Встреча с медведем

К старости дед Иван стал глуховат и бабке Агафье приходилось кричать ему на ухо, чтобы привлечь  внимание. Посёлок, где жили старики, стоял на левом берегу Амура, всего в десяти километрах от города.
  Отчий дом единственный сын оставил, когда пришлось учится в военном училище, и навестить родителей мог только во время отпуска. Дед сильно скучал по сыну, но его спасала любимая рыбалка – она отвлекала от грустных мыслей.
Блесны для подлёдного лова старик вылил ещё с осени, а привести их в нужное состояние не успел. И вот, сейчас, натирая их наждачной бумагой, а потом пастой "ГОИ", он испытывал истинное наслаждение в ожидании подлёдного лова.
Заготовки под его рукой превращались в маленькие серебряные мальки. Завороженно дед смотрел на свое творение – рыбки играли на солнце, отражая свет начищенными брюшками.
Дед Иван любил зимнюю рыбалку, любил зиму за её свежесть, за её морозец, любил, как пахнет свежемороженая рыба, а пахла она особым, пьянящим запахом, волнующего каждого рыбака.
В эту зиму снега не было ещё с первой осенней пороши, да и то он  быстро растаял, и только вчера, в конце декабря, случился настоящий снегопад. Дома стояли в тёплых шубах, как купчихи на рынке.
Собирая снасти в рюкзак, старик увидел, как Агафья, размахивая руками, стала кричать ему на ухо:
– Куда собрался, старый хрыч? Ты же знаешь, что медведь объявился, загрызёт тебя насмерть!
Дед сообразил, что бабка не пускает его на рыбалку и грозит медведем.
 – Мне воздухом надо подышать, да рыбы  наловить, чтобы до весны хватило, а медведь сюда не сунется, у нас животиной не пахнет, да и собак нету, – парировал он.
Предвкушение подлёдного лова было велико, не слушая бабку, дед налил кипяток в термос, кинув в него горстку заварки, затем завернул в газету чёрный хлеб с кусочками сала, и быстро всё закинул в рюкзак. Выйдя во двор, он прихватил пешню и не торопясь, направился к протоке на свое заветное место.
Снег приятно скрипел под старыми подшитыми валенками. Настроение рыбака поднималось с каждым шагом, с каждой минутой, с каждым глотком морозного воздуха, который его бодрил, пощипывая щёки и нос.
Ракиты, стоящие вдоль берега, были припудрены инеем, но иногда деревья вздрагивали от треска мороза, сбрасывая с себя белый пух. Первый день подлёдной рыбалки его всегда волновал.
На берегу никого не было, посему был рабочий день. Обычно рыбаки кучками собирались в выходные дни, толпясь возле лунок о чём-то споря. Очистив место от навалившего за ночь снега, Дед Иван легко продолбил лунку – лёд поддавался, так как  ещё не совсем окреп.
Старик любил рыбачить в одиночку, чтобы его ничто не отвлекало...
Не зря его так сегодня тянуло на протоку – рыбалка удалась! Он не успевал вытаскивать щуку, все его три блесны работали добросовестно.
Рыбу складывал позади себя, заранее очистив место от снега. Душа у деда пела.

– Вот удача-то, наловил  я рыбки, – приговаривал он, – на два  месяца хватит! Морозец, однако, крепкий – пошла щука! Агафья обрадуется, увидев такой улов…
Но тут старик обернулся, чтоб кинуть очередную щуку на лёд, как увидел перед собой морду медведя, поедающего его улов.
– Мать честная!- еле вымолвил рыбак, ноги его задрожали и стали тяжёлыми, они как будто вмёрзли в лёд.
Медведь не обращал никакого внимания на деда, уплетал рыбу так, что только отлетали её хвосты.

Бросив все снасти, дед Иван, несмотря на непослушные и больные ноги, спринтом, как молодой, рванул с речки. Пришёл в себя только дома. Дед отлёживался два дня, пока нормализовалось давление. Всё это время бабка зудила каждую минуту, одно спасало его – глухота, Агафью он не слышал.
Улучив момент, когда жена ушла в магазин, дед Иван решил сходить на разведку к своей лунке, чтобы подобрать снасти ... 
На снегу валялись рыбьи остатки, а его любимый рюкзак был разорван на мелкие кусочки, новенький термос погрызен, а вот пешня и блесны были целы. Следы медведя вели на противоположный берег, к городу.
– Одной беды не миновать, а двум не бывать, – рассуждал неугомонный дед,         
– Пойду завтра на рыбалку! Щука любит мороз, да и Агафья с соседкой собиралась в город, вернётся она к вечеру, однако.