше и меньше ассоциировала себя с этой счастливой семьёй. Теперь, с высоты прожитых лет я понимала, что никогда не была похожа на наивного и невинного Вилла, но скорее на его друга, Джима Найтшейда, мальчика, в свои тринадцать прожившего столько, что хватит и на двадцать лет.
А сколько я прожила за свои двадцать лет? Как мне измерять полученные знания, пережитую боль? Эта потрёпанная желтеющая книга не могла дать ответов, но всё равно она была важна для меня. Я бы скорее отрезала свою правую руку, чем избавилась от неё. В Архивах Минервы уже была полная копия этого романа, так что для того, чтобы оправдать свою привязанность, я переделала эту книгу под свою новую жизнь. Я сделала из неё книгу, которую мог бы носить с собой Джим Найтшейд.
-Открой. – сказала я Ковбою. Он перевернул потрескавшуюся обложку и обнаружил, прикреплённым к переплёту там, где были вырваны страницы, тонкий черный складной нож – У тебя под рукой тех пятидесяти кредиок не найдётся?
Он присвистнул, одобряя мою изобретательность и вынул нож. Я повернулась к нему спиной и он быстро разрезал верёвки на моих руках. Я взяла у него нож и освободила Урию. Когда я повернулась к Лютеру, тот сделал шаг назад.
-Погоди. Ковбой в таком состоянии никуда не пойдёт, и я не собираюсь оставлять его одного с этими тварями.
-Лютер, черт тебя побери! – рявкнул Ковбой, ложась обратно на кровать – Ты свалишь отсюда, забыв про своего бесполезного командира – и это приказ!
-Прошу прощения, сэр. Можешь послать меня под трибунал, когда мы вернёмся домой.
Пока они спорили, я разрезала верёвки на офицере, которого, судя по плашке на мундире, звали Г. Эриксон, майор. Его взгляд всё ещё был пустым, а руки безжизненно болтались даже после того, как я сняла путы. Встав, я увидела, что Урия и Лютер смотрят на меня.
-Каков у тебя план, Тали?
-Через главный вход нам не выйти, но я видела дверь из подвала в задней части здания. Думаю, мы можем попасть в подвал через кухню. А оттуда… - я не знала, что нам делать дальше.
-Об этом подумаем позже. – перебил Урия – Времени мало, а нам ещё нужно разобраться с этим мудаком у дверей.
-Оставьте это мне. – неожиданно сказал майор Эриксон. Мы все повернулись к нему. Теперь его мысли были всецело направлены на происходящее здесь и сейчас.
-Не думаю, сэр. – возразил Лютер – Мы не будем никем жертвовать.
-Ты ещё успеешь понять это, кадет. Иногда кем-то жертвовать приходится.
-Но если он только один…
-Слушай. Я и мой приятель – мы сражались ещё до того, как появилась Эгида. Мы были безмозглыми парнями, пытающимися быть героями, почти как твоя подруга. Мы пообещали друг другу, что с такой жизнью нам не придётся вместе стареть. Едва ли бы он это признал, но именно это с нами и произошло. Как по мне, так лучшего доказательства наших побед не придумаешь.
-Сэр, - попытался вставить своё слово Лютер, но офицер прервал его, подняв руку.
-К тому же я терпеть не могу пить в одиночестве. – с этими словами майор повернулся к двери и с разбега ударил её плечом. Дерево затрещало, и с другой стороны послышался топот сапог. Эриксон снова навалился на дверь. Я сжала рукоять ножа так, что пальцы побелели.
-Найди Стива. – послышался голос Лютера как будто издалека – Найди его и убирайся отсюда!
Прежде, чем майор снова ударил дверь, она распахнулась и Охотник начал кричать на нас. Офицер не обратил на это внимания, ровно как не обратил внимания на направленный в его живот Ремингтон. Он бросился на Охотника, и тот выстрелил. Капли крови долетели до моего лица. Я быстро стёрла горячую красную жидкость со своих глаз и увидела, что майор Эриксон прижал противника к полу. Это был наш единственный шанс. Я бросилась вперёд, перепрыгнула через Охотника и офицера и побежала вниз по лестнице, перелетая четыре ступеньки за шаг. Я не обернулась, чтобы посмотреть, не бросились ли к нам рейдеры с площади, и не смотрела, следовал ли за мной Урия. Я обогнула столики, перескочила через барную стойку, схватилась за косяк двери, делая резкий поворот и влетела в кухню.
Я не разглядывала помещение, всё было смазано потоком адреналина. Позади послышались шаги, и я не знала, Урия это или Охотник на сов. У стены настежь открытым был люк в подвал. За ним была темнота. Возможно – спасение. Я бросилась внутрь, не думая о том, что может ждать меня на другой стороне или как далеко было до земли.

Влияние символов на человеческую психику всегда поражало меня. Эти «Охотники на сов» превратили сову Главка с герба Минервы в объект своей ненависти, и при этом сделали око Окулюса собственным символом? Я знаю, что люди склонны придавать излишнюю значимость визуальным символам, но я затрудняюсь понять, что они имели в виду подо всем этим.