Ярослав 36. Кинострасти 50-х

 Вверху: "Невский проспект" Академгородка.  Фото 50-х годов               

Но кинопоездки в город это экстраординарное событие.
В 10 минутах ходьбы от Малой Даниловки высились корпуса Зоотехнического института  со своим Академгородком, поликлиникой, больницей, магазинами.
Институт имел давнюю историю и богатую культурную традицию. Его предшественником было Харьковское земледельческое училище открытое в 1851 году. Прекрасный сосновый бор, окружавший институт был высажен в эти же годы.
Хотя в величественном здании главного корпуса были просторные аудитории и  спортзал, но клуб размещался в одной из аудиторий на втором этаже химического корпуса.  Там по субботам были танцы, а в остальные дни это был кинотеатр.
Если в Харькове при таком обилии кинотеатров выстраивались длиннющие очереди, то можно представить какой ажиотаж  сопровождал показ новых фильмов в институте. Тем более, что каждый фильм шёл только один день. Правда, было 2 сеанса: в 18 и 20 часов.
Касса размещалась в цокольном этаже. За толстой решёткой окошка кассы восседала Шура. Она и кассир и кинооператор. С ней старались завести знакомство, ей льстили, к ней подлизывались. .Шура, Шура, фигуристая, статная, вот и тебя коснулось время превратив в высохшую старушенцию.

А на наружной стороне окошка бурлила толпа. Те, кто пришёл пораньше, цепко ухватились за решётку. Иначе оторвут, оттеснят прочь. Сзади им передают деньги, смятые в комок. Навести какой-либо порядок в очереди невозможно. Сзади подошла группа раскрепощённых ( а попросту хулиганистых) ребят. Подымают своего товарища, бросают его на головы стоящих в очереди. Расступись очередь и он шлёпнется на землю. Но никто не расступается, все в едином порыве тянутся к касса, пытаются ухватиться за решётку. Вот и этот, лежащий на наших головах ухватился за решётку:
-Деньги! Деньги давай!
Впрочем к этому, что наверху, толпа снисходительна. Это же Виктор Гужва. Тенор. Тогда все очаровывались итальянскими музыкальными фильмами. Не сходили с уст Тито Гоби, Карузо,  Джильи. «Песни на улицах», «Уличные серенады», "Любимые арии".
Возвращались из кино в посёлок многолюдной широкой толпой
И вот когда в нас ещё звучали услышанные мелодии из кинофильма, раздаётся удивительный  голос Витеньки. Что это был за голос! Какая серебряно- хрустальная чистота! Куда тому Лемешеву или Козловскому! И пел то он не в зале с отличной акустикой, а в соснах под открытым небом. Не нашли его залы с восторженной публикой, цветы от поклонниц. Он пел только для нас.
Навсегда я запомнил этот голос. Десятилетие спустя, вернувшись с Дальнего Востока я встретил его в поздней электричке. Это был предновогодний вечер. Он меня почти не знал, я ведь был ещё совсем пацаном, когда он пел в соснах. Я не мог не подойти к нему, чтобы выразить своё восхищение.
Он был так тронут!
-Так ты меня помнишь?
-Как можно забыть такой голос?
-Знаешь, никто же не знал на работе, что я пою. И вот представь, на одной корпоративной вечеринке я запел. Правда комнатка была небольшая, я боялся петь во весь голос. Как же все были удивлены.
А потом он предложил отметить Новый год. Мы зашли в магазин и купили чекушку водки. Я вообще не люблю пить, тем более в вечерней темноте под дверью магазина. Но мне так жалко было, что такой талант, такой голос так и не пробился наверх. Ему бы очаровывать мир, а он уйдёт от нас неузнанный, неуслышанный.
Но вернёмся к кинокассе. Наконец вожделенный билет  зажат в кулаке. Заходим в здание, подымаемся по ступенькам на 2-й этаж. Там контролёр Николай проверяет билет и пропускает в зал. Естественно, не было на билетах обозначения рядов и мест, располагались где и как кому удастся. Пацанята предпочитали укладываться лёжа на полу перед первым рядом  под самым экраном. Я в седьмом классе считал себя уже взрослым и не снисходил до лежачих мест, предпочитая, в крайнем случае смотреть фильм стоя.
Или мы были очень восторженными, или в самом деле те фильмы превосходили настоящие, а скорее и то и другое. Главное мы не были пресыщены, мы умели восторгаться.
Тогда  по экранам прокатилась волна трофейных фильмов, захваченных у немцев. В основном, это были фильмы американские, но были и немецкие и австрийские. Одно время и надолго мальчишки «заболели» Тарзаном. Сложно повторить его призывный клич, созданный режиссерами из нескольких голосов, но ведь умудрились так удачно имитировать этот клич. И часто вечером в сосновом бору  юные Тарзаны звали на помощь слонов из бамбуковых рощ. И ветви деревьев, склонившихся над нашей речечкой, пружинилм под тяжестью мальчишеских тел, раскачивающихся на верёвках-лианах.
А «Вари-вар-вар-варвара мечта моя Париж, поэтами воспетый от погребов до крыш» из «Трёх мушкетёров» или «Бродяга я , бродяга я, никто нигде не ждёт меня» из Раджкапуровского «Бродяги» - вот они хиты 50-х годов.