Жар-птица. Часть 3. Йоран

Часть 3. Йоран.

Глава 1.
Татьяна решила попробовать свои силы в новой области и приняла участие в конкурсе на должность старшего врача шведского государственного страхового центра (FMC). Это был медицинский центр по контролю за решениями шведских врачей о частичной или полной нетрудоспособности и об инвалидности. Таня прошла собеседование с руководителем центра, и к ее удивлению, именно ее кандидатуру утвердили для выполнения этой серьезной, ответственной работы.

В страховом центре спорные вопросы о трудоспособности решались коллегиально группой сотрудников, среди которых были терапевты по труду, специалисты по лечебной гимнастике, психологи и социономы. А старший врач проводил собственное медицинское обследование и затем коллегиально принималось решение. Но последнее слово оставалось всегда за врачом и он впоследствии писал и обосновывал окончательное заключение в вышестоящие государственные страховые органы. Работа была не только ответственная, но и конфликтная, приходилось отстаивать свое мнение не только перед пациентами, которые жаловались, кричали, вызывали своих адвокатов, но и перед сотрудниками группы, мнения которых часто расходились. Ох как было трудно Тане, ведь у нее характер мягкий, женственный, она всю жизнь конфликтов избегала и держалась от них подальше.

Через несколько месяцев работы начальник вызвал Таню на собеседование и сделал ей неожиданное признание: «Таня, если бы ты знала, как я рад тому, что ты с нами работаешь, ты дала новое направление ходу наших мыслей, показала иной подход к решению стоящих перед нами спорных и нередко каверзных вопросов. Я объясняю это только тем, что ты русская, человек иной культуры и на многие вопросы смотришь по-другому. Ты смотришь на ту же ситуацию иными глазами и задаешь нам свой любимый вопрос, ну почему? Ты показываешь совершенно другие, непривычные пути решения этих проблем и они, как правило, оказываются правильными. Спасибо тебе за то, что ты с нами!». Это было неожиданная, но очень приятная для Тани похвала от начальства, но ведь она всегда работала хорошо, на совесть, и в своей русской и в шведской жизни.   

Работать приходилось часто сверхурочно, ей приходилось диктовать объемистые заключения, которые умещались никак не меньше, чем на 35-40 страницах. В неделю проводилось около 8-10 таких медицинских обследований нетрудоспособности. Работа была интересной именно потому, что она была такой ответственной и прямо влияющей на судьбу людей. Многих тунеядцев удалось Тане выгнать на работу и, что самое главное, многих несправедливо обиженных и обойденных вниманием шведских врачей пациентов удалось ей отстоять, направить на доследование и лечение и добиться признания их нетрудоспособности. Нажила она немало врагов, но и услышала много слов благодарности, а некоторые из ее пациентов стали навсегда ее верными и преданными друзьями. 

Через год работы направили ее на конференцию, куда были приглашены ведущие специалисты шведской страховой медицины. Планировалось примерно 70 участников, все шведы, в основном мужчины и всего несколько женщин, среди них только одна иностранка- русский врач Таня. Пробегая глазами список приглашенных гостей, задержалась вдруг Таня на знакомом имени - Йоран Самуэльсон. Но ведь это же профессор Йоран, муж ее подруги москвички Ирины! Как давно они не встречались, почти десять лет прошло. И тут вспомнились ей ясно слова профессора Йорана, который тогда, десять лет назад говорил своей жене: «Твоя подруга никогда не будет врачом в Швеции, пусть даже не старается. Ей, с ее русским дипломом, здесь работы нет!». И вот теперь она не только врач, но и врач наивысшей квалификации, принадлежит к шведской медицинской элите и приглашена на эту конференцию вместе с Йораном, будет заседать на равных с ним правах. Вот оказывается как неожиданно повернулась наша судьба, Йоран Самуэльсон!

И она решила, что обязательно поедет на эту конференцию и встретит там Йорана. Она представляла, как она к нему подойдет и спросит: «Вы меня узнаете Йоран? Это я, Таня, та неприметная русская женщина, которая когда-то вас просила, слезно умоляла помочь мне найти работу и для этого вам нужно было просто представить мои научные публикации для специалистов в Стокгольме. Но вы мне отказали, вы меня даже слушать тогда не захотели! И вот теперь сидим мы с вами рядом, два ведущих врача страховой медицины и обсуждаем одни и те же вопросы. Вы смотрели на меня, как бог с небесной высоты своего положения, а теперь я поднялась, взлетела и нахожусь рядом с вами, сижу на том же облаке. Не удивительно ли это? Я надеюсь, что вы вспомнили  меня!». Ей казалось, что это итог, тот реванш, к которому она пришла после долгих лет обид и унижений, долгих лет борьбы за место под шведским солнцем.

Как истинная женщина Татьяна тщательно подготовилась к этой встрече, приготовила строгий, но изящный деловой костюм для дневных заседаний и вечернее платье для банкета. Она будет на этой конференции на должной высоте, она покажет Йорану, что он напрасно ее презирал и смотрел на нее свысока. Русские люди так легко не сдаются! Тане нужно было, просто необходимо его встретить, чтобы показать, что она смогла подняться и всего достичь, несмотря на его насмешки, на все трудности и препятствия. Теперь она не жалкая бедная эмигрантка, а уважаемый ведущий врач, как и он. Она и в своей родной стране была не последним человеком, и здесь в Швеции смогла выжить и заслуженно встала на один с ним уровень. И она конечно передаст привет своей бывшей подружке Ирине! Как-то у этой гордой красавицы сложилась жизнь, ведь она ничего не слышала о ней уже долгие десять лет.

Глава 2.
Конференция по страховой медицине проходила в Сигтуне, небольшом старинном  шведском городке, основанном более 1000 лет назад, в 980 году. Согласно шведским историческим документам в 1187 году этот город был сожжен, предположительно «карелами из Новгородского княжества» (Erikskrоnika). Неизвестно были ли подтверждены эти шведские сведения русскими историческими документами. В настоящее время это небольшой городок, на десять тысяч жителей, который живописно раскинулся на берегу озера Мэларен. Здесь множество отелей с вместительными залами для конференций. 

Врачи раcположились за длинными столами, за которыми велось оживленное обсуждение конкретных случаев медицинского страхования и подготавливалась теоретическая база для изменения законодательства. Таня сразу заметила Йорана на противоположном конце того же стола, за которым она сидела и работала. Он мало изменился, возможно лишь слегка погрузнел. Йоран делал какие-то отметки, подавал короткие реплики, довольно активно принимая участие в дискуссии. Видно было, что к нему здесь относятся с большим уважением. Он был человек известный, он даже написал небольшое руководство по страховой медицине, касающееся психических болезней и их влияния на трудоспособность.

Во время обеденного перерыва Таня поступила так, как давно задумала. Она подошла к Йорану:
- Здравствуйте Йоран. Вы меня узнаете? 
Профессор с недоумением смотрел на красивую стройную женщину в темно-красном костюме, не зная, что ответить. Он эту женщину определенно не знал или же совершенно не мог вспомнить. Тогда она стала осторожно подталкивать его мысли в нужном направлении: 
- Пожалуйста, вглядитесь, вспомните меня! Десять лет назад. Подруга вашей русской жены Ирины. Татьяна- жена Свена.
- Ах, неужели это вы, Татьяна- вспомнил наконец Йоран,- и что же вы тут делаете?
- То же, что и вы Йоран,  я -ведущий врач шведской страховой медицины, приглашена на конференцию, как представитель страхового медицинского центра района Остерготланд.
- Ты? Ведущий врач страховой медицины? Здесь, у нас в Швеции? Не может быть! Как тебе это удалось? Нет, это совершенно невозможно!- Йоран был так поражен этим известием, что невольно перешел на «ты».
- Как видишь, все возможно, Йоран!- с тихим торжеством произнесла Таня.

Йоран был в шоке, он не мог опомниться от удивления. Перерыв закончился и все проследовали на свои места. Теперь Йоран уже не сводил с Тани глаз и оказывал ей всяческие знаки внимания- то брошуру передаст, то папку подвинет. После заседания все разошлись по гостиничным номерам, чтобы снова встретиться вечером на банкете. Таня прилегла, чтобы отдохнуть и все вспоминала, как был ошарашен Йоран, как он никак не мог ей поверить. "Ну что ж, мой реванш удался на славу!"- улыбалась мысленно она. Теперь Йоран не смотрит на нее больше сверху вниз, но только снизу вверх, ведь она за несколько лет в чужой незнакомой стране сделала то, что он выстраивал всю свою жизнь в привычном шведском мире.

А потом она переоделась в свое праздничное черное платье, повесила на шею серебряную цепочку и отправилась на банкет. Йоран уже ждал ее у входа и торжественно подвел ее, как свою даму, к столу. Они подняли по бокалу вина, чокнулись и выпили, по русскому обычаю, за встречу.
- Как тебе это удалось?- все спрашивал возбужденно Йоран.- В то, что ты сделала невозможно поверить. Ты же просто возродилась из пепла, как птица  Феникс! Из ничего ты стала всем!
- Птица Феникс? Что ты имеешь в виду? не поняла Татьяна.
- Ты может быть не знакома с египетской мифологией. Есть там такая птица Феникс, которая никогда не умирает. Она сгорает и снова возрождается из пепла. 
- Ой, но это совсем как наша Жар-птица, чудесная птица из русских сказок! Она ест молодильные яблоки и самовозрождается, и живет вечно!
- Ну хорошо, тогда ты- Жар-птица! Прости, что я был так резок с тобой десять лет назад, кто же мог подумать, что у тебя такие невероятные способности. Такая целеустремленность и такое невероятное трудолюбие! Откуда это в тебе, эта внутренняя сила при твоей внешней мягкости и нежности?
- Да, что ты, Йоран, не сильная я совсем!- отмахивалась Таня. - Ну, а если и есть во мне какая-то сила, то это все от моих предков, от моих русских корней. И все лучшее во мне оттуда, и особенно от моей незабвенной бабушки, которая своей душевной добротой согрела и сделала сильными всех нас, ее внуков, на всю оставшуюся жизнь.-
- Нет, давай еще раз выпьем! За тебя! За русскую Жар-птицу! - не переставал восторгаться Йоран.
После ужина они сели в сторонке и стали вспоминать прошлое, все что им обоим пришлось пережить за прошедшие десять лет.

Таня ничего от Йорана не скрывала, зачем, для нее он был лишь вехой в жизни, они знали друг друга давным-давно, а теперь неожиданно встретились, вот наговорятся и разойдутся. И возможно никогда уже больше не встретятся. Поэтому, как случайному попутчику в поезде, можно было рассказать Йорану все, ничего не утаивая. Она рассказала и о последнем тяжелом периоде их совместной жизни со Свеном и о том трагическом эпизоде, которым их жизнь закончилась. Она рассказала то, о чем никому и никогда не рассказывала. Ее нога зажила и она уже почти не хромала. Только тогда, когда много двигалась, и уставала.

И Йоран со своей стороны ничего не стал скрывать. Рассказал, что он уже давно развелся со своей русской женой Ириной, что жить с ней было совершенно невозможно. Что именно после встречи с этой красавицей сформировалось у него мнение обо всех русских женщинах, как об избалованных, беспомощных существах, которые ищут все время сильную спину, за которую можно спрятаться, или стену, на которую можно опереться. Потерял к ним уважение и стал думать, что это совершенно несамостоятельные, никчемные бездельницы, которые лишь озабочены своей внешностью и нарядами, но настояшим вызовам судьбы не способны противостоять. И поэтому он был так приятно удивлен и поражен встретив сегодня Татьяну. Она совершенно перевернула его мнение о русских женщинах. Она, как он раз за разом повторял, была не просто красивая женщина, но все побеждающая, восставшая из пепла птица Феникс или же русская Жар-птица!

Много комплиментов услышала в этот вечер Татьяна, но ближе к двенадцати они обнялись, распрощались, пожелали друг другу доброй ночи и расстались. Как она думала, навсегда.

Глава 3.
Все последующие события не укладывались в ее памяти в определенную временную схему, всплывали то одни наиболее яркие воспоминания, то другие.

Через месяц, в день своего рождения обнаружила Таня к своему удивлению в почтовом ящике на работе большой красочный пакет. Она его развернула и была радостно удивлена, когда обнаружила там красивую коробку с французскими духами и диск с нашумевшим тогда фильмом Александра Сокурова «Русский ковчег» или «Russian ark”, как назывался этот фильм в интернациональном кинопрокате. Там же лежала и маленькая поздравительная открытка от Йорана. 

Теперь Йоран ей часто писал по электронной почте, посылал научные статьи по страховой медицине и как-то по ее просьбе приехал к ним на работу с докладом о влиянии психических заболеваний на трудоспособность пациентов. Это был его любимый конек, хотя надо отметить, что он в своих письменных заключениях в государственные страховые органы был конформистом, Таня же была значительно более смелой и радикальной. После этого доклада он зашел к Тане домой, посидел, они поговорили о том о сем, попили чаю.

Еще через какое-то время он предложил сходить вместе в ботанический сад «Бергианска» в Стокгольме. Она согласилась и они провели вместе совершенно замечательный день. Был март, на улицах еще лежал снег, промозглая сырая погода, а они с головой погрузились в роскошный мир лета, мир зелени и цветения. Позднее он пригласил ее на концерт классической музыки. Этот концерт заканчивался довольно поздно, поезда уже не ходили и попасть домой у Тани не было никакой возможности. Так что переночевать ей впервые пришлось у Йорана.

Позднее последовало новое приглашение поехать вместе на выходные в Норвегию, в Осло. Там собирались его друзья по научной работе в молодые годы. Почти все они стали доцентами или профессорами и это был их традиционный вечер встречи. Они побывали всей большой компанией в доме-музее Тура Хейердала, в музее полярного исследователя Нансена, а вечером еще успели на концерт послушать Грига. Таня была удивлена тому, что эта маленькая северная страна дала миру довольно много громких имен- путешественников, композиторов, художников. Все приглашения Йорана были интересны и увлекательны, и Тане было трудно от них отказаться. Он пока не задумывалась о том, к чему их частые встречи могли привести.

В конце концов пригласил Йоран ее и в свою лесную берлогу, в тот дом, в котором когда-то изнывала от тоски его русская жена красавица Ирина. Этот дом был для Йорана его святая-святых, он был хранителем их семейной истории. В этом доме, в глубине леса почти сорок лет, как Робинзон Крузо, жил в одиночестве его отец. Этот дом был возможно главным детищем его отца, ведь он смог превратить маленькую хижину в довольно приличное жилье, здесь было хранилище его книг и пластинок с любимыми музыкальными произведениями. Это было любимое жилище отца и так же относился к нему сын Йоран. И он свое будущее связывал неразрывно с этим домом в лесу. Там он мечтал жить на пенсии, там же состариться и умереть. Поэтому пригласить туда Татьяну было для него важным шагом, он с трудом раскрывался перед людьми, и это было знаком его истинного доверия и симпатии. Ну, а для Татьяны это было  новым увлекательным приключением, приехать в этот дом, обновленный и перестроенный, и сравнить с тем старым, который она когда-то посещала со Свеном десять лет тому назад.

Ее отношение к Йорану было двойственным и неоднозначным. Известное изречение «в здоровом теле- здоровый дух» определенно не относилось к Йорану. О нем можно было сказать противоположное «в немощном теле - могучий дух». Внешний облик Йорана казался Тане, как и его бывшей жене Ирине, неприятным и даже отталкивающим. Его бледное рыхлое тело, неуклюжая шаркающая походка, дребезжащий голос, дурные манеры- все это ей крайне не нравилось, вызывало внутренний протест. Окидывая его поверхностным взглядом, хотелось ей от него бежать и чем дальше, тем лучше.

Но после нескольких минут разговора с Йораном она подпадала под влияние и очарование его внутренней красоты- могучего интеллекта, силы воли, высоких амбиций, моральных принципов. И тогда казался он ей редким человеком, бриллиантом, затерявшимся в кучке обыкновенных камней, обыкновенных мужчин, которые встречались на ее жизненном пути до той поры. К ее удивлению, рассказывая о своей прошлой жизни, Йоран вспоминал своих прежних женщин и они все, как наперечет, были замечательными красавицами и умницами. Как он говорил, у всех его женщин был шарм и стиль! Не было у них, возможно той интелектуальной силы, как в Йоране, но были они без сомнения по своему интересны и практичны.

Не ясно, что они ожидали от Йорана, возможно делали ставку на его будущую блестящую карьеру, или же рассчитывали на его высокие заработки и все возрастающее богатство. Но Тане его материальное благосостояние было совершенно неважно, у нее было вполне стабильное экономическое положение. Она всего достигла сама, и не ожидала от Йорана помощи. Но его интеллект, те горизонты и глубины, которые он открывал в общении с ней, это было ново и необычно, такого человека она еще никогда не встречала. Впечатлял ее и тот напор, с которым он жил, несмотря на свою казалось бы физическую немощь. Ведь и она сама была такой же, жадной до жизни и впечатлений. Она увидела в Йоране то, что за годы совместной жизни не смогла рассмотреть в нем его жена Ирина.

Глава 4.
Похоже, что Йоран всерьез увлекся Татьяной и уже не скрывал этого. Какие прекрасные письма писал он ей в эти первые месяцы своей влюбленности, когда они встречались довольно редко. Эти письма она читала и перечитывала по многу раз. С ней происходило какое-то душевное преображение, нечто подобное тому, что происходило когда-то с Роксанной, читающей послания Сирано де Бержерака. Йоран был душевно силен и неутомим и это отражалось в его письмах, которые были всегда полны глубоких мыслей и чувств, чаяний, надежд...

Свои письма к ней он подписывал тремя буквами: ТПС, что означало «твоя плохая собака». Этим он хотел показать свое смирение перед ней, свою готовность служить ей верно и преданно, по-собачьи, всю жизнь. Она же свои письма подписывала тремя буквами: ТАЦ, что означало «твой аленький цветочек». Тем самым хотелось ей сказать, что она, как в известной сказке Аксакова, была тот цветочек, который расцвел в его душевном саду и осветил жизнь одинокого безобразного чудища. Конечно, она шутила, но была в ее словах и доля правды.

"Ты меня очаровала, преобразила, мой разум и жизненный опыт говорят, что мы удивительно подходим друг другу. Ты - такая умная, интеллигентная, высокообразованная, привлекательная женщина, я с радостью вглядываюсь в твое лицо и любуюсь твоей стройной фигурой, мне с тобой хорошо ночью и днем, я наслаждаюсь общением с тобой!». Ну разве может хоть одна женщина устоять перед такими признаниями?!

Йоран пристально вглядывался в жизнь Тани, старался вникнуть в ее семейную ситуацию, составлял обо всем собственное мнение и суждение. Он чувствовал к ней глубочайшее уважение, зная историю ее жизни, которая, как он писал, была не только «драматической, но и травматической» (он имел в виду ожоги, которые она получила и с последствиями которых  жила). И главное, что его поражало, это то, что она смогла вынести все трудности, подняться, пройти сложный путь и достичь так многого в чужой стране. "Только русская Жар-птица может встряхнуться, поклевать молодильных яблок и снова взлететь, и достичь недостижимого!"- писал он.

Йоран понимал, что ей бывает нелегко,  и нередко она чувствует себя одинокой и несчастливой: «Это, Таня, совсем неудивительно. Твои корни в России, твои лучшие друзья остались в Санкт-Петербурге, а твои дети подросли и все больше от тебя отдаляются. Конечно, у них и сейчас много проблем, но с такой нежной и любящей мамой, как ты, все у них без сомнения будет хорошо!». И он подгонял вперед время, надеясь, что уже скоро ее дети станут самостоятельными, вылетят из гнезда и тогда появится у Татьяны много свободного времени, которое она сможет посвятить только ему, их взаимоотношениям, которые, как он писал: «...Становятся все прекраснее. И каким замечательным представляется мне наше совместное будущее!»

Йоран погрузился мысленно в ее жизнь, думал о ее здоровье, он был всецело и безраздельно на ее стороне. Таню уже несколько лет беспокоили периодические боли в сердце, ей часто не хватало воздуха и она могла внезапно и неожиданно потерять сознание. Йорана это страшно пугало. Тревожило это по-настоящему только его, все окружающие и даже ее дети не обращали на это особого внимания. Они конечно переживали, когда с ней что-то случалось, например узнавали, что мама потеряла сознание по дороге с работы, но они быстро все забывали и опять погружались в собственный мир. Дома ей никто не помогал, и она не только зарабатывала для всей семьи на хлеб насущный, но и воз домашних забот тащила в одиночку. А Йоран боялся ее потерять, он мечтал, чтобы они жили вместе долго и счастливо. И поэтому он настаивал, чтобы она срочно прошла обследование и отвез ее в Стокгольм на прием к специалисту-кардиологу. «Ты не можешь продолжать ухаживать за своими детьми, заботиться об их душевном спокойствии, обустраивать их быт, таскать тяжеленные сумки с продуктами. Ты- слишком добрая мама с какой-то неизлечимой манией самопожертвования...»- возмущался Йоран.

«Я хочу, чтобы ты наконец стала счастлива - писал он. - И надеюсь, что не будет больше свиноподобных мужчин в твоей жизни. Те мужчины, за которыми ты была замужем, определенно были из числа самых худших экземпляров из всех возможных. Но ты жила с ними и служила им верно и преданно слишком долго. Довольно, один единственный путь избавиться от плохих, нечестных и глупых людей- это исключить их из своей жизненной сферы, раз и навсегда. Никогда не сравнивай меня с ними, это для меня оскорбительно, возможно и я тоже «свинья», но уж тогда совершенно особого рода, уникальная «свинья»!». У него было чувство юмора. 

И Таня была ему безмерно благодарна за заботу и за любовь. Она не ждала от него никакой помощи, но так было хорошо на душе, что есть человек, который о ней думает и заботится. Впервые, за многие годы!  Ей вспомнилось, как ее русский муж часто говорил, после того как она родила дочек-близнецов: «Ты, тунеядка, не надейся, что я тебя содержать буду, выходи немедленно на работу. Меня твои проблемы по уходу за детьми не касаются. Решай их, как знаешь, а на меня не рассчитывай!». И она отдала своих доченек в круглосуточные ясли, когда им было всего шесть месяцев и вышла на работу.

А Йоран мечтал: «Давай забудем все плохое, все что нам пришлось пережить и будем мечтать о будущем -о путешествиях, о Париже и Лондоне, о фантастических обедах, которые мы отведаем, о том каким красивым будет наш дом, когда мы его окончательно отремонтируем, о добрых верных друзьях, о хороших книгах. Дай нам говорить о прекрасной музыке и слушать твою игру на фортепияно». И действительно, благодаря ему и она и ее дети снова стали музицировать, они теперь выстраивались в очереди у рояля. «Давай твердо решим, что будем счастливы, отгородимся от темноты, зажжем свет внутри нас и будем поддерживать его горение. Давай любить жизнь, пока она у нас есть!».

Он все чаще уговаривал, чтобы Таня переехала жить к нему, и полагал, что ее 19-летний сын вполне может начать жить самостоятельно. Йоран предлагал ей продать свой дом и начать все сначала вместе с ним. Он писал раз за разом, что у нее была труднейшая жизнь, но теперь для нее настанут новые прекрасные времена. Правда, к его удивлению, Таня была уверена, что жизнь у нее была очень даже хорошая - наполненная до краев содержанием, смыслом и многими интересными событиями. И она в принципе не желала себе иной жизни, не стремилась свою жизнь радикально изменить. Но Йоран настаивал и раз за разом ставил один и тот же кардинальный вопрос: «Как мы будем жить, ты и я, те последние 20-25 лет, которые возможно нам еще отпущены. Мы, ни ты, ни я, не сможем создать уже что-то новое, поэтому давай использовать те ресурсы, которые у нас есть. Будем использовать их самым мудрым образом и постараемся наполнить волшебным содержанием оставшиеся годы!». Иногда он  вдруг останавливался: «Прости,  я понимаю, что слишком решительно и возможно беспардонно вторгаюсь в твою жизнь и планирую за тебя будущее! Но я убежден, что нам надо жить вместе!»

Татьяна не поддавалась и стояла на своем: «Не вынуждай меня, не дави на меня, не разбивай мою маленькую семью, не заставляй меня переезжать и продавать мой дом, который я так люблю. Я боюсь, что все закончится, как обычно, ты- как типичный мужчина станешь доминировать и я окажусь в подчиненном, зависимом положении. И все закончится или психическим или физическим террором. Ты прав, мне нелегко одной, на мне лежит вся ответственность и за семью, и за дом, и за работу. Потому и устаю и сердце иногда побаливает. Правда и то, что иногда бывает мне грустно и хотелось бы иметь рядом милого друга «и в беде, и в радости, и в горе», но довериться мужчине мне уже трудно, слишком много было надежд и разочарований. И самое главное, что я в моем одиночестве твердо знаю, что никогда больше не буду униженной и оскорбленной!».

На что Йоран ей коротко и решительно ответил: «Дорогая Таня! Я прочел твое письмо и считаю, что это самое прекрасное письмо, которое я когда-либо получал, оно написано мужественной и сильной женщиной. Я всегда говорил, что ты - фантастическая женщина и друг! Когда мы увидимся, куплю я букетик твоих любимых ландышей!». Он не собирался отступать и продолжал бороться за ее сердце!

Глава 5.
Иногда Таня задавала себе вопрос, был ли Йоран также скор на решения и настойчив, когда он ухаживал за своей бывшей женой Ириной. И всегда приходила к выводу, что у них были совсем иные отношения. Йоран без сомнения при встрече был сражен яркой внешностью этой молодой женщины, но чем больше он узнавал Ирину, тем больше он сомневался в правильности своего выбора. А после ее переезда в Швецию, когда начали они жить вместе, он уже понимал, что ошибся, и не спешил связать себя узами брака. Ирина часто плакала и упрекала его, ведь он с самого начала, в состоянии очарованности ее яркой красотой обещал, что у них будет семья. Йоран все тянул, а Ирина умоляла: «Ну, прошу тебя, Йоран, женись на мне!». И вроде было уже и некрасиво, и непорядочно, и нечестно не выполнить свое обещание. Но и то, что он, любящий детей, категорически отказывался заводить их со своей молодой женой, о многом говорило. Красота ее уже не воодушевляла его, оставалась жалость, и уважение к этой беспомощной капризной женщине через несколько месяцев бесследно испарилось.

Летом Татьяна с сыном Никитой и его приятелями приехали к Йорану, в его лесное владение. Профессор вынашивал планы превратить это старое жилище во дворец, и в течение всего года бригада рабочих, нанятая им, трудилась на этом объекте. Чтобы заманить Таню в свой дом, решил Йоран предложить ее сыну работу в усадьбе на летний период, первую оплачиваемую работу в его жизни. Ну, а за сыном и дружки его сюда потянулись, ведь деньги этим юнцам были нужны позарез- на компьютерные игры, на одежду, на вечеринки....

Йоран, как всегда, все продумал и четко распланировал: парнишки должны были работать с 8 до 17 часов с перерывом на обед. Платил он за проработанные часы. Юношам, которые в принципе не знали, что такое физический труд и привыкли сидеть целые дни у компьютера, пришлось рыть канавы, расчищать территорию, убирать строительный мусор. Он был весьма строг с этими сорванцами, запретил им пользоваться компьютером, строго следил, чтобы обед не занимал больше часа. Жить они должны были в отдельном недостроенном домике и готовили еду себе сами. Он предварительно подписал с ними договор, в котором стояло в числе прочего, что при обнаружении у них спиртного, он немедленно контракт прерывает без оплаты отработанных часов. Сухой закон, все четко организовано, они работали, как пчелки, с утра до вечера, и боялись своего хозяина, как огня. Лишь после 17 часов - свободное время, когда можно было отдохнуть, почитать, навестить маму, живущую в соседнем доме.

Таня жила в большом «господском» доме, наводила порядок после ремонта, там был полный хаос и развал. К ним присоединилась и ее дочь Люська, которая приехала из Стокгольма, и они вместе трудились в большом доме, работы там на всех хватало. Йоран часто уезжал, он на неделе работал в больнице на севере Швеции, но в выходные возвращался, чтобы отдохнуть в окружении своей большой веселой русской семьи.

В один их теплых августовских дней пригласил Йоран Татьяну проехаться по окрестностям. Она не знала, куда они направляются, они долго ехали и оказались в конце пути на старом сельском кладбище. Йоран взял Таню за руку и подвел к одной из могил: «Вот здесь лежит моя мама, я ее очень любил. Знаешь, о чем я мечтаю? Чтобы когда-нибудь мы лежали здесь рядом с ней, ты и я. Можешь ты мне это обещать?». Таня растерялась, не знала, что ответить, но понимала, что все сказанное было чрезвычайно серьезно. Он действительно хотел быть вместе с ней до последнего вздоха.

А еще через две недели он предложил ей обручиться. Точнее, не просто обручиться, то есть обменяться кольцами, но принести клятву верности. Как он объяснял, в Швеции могут соединиться мужчина и женщина двумя разными способами: старинным способом, то есть они клянутся в верности друг другу до гробовой доски и обмениваются кольцами в знак этото (trolovning) или же современным общепринятым способом - они женятся в мэрии или церкви с предварительным обручением или без него. Йоран любил старину, историю, был патриотом, человеком традиций и предпочел строить их совместную жизнь согласно этому первому варианту. Он ей втолковывал, что если обручение это лишь предварительная стадия перед женитьбой, то официальная клятва верности (trolovning) с обменом кольцами накладывает такие же серьезные обязательства на мужчину и женщину, как и церковное бракосочетание. Она старалась вникнуть в эти старинные шведские законы, но по-настоящему их не понимала, она была дитя советского времени.

Таня конечно была польщена, как и любая женщина, такому стремительному развитию событий и предложению руки и сердца. Это было чудесно, но положа руку на сердце была она не уверена, что действительно страстно любит Йорана. Она просто устала сражаться со всеми жизненными трудностями в полном одиночестве, ей было трудно, как бы она ни храбрилась. Таня пошла в соседний домик, вызвала сына Никиту в коридор и пересказала ему разговор с Йораном. Ей нужен было получить совет от него, самого близкого ей человека. Никита выслушал ее внимательно и благословил на союз с Йораном: «Мама, сделай, как он говорит. Я рад за тебя! Он без сомнения, серьезный, сильный человек и на него можно положиться. Тебе будет полегче!». Ее дети Йорана очень уважали, они его довольно близко смогли узнать за эти летние месяцы. 

Она послушалась сына и дала свое согласие, а уже через неделю они поехали с Йораном в Стокгольм, где он заказал в ювелирном магазине два золотых кольца. На кольцах они решили написать свои заветные слова ТПС и ТАЦ и рядом попросили изобразить павлина с длинным хвостом. Это было символично, Жар-птица, сильная и прекрасная птица, символ всегда возрождающейся, вечной жизни. Йоран верил, что они вместе смогут все преодолеть и построят счастливую совместную жизнь. В тот же день Йоран заказал поездку в Лондон, там он планировал в торжественной обстановке принести клятву верности и обменяться кольцами.

Затем была их поездка в Лондон, там они с трудом, но нашли русский ресторан, заказали  ужин при свечах и торжественно одели друг другу кольца. Опять Таня, уже который раз в своей жизни, была окольцована, и это ее всегда успокаивало, давало ей чувство уверенности и стабильности. Но радости особой она не чувствовала, вообще не было в их отношениях с Йораном веселой легкости, но зато было чувство взаимной ответственности и защищенности. У Йорана была еще одна цель этой поездки в Англию, он хотел купить мягкую мебель для своей лесной обители. Они съездили на мебельную фабрику и заказали два дивана и кресло, покрытые тисненной темно-зеленой кожей. Через несколько дней после их возвращения домой прибыла английская мебель. Йоран прибил к креслу серебряную пластинку с надписью «Татьяна», это теперь было ее кресло, ее тронное место в красном углу гостиной в его доме.

Теперь их отношения были оформлены, но они продолжали жить в разных местах, хотя она к нему ездила каждую пятницу и возвращалась в воскресение вечером, жила на два дома. В пятницу вечером она готовила Йорану праздничный ужин, они ели при свечах, в субботу ездили на концерты или выставки, а воскресение проводили дома в разговорах и прогулках. Йоран во время прогулки тяжко опирался на ее плечо, он передвигался с некоторыми трудностями, ему сложно было поддерживать баланс, и он боялся упасть. Возвращались в дом и она ему играла, чаще всего пьесы русских и советских композиторов. 

Временами на нее стала накатывать тоска, смотрела она на Йорана о думала, что без сомнения был он человеком серьезным, сложным, глубоким, но жить с ним было нерадостно. Не было в их отношениях чувства легкости, веселости, неожиданности, праздника. Она заглядывала в его всегда печальные глаза и ей становилось грустно. Он ее душевно пригибал к земле. Было уважение, была даже дружба, но страсти- этой важной составляющей любви не было между ними совершенно. И она вспоминала слова из старинного индийского трактата «Ветви персика»: «Влечение души порождает дружбу, влечение ума порождает уважение, влечение тела порождает желание и соединение трех влечений порождает любовь.». Не было не только страсти, но и необходимой легкости в их жизни, а ведь она была по натуре игруньей, заводилой, выдумщицей. И иногда ей становилось отчаянно душно, как будто не хватало кислорода в этом устойчивом благополучном союзе.

Глава 6.
Йоран видел, что Таня осунулась, погрустнела. Он переживал: «Я все думаю, надолго ли тебя хватит, чтобы ездить ко мне из недели в неделю. Как долго это может продолжаться?». Но Таня принесла клятву верности и старалась своему мужчине преданно служить, она приезжала, стараясь разделить его жизнь. Но ей было совсем невесело в этом лесу, в этом темном доме, рядом с мрачным Йораном. Она пыталась его растормошить, взбодрить: «Что с тобой? Почему ты такой грустный? В чем причина? Чем я могу тебе помочь?». Он хотел искренне измениться и стать другим человеком, таким же как она, веселым и беспечным, как ребенок, но ему это не удавалось. Он улыбался, смеялся, но глаза оставались всегда печальными и это производило странное впечатление. Что-то с ним было не так, она это видела все яснее, но не могла ничего понять и изменить. Ей казалось, что он был, как ходячий манекен, словно душу из него давно вынули.

Профессор Йоран тоже понимал, что не все с ним в порядке, ведь он был психиатр. Он решил начать принимать антидепрессивные препараты, чтобы как-то приподнять свое подавленное настроение. Это в Швеции дело обычное, здесь половина населения лечится такими лекарствами. Это всегда удивляло Таню. Живут шведы вроде бы нормально, не голодают, особо не нуждаются, но психически чувствуют себя в подавляющем большинстве скверно. Не могут они радоваться жизни, все впадают в меланхолию. Татьяна приезжала к Йорану с легким сердцем, а уезжала  от него с окаменевшим, с непонятной грустью, которая была ее натуре совершенно не свойственна. Она ведь была русская женщина, жизнерадостная и беспечная, неизлечимая оптимистка и в тоску ее вогнать было трудно, почти невозможно. Но Йорану это невольно все чаще стало удаваться.

Таня продолжала к нему ездить, но это уже превратилось в тяжелую обязанность. Она стала чаще улетать в Россию, пытаясь хоть как-то разнообразить свою жизнь. И никогда не приглашала с собой Йорана, ей хотелось от него отдохнуть. Он обижался и страшно ее ревновал. Но причин этому не было, Таня не могла себе позволить нарушить взятый на себя обет верности. Она продолжала эту безрадостную жизнь, ведь она на это добровольно согласилась. А потом стала под разными предлогами все реже к Йорану ездить, избегая совместного печального времяпровождения. Тогда он стал приезжать к ней сам. Ее суженый появлялся всегда неожиданно и без предупреждения, ведь официально они были самыми близкими людьми, взаимно окольцованными и связанными клятвой верности.

Йоран подсознательно чувствовал, что гроза надвигается, понимал, что близится буря, и приближается какой-то решительный поворот в их отношениях. И поэтому он внезапно решил пожертвовать своим домом, своими мечтами и планами и переехать к ней, в ее маленький городок, чтобы больше не расставаться. Но Таня этого теперь уже не хотела. Даже звуки его тяжелой шаркающей  походки при приближении к ее жилищу стали вгонять ее в тоску. Она его встречала, неизменно улыбалась, а внутренне вся сжималась и радость в душе умирала. 

Что же произошло, почему они, два порядочных, интеллигентных человека, несмотря на огромное желание с обоих сторон, не сумели построить за эти три года по-настоящему крепкого союза, не смогли врасти друг в друга, а наоборот в последние месяцы все больше отдалялись. Во всяком случае Таня уходила от Йорана. Она чувствовала себя недостойной предательницей, но ничего не могла с собой поделать. Она не хотела его больше видеть, она устала от этих безрадостных отношений. Она хотела гореть, петь, смеяться, надеяться, разочаровываться, страдать, плакать, а ее теперешняя жизнь была каким-то тихим тлением. Ведь она была Жар-птица, а Йоран ей представлялся ходячим призраком. Ей иногда казалось, что он уже давно душевно умер, но ходит среди живых людей и притворяется таким же, как все они, то есть живым. Придумывает различные занятия, путешествия, встречи, но по-настоящему давно уже не живет. Жаль ей было его, она чувствовала, что душа его была пуста, выжжена. Иногда ей снился вампир, который питался кровью живых людей, он выпивал ее кровь и ее радость.

Она должна была уйти, бежать, вырваться из этой мрачной, липкой трясины. И тогда она окончательно решилась и написала Йорану письмо. Она предлогала расстаться, хотя бы на время, на три месяца. А потом они смогут снова встретиться и обдумать, что делать дальше. Пожить какое-то время на расстоянии, все взвесить. Йоран ответил немедленно, он был потрясен, он был в шоке, он не понимал, как она могла решиться на это, ведь это значило нарушить их обоюдную клятву.

И тогда она попыталась ему все объяснить: «Прости, но так больше не может продолжаться, я чувствую себя все хуже, мне плохо, когда мы вместе, я стала погружаться в какой-то печальный, мрачный мир, я часто плачу и перестала радоваться жизни. Я не хочу и не могу так больше жить. Ты очень хороший человек, ты много для меня сделал. Мы можем быть друзьями, но я больше никогда не буду твоей женщиной. Мы должны существовать в разных мирах, каждый в своей отдельной жизни. Иначе я перестану быть собой, просто не выживу!»

На что Йоран ей ответил последним письмом: «Я никогда тебе не рассказывал, о том, что мне пришлось пережить, о том страшном событии, которое опустошило мою душу. Много лет назад, когда я был молодым, самонадеянным доктором, в самом начале моей практики, пришел ко мне на прием маленький мальчик с мамой. Он залез на дерево и упал, и у него была сильно разбита рука. Я взялся рану очистить и решил ее обезболить. Я ввел очень большую дозу обезболивающего вещества, я был совершенно уверен, что это не опасно и начал обрабатывать рану. И вдруг у мальчика начались судороги, он захрипел, и у меня на глазах начал умирать. Я боролся за его жизнь- искусственное дыхание, массаж сердца, помчался с ним на скорой помощи в больницу, но поздно, он был мертв. Знаешь, я с тех пор не живу, у меня чувство, что я не имею права на жизнь, ведь это я отнял жизнь у маленького светловолосого мальчика. Я не могу пройти мимо церкви, я всегда захожу внутрь, ставлю свечку за маленького Улуфа, и прошу Бога, чтобы он взял мою жизнь и вернул Улуфа на землю. Единственными светлыми моментами в моей жизни в последний годы были встречи с тобой. Я тебя очень люблю. И то, что мы перестанем встречаться значит, что этот единственный свет померкнет и я окажусь во тьме. У меня больше нет сил ни на какие проекты, я не буду ничего больше делать в моем доме, все это глупости, радости в моей жизни больше нет. И я больше никогда не буду счастлив. Мне жаль, что я моей темной подавленностью отравил твою жизнь. Но ты должна знать, что ты единственная женщина в моей жизни, которая согрела меня душевно и дала мне возможность почувствовать себя любимым. С теплом и любовью на всю оставшуюся жизнь (как и после нее)! Йоран.».

Это письмо она сохранила, и иногда перечитывает. Таня не оставила Йорана совсем, она поддерживает с ним связь, иногда звонит, всегда готова прийти на помощь, если нужно. Но прежних отношений у них нет и никогда не будет... Изредка звонит она и Ирине, узнает последние новости, у нее, как ни странно, но появилось чувство ответственности и за эту несчастную женщину. А сама она продолжает свой путь, летит дальше, всегда молодая душой, неувядающая Жар-птица!!! У нее еще много прекрасных планов и надежд на будущее!