Жало обезьяны - часть 51

XIII.

Приземлился в Стамбуле по местному времени в половине седьмого, ещё затемно. Пока рулили, пока причалили, пока прошел паспортный контроль, начало светать. Ощущал я себя в целом терпимо, хотя трубы горели. Утешало, что на возвращение в норму у меня имелся целый день и полночи впридачу. Вечерний рейс на Бишкек уходил уже в 18:20, но прилетал туда в полчетвертого утра. Ни то ни се. Ночной стартовал в 21:10, и прибывал в полседьмого, что меня устраивало куда больше. Работаем! Купил через интернет билет, сразу прошел регистрацию. Пришлось брать место в экономклассе. Мне полагается бизнес, если заявленное в расписании время в пути превышает шесть часов. А тут всего пять пятнадцать.

За двенадцать часов в Стамбуле можно много успеть. Мне требовались солнце и умеренные нагрузки на свежем воздухе. Я сел в автобус экспресс до площади Таксим. Поскольку маршрут знал до мелких подробностей, голова включила просмотр событий последних дней в режиме быстрой перемотки. В памяти всплыла фраза, брошенная Бекдурды во время нашего последнего разговора. Он ей особого значения не придал, я тоже. Но сейчас она вдруг показалась мне интересной. За наши строительные контракты в Туркмении борются только мальки. Которые повязаны с другими мальками, киргизскими, занятыми контрабандой опия и героина из Афганистана.

В юго-восточных районах Туркмении они обосновались давно. Трудятся на ошский наркотрест. Каждый по отдельности настолько незначителен, что не вызывает ни у кого интереса. Понятно, что наркотрафик, но под каждый бархан часового не поставишь. Для прикрытия постепенно огородились легальными туркменскими фирмочками. Смычка города с деревней. Старые вещи покупаем, новые крадем. В конкретном случае с моим проектом, наркотрест поставил задачу, киргизские мальки нашли головастиков в местечковом туркменском стройбизнесе, навели их на наши тендеры и объяснили, что надо делать. А всего-то дел, подписать контракт, получить аванс, перечислить деньги по коммерческой цепочке в Киргизию. Всем понятно, что воруют, но где же воровать, как ни на стройке? И потом, сколько эти мальки могут украсть? Качество схемы заключалось в её верном расчете на то, что за хилой порослью никто не увидит леса.
 
Следующий вопрос, кто поставил задачу наркотресту озадачить мальков? Таинственный незнакомец отлично знал схему организации наркобизнеса. Прикрепил к ней построенную на этом же самом принципе схему откачки денег через стройбизнес. Срослись, как родные. И с чего бы не срастись? Вот это не просто гениально. Конгениально. Снимаю шляпу. Не скрою, было бы чрезвычайно приятно увидеть в роли такого организатора зама. Но плоды моей похмельной фантазии не тянули даже на версию. Например, с какого перепугу Эртал мог находиться в курсе щекотливых производственных секретов южного племенного союза, довольно чужого для уроженца чуйской ветви рода тынай?  Хотя... Абдымалик тоже тынай. Крышевать наркотрафик на своей территории чолпонский криминальный авторитет демонстративно отказывался по принципиальным соображениям. Участие в наркобизнесе, дескать, противоречило его убеждениям. Одобрять, может, и не одобрял, но и не мешал. Или делал вид. По воровскому закону власть надо употреблять. Абдымалик в любом случае обязан был брать с ошских дань за транзит. Хоть за то, что не мешал.

Отношения между двумя крупными криминальными группировками не могут строиться на морали или убеждениях. Эртал тынай и Абдымалик тынай. Тут все логично. А как насчет связи между Эрталбеком и ошским наркотрестом? Ошские завязаны на героин ещё с девяностых. С кем они тогда работали? С военными. А кто крышевал? Комитет. Мог тогда Эртал прибиться к наркотресту? Легко. Имел, что предложить. Так Эрталбек стал смотрящим Абдымалика в ошском наркотресте. Говоря цивильным языком, офицером связи.

Офицер связи, офицер связи... Есть у меня в Стамбуле один знакомый офицер связи по линии борьбы с наркотрафиком. Майор бельгийской федеральной полиции Бенуа Мертенс. Старый приятель. А старая дружба не ржавеет. Я обрадовался. Из хаоса возможностей и бездумных действий сложилась вполне конкретная задача. Автобус подрулил к конечной. Я взглянул на время, начало девятого. Нашел в памяти своей трубки телефон Бенуа и послал сообщение: "Заяц вызывает бобра". Учитывая характер его работы, Бенуа не принимал звонки с неизвестных ему номеров. Трубки мы в те времена меняли часто, поэтому придумали пароли. Сел за столик в одном из десятка кафешек. Гюнайдын, насылсын. Лютфен, бир чай. В турецком я слаб. Но турки уважают иностранцев даже за попытку. Официант обернулся молнией. Чок саул, тэшэкведырим. Отличный чай, прекрасным утром, я пил на площади Таксим... Моя трубка свистнула, приняв сообщение: "Сколько сегодня весит килограмм асфальта?" Я тут же ответил, 120-82-003. В тот день мы познакомились. "Хозяин..," - взвизгнула моя трубка входящим звонком. Я поспешно нажал на зеленую кнопочку.

- Привет, Алекс, - затараторил в трубке голос Бенуа: - Чего тебе?

- Позавтракать не с кем.

- "Свиссотель". В "Гадже". Через сорок минут. Идет?

- Идет. Спасибо.

Стамбульский "Свиссотель" занимает немалые владения над идущей вдоль Босфора улицей Долмабахче.  Как раз напротив знаменитого дворца с тем же названием. На раз-два поймал такси и через пятнадцать минут вылез у гостинцы. Расстояние небольшое. Ногами вышло бы не сильно медленнее, чем по утренним пробкам. Но целенаправленное передвижение по Стамбулу пешком неизменно вызывало у меня стресс. Поэтому передвигаться от пункта А к пункту Б по производственной необходимости предпочитал на колесах. Кроме того, учитывая некоторые особенности характера Бенуа, мне хотелось выглядеть расслабленным и отрешенным от уличной суеты. Ресторан "Гаджа" расположен на крыше двадцатиэтажной гостиницы. Само здание стоит на обращенном к Босфору склоне холма, метрах в пятидесяти над водой. Представляете себе вид? Сильно мешает деловой беседе.

Чтобы не отвлекаться, устроился за столиком посередине зала. Попросил поваренка сделать омлет с помидорами и грибами. Сходил за дыней, вернулся, омлет уже на столе. Успел съесть половину, когда в зал ворвался Бенуа. Его энергией можно освещать города. В этом человеке жила термоядерная реакция. Причем не всегда управляемая. Когда он взрывался, стекла вылетали в радиусе трех километров. Бенуа стремительно сел ко мне за столик, стремительно попросил чаю. Он непрерывно торопился и постоянно опаздывал.

- Алекс, чертовски рад тебя видеть, но - он развел руками - у меня через полчаса встреча. С источником. Такой трус. Всего боится.

Сам Бенуа каким-то невероятным образом умудрился трижды словить пулю, став абсолютным чемпионом бельгийской полиции. В знак восхищения коллеги дали ему уважительное прозвище "Атомный псих". И категорически отказывались участвовать вместе с ним в операциях. В момент просветления начальство приняло решение отправить его в Стамбул. Турки Бенуа обожали.
Я продолжал молча есть омлет. Бенуа принесли чай. Он взял тюльпанчик за талию, обжог пальцы, выругался, схватил другой рукой, отхлебнул, обжог рот, пришел в ярость. Когда изрыгавшийся из него фонтан проклятий стал ослабевать, я объяснил:

- Провожу расследование в Киргизии. Пару месяцев назад в меня стреляли. Позавчера был в Москве, получил информацию от русской внешней разведки. Вчера утром противник убрал моего напарника из туркменской госбезопасности.
 
- Как интересно, - в голосе моего приятеля послышалась легкая зависть.

- Можешь принять участие, - я сделал широкий жест чайным тюльпанчиком: - След ведет к ошскому наркотресту. Нужно пробить одного из фигурантов.

Бенуа мгновенно потерял интерес к разговору. Ошский наркотрест? Фи, какая безделица!

- Алекс, Киргизия находится далеко за пределами моей территории. У меня своих дел по горло. Я сейчас разрабатываю... - он прикусил язык, вспомнив, что треп со мной на оперативные темы может быть квалифицирован как разглашение служебной тайны: - Короче, занят. И потом, почему я должен тебе помогать?

- Потому что мы с тобой оба граждане Евросоюза.

Бенуа скорчил гримасу и с сомнением покрутил кистью, мол, слабоватый аргумент, но продолжай, может чего получше придумаешь.

- Потому что я работаю на Брюссель, - выложил я свою козырную карту, не вдаваясь, однако, в подробности.

- Брюссель, - оживился Мертенс: - И на какой же такой Брюссель?

- На тот Брюссель, на какой надо Брюссель. Больше тебе ничего сказать не могу. Сам понимаешь. Но когда придет время докладывать о результатах, или я скажу, что ты сыграл ключевую роль...

- Или что? - с запальчивой угрозой поинтересовался Бенуа.

Я пожевал омлет, делая вид, словно тщательно взвешиваю варианты ответа:

- Или что не сыграл. Хотя мог.

_ Ладно, - решил Бенуа: - Черт с тобой. Сиди тут и жди.

Последние три слова впитали все презрение, которое Бенуа испытал при мысли о пользе ожидания. Мы обнялись. На прощание я нагнул голову и чмокнул Бенуа в облысевшее темечко. Ждать я умею. Особенно, когда торопиться некуда. Пил чай, смотрел на Босфор. Вдоль, поперек и наискосок пролива сновали пароходики типа венецианских вапоретто, бросаясь врассыпную от трубных гудков идущих проливом морских судов. После событий последних дней у меня появилось предчувствие стремительного приближения времени "Ч". Что именно должно произойти, я не знал. Но явственно ощущал, что этот день в Стамбуле возможно останется в памяти последним солнечным и беззаботным днем перед разразившейся бурей.

Время перескочило одиннадцать. Несмотря на литр выпитого чая, меня начало клонить в сон. Сказался капитальный недосып последней недели.

- Ийи гюнлер, Алекс-бей. Аркадашыныз Бенуа бени гёндерди. Беним адым Шымшек исэ.

Над столиком в легком поклоне стоял мужчина лет сорока. Лохматые серые волосы с проседью. Голубые глаза. Черты лица... может быть кто угодно. В том числе и турок. Костюм ходового булыжного цвета. Брюки сильно замяты под коленками. Галстук в серо-синюю полоску. Белая рубашка с давно вышедшим из моды воротничком, к тому же помятым. Я привстал из-за стола, пожал протянутую руку. Рукопожатие оказалось мягким, но твердым.

- Юзгюнюм, Шымшек-бей, тюркче ёк, - среагировал я отработанной фразой. Извините, по турецки ни бум-бум. Мужчина перешел на английский.

- Я работаю в Управлении по связям с офицерами связи. Немного неуклюже с точки зрения грамматики, зато точно с точки зрения содержания моих обязанностей. Наш коллега Бенуа попросил меня встретиться с Вами. В порядке личного одолжения. И в неформальном разговоре постараться ответить на Ваши вопросы. Извините, что заставил себя ждать, но я работаю в Анкаре. Пока до аэропорта, пока из аэропорта. Пробки...

Ай да Мертенс, ай да сукин сын. Анкару на уши поставил.
 
- Спасибо, Шымшек-бей. У меня действительно есть несколько вопросов. 

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/29/1086