Птицы вторили в испуге

ABRAXAS

Расскажу вам сказку, дети.
Дамаянти, на рассвете,
В перерыве, наступившем
В ходе с Налем игр любовных,
Их обоих утомивших,
Хоть пока еще бескровных,
Видя, как герой влюбленный,
Отдышаться, истомленный
Все никак не может, шепчет
На ухо чуть слышно Налю:
"Обними меня покрепче,
Друг мой милый! Я в печали!
Ты щадишь мою невинность,
Сопряженья избегая
Плотского! Моя провинность
В чем? Тебе милей другая?
Подсмотрела твои игры
Я с подругою вчерашней,
Яростной, как самка тигра -
У нее сосцы, как башни,
Бедра пышные, а кудри -
Цвета пламенной зарницы...
Мне б такие кудри, груди,
Чтоб могла я с ней сравниться!
Подсмотрела, как ступнями
Рыжая твой уд зажала,
Мерно двигая ногами,
Неустанно ублажала,
Как, зажав его грудями,
Крепко стиснутым держала,
Себе в лоно погружала,
С ног до головы дрожала,
И, садясь на уд, кричала,
Дико, будто бы рожала,
И стонала, и мычала,
Исступленно лепетала
И зубами скрежетала.
Как в твоих объятьях, милый,
Тело женщины-зарницы
С мне неведомою силой
Стало в судорогах биться,
Как подстреленная птица,
Изнывать от мук соитья...
Как хотела б кровь пролить я!
Как хотела б очутиться
Я на месте этой рыжей,
Этой женщины бесстыжей!
Я не знаю, почему я
Так к тебя к ней, Наль, ревную!
Ее крики - крики чайки
Над бурливой Годавери,
Наль, скажу я без утайки, -
Увлажнили лона двери
Мне, в тебя такой влюбленной
И - о боги! - уязвленной
Жгучей ревностью, как жало,
Что пронзило, как кинжалом
Все нутро мое, взрывая
И потоком заливая
Мне горячим пах и ноги!
Закричала я - о боги! -,
Но мой крик ее был тише
Криков! Ты меня не слышал!
Я горда, что ты и мною
Всё же не пренебрегаешь -
Пусть и младшей, но женою
Всё-таки меня считаешь!
Ведь иначе ты не стал бы
Похищать меня из дому,
Моему семейству дал бы
Обещать меня другому,
Возле дома не ходил бы
Моего тайком ночами
И меня не заманил бы
В чащу сладкими речами!
Не сорвал с меня бы властно
Ты шафрановое сари,
Не лобзал, нагую, страстно,
В пламенной любви угаре.
Жгучи, сладостны и горьки
Ласки мне твои хмельные,
Я спиной до самой зорьки
Ягоды давлю лесные
И дрожу, когда перстами
Грудь мою с трудом находишь
И горячими устами,
Наль, меня с ума ты сводишь,
Языком соски ласкаешь
Мне и проникаешь в лоно,
Лепесточки раздвигаешь
Влажного ты мне бутона,
Словно створки у ракушки,
В поисках драгих жемчужин,
Шепчешь ласково мне в ушки
Что-то...О, как ты мне нужен,
Когда средний палец смело
Ты мне в попу погружаешь
И меня, со знаньем дела,
Несказанно ублажаешь,
Иль его загнав умело
В йони мне, меня цепляешь
Пальцем опытным и гибким,
Все мое, любимый, тело
Трепетать ты заставляешь,
На крючке трепещут рыбки
Как, когда, большим нащупав
Пальцем ты в том месте точку,
Где мои срамные губы
Сходятся вверху, как почку,
Набухающую, соком
Исхожу я непрестанно,
Ты ж следишь пытливым оком,
Мне лаская неустанно
Жадно дышащие губки!
Я вонзить готова зубки
В твою плоть, о мой любимый,
В ласках столь неутомимый!
Ноги мне даны богами,
Чресла оплетать и шею
Чтоб твои, но я ногами
Делать многое умею.
Я запомнила, ступнями
Та, другая, как сжимала
Уд твой, и  его, как знамя,
Вновь на битву поднимала.
Поднимай свой уд скорее!
Дай мне мять его и гладить!
Пусть восстанет он быстрее,
Чтоб мне стало с ним не сладить!
Пусть не гнётся он, вставая,
В мои недра пробивая
Путь себе, меня взрывая,
Прорывая, разрывая!
Символ он нерукотворный -
В этом я клянусь богами! -
Мощной силы родотворной!
Стиснуть дай его ногами
И ласкать его ритмично,
Чтобы через край вирильность
Била! Ваджра лингамична
Так - восстань же, сделай милость! -,
Что небесную пронзает
С громом влажную вагину,
Мирозданье сотрясает,
Заставляя Бхуми спину
Изгибаться в сладострастьи...
Дай же мне такое счастье!
Хоть неловкими перстами
И играю я устами,
Йони, как вулкан, кипящей,
Лишь твой уд, свечой стоящий,
Мне поможет превратиться
Наконец-то из девицы
В женщину! Коль уд стоячий,
Ты - любовник настоящий,
Коли дряблый он и вялый,
Будет мне в нём проку мало.
Стань же уд, совсем огромным,
От прилива крови тёмным -
Встань, о линга, сделай милость,
Чтоб, в пылу горячих струй,
Сопряженье совершилось!
Вот, прими мой поцелуй!"
От ступней ее касаний
Отвердев, набухший уд
Облекла она устами,
Возбудив его на блуд.
Наль был не слепой, а зрячий.
Всё он слышал, был не глух
(В здравом теле - здравый дух!),
И вонзил свой уд стоячий
В юной Дамаянти лоно,
Отвечавшей ему стоном,
А затем - истошным криком,
Столь пронзительным и диким,
Что ему во всей округе
Птицы вторили в испуге.
Хлынула из раны кровь.
Он же вновь, и вновь и вновь
В Дамаянти погружался
И девицы наслаждался
Телом, отданным ему
Ею только одному.