Дядя Стёпа полицай

               

В доме, что давно бы к сносу,
Где в полкомнаты диван,
Жил старик высокорослый,
А по имени – Степан.

Был когда-то страж порядка,
Но давно ушёл от дел,
Держит он в порядке грядки,
Шестисоточный удел.

Так и жил бы он спокойно,
Дядя Стёпа, бывший мент,
Но в стране вдруг непристойно
Бзднули ветры перемен.

Привели к присяге сноба,
Человека без лица,
И давно забытым словом
Прозвучало «Полицай!»

Это нашему Степану,
Когда шёл он в гастроном,
Вслед дразнились хулиганы,
Малолетние притом.

По Степану и не видно,
Что ему весьма обидно,
Что ещё у старика
Очень твёрдая рука.

Он прикинул неприметно,
Склонен кто из шайки энтой
Больше всех озорничать
И за ухо его – хвать!

«Так, пройдёмте в отделенье,
Протокол составим где
О прилюдном оскорбленье
Ветерана эМ-Вэ-Де!»

В отделении Степана
Встретил хмурый капитан
Тихо молвил ветерану:
«Зря пришёл сюда, Степан!

Знак предательства былого
В символ доблести в момент
Лёгким росчерком Закона
Превратил наш Президент.

Так что отпусти-ка ухо,
К хулигану наклонись,
И, такая раз проруха,
То смиренно извинись!

И ещё скажи спасибо,
Если юное говно
Не отсудит половину
Пенсиона твоего».


В этот вечер наш Степан
В первый раз напился пьян.
В Кремль всю ночь писал протест
И с утра отправил текст.

Он почти забыл про это,
Как, в намёк грядущих бед,
Из высоких кабинетов
Для него пришёл ответ:

Грязь в ушах прочистить ватой,
Вымыть шею с головой,
Вид иметь придурковатый,
Но весёлый и лихой.

И такого-то июля,
Спозаранку, встречи для,
Быть в центральном вестибюле
У московского Кремля!

Китель он надел парадный,
Ещё брежневских времён,
Под кольчугою наградной
Горделивый перезвон,

И не поздно и не рано,
А в назначенный момент
Предоставили Степана
В президентский кабинет.

Дверь открылась, входит он,
Головастый наш Айфон:

«Вы, Степан как на параде,
С детства слышал я про вас!»
Стёпа встал, усы пригладил
И подумал: «Пидорас!»



А хозяин кабинета,
Сунул за щеку конфету
Сыпал, сыпал сахар в чай,
Ну, как будто невзначай.

И хоть патока в стакане
Не по нраву для Степана,
Слушать вынужден он всё ж
Как говна поток пи..ёж:

«Стёпа, я скажу вам просто,
Даже без большого роста,
Даже вот таким, как я,
Управлять страной – х..ня!

Зорко вижу в интернете
Все события на свете,
И, чуть что не так, я быстро
Сообщаю всем министрам.

Я смотрю по новостям,
Как живётся людям там,
Где насытились свободой
Европейские народы.

Как сыты они, одеты,
И дороги раз ровней,
То и нас они умней!

И чего мудрить? Раз так,
То и мы поступим так!

А ещё у нас есть эти,
Как их,… социальны сети
Я по ним общаюсь прямо
Хоть с ООНом, хоть с Обамой! »

И сквозь этих слов туман
Грустно размышлял Степан:

«Как ни охраняй границу,
Как рубеж не стереги,
Толку что, коль первым лицам
Враг уже пролез в мозги!

Вот приехал я, и хули?
Как честь службы отстоять,
Коль сидит на главном стуле
Вот такое вот дитять?

И страны верховный пуп
Сколь усерден, столь и глуп!

Тяжко наш старик поднялся,
Возвратил на стол бокал,
Поклонился, попрощался
И поехал на вокзал.

В тамбуре у туалета
Простоял Степан всю ночь,
Коньяком и сигаретой
Прогонял кручину прочь.

Этой ночью наш Степан
Второй раз напился пьян.

Подъезжая к Ленинграду,
Он срывал с груди награды,
Целовал он ордена
И кидал их из окна.

А в вагоне тихо спали
И никто не слышал вскрик:
В кулаке зажав медали
Стёпа съехал вниз и сник

Лишь наутро, на рассвете
Обнаружил проводник:
На полу у туалета
Замертво лежал  старик.

2011 – 2015 г.