Таянье Тайны. Кожаные ризы

Кожаные ризы

***
Кто в силах единое мощное русло
Взнуздать – не поток, не бродильное сусло,
А Русло со Стрежнем – единым и верным –
Погнать вопреки всем  кривизнам и сквернам
Туда, где незримый Колосс совладает
С искусами – тайну всех тайн разгадает,
Опять – красота? Или – «рацио» просто?
Заветы?..
Не ветви они, а наросты
На древе дуплистом, подвластном гниенью
И времени...
Нравственность?
Мир в упоеньи
Взыскует...  могилу могила могилой
Теснит… ну какая тут нравственность?..
СИЛА
Иная в мирах обретается мощно,
Вот только назвать её вряд ли возможно,
Как только своим же названием – СИЛА!
В ней всё: то, что есть, то, что будет, что было,
В ней  –  нравственность. В ней-то и кроется стержень
Заветов отцовых. И русло. И стрежень.   

***
…и стрежень, и Сила – преодоление ужаса, изгнанности и превозможения «научного» цинизма: «История ре¬гулируется сбросами». Войнами попросту. Главное в сути войны – человечество сейчас не¬готово выполнить миссию, общее дело на земле. Теперь, в таком состоянии, можно только испортить, искривить Замысел. Честнее  самоликвидироваться. Вот исток. Первоисток, первое русло Битвы…
Можно не принимать Истории, хода вещей. Толку-то… 

***
Даже атмосферные явления, да¬же погода, даже незаметные, казалось бы, «безличностные» стечения обстоятельств играли мощную роль в зачатии. И еда, которую ели родители перед зачатием, и климат, и время года…
А уж психическая структура предков, прародителей и родителей чуть ли не напрямую зависела от социальной атмосферы, которая тоже ведь складывалась в ре¬зультате ужасов Истории, которая именно так, а не иначе скрещивала судьбы пращуров. Как не принять Истории, если принимаешь – себя?
Не принимаешь себя, мира? Твоё право уйти – вне сомненья. Проклятья Истории в этом случае оправданы. Можешь, даже посомневавшись, даже всплакнув украдкой, выбросить огненный кирпичик, изначально вложенный в тебя, независимо от твоей воли. Подберут…
Живёшь? Хочешь жить? – Принимай прошедшее. Оно – неизъяснимая, никем не понятая и не оправданная данность. Не могущая быть понятая одномоментным существом в бескрайней цепочке филогенеза.
 Возноси хвалу. Кому? Богу, Природе, Пращурам...  дело личное. И – благословляй  Кожаные Ризы, данные тебе в защиту перед Изгнанием.

***
…изгнал из Рая, да! Но напоследок
Он гнев Свой всё-таки смягчил и всех нелепых
Детей в долинах заповедных пряча
От нового греха, их суть святую,
Ту, истинную огненную Суть,
А проще – плоть, не столь уж и простую,
Как это кажется сперва, но –  божью плоть   
Он кожаными ризами укутал,
«Одежды кожаные дал», как говорится
В священной книге, дал для охороны
В местах суровых, тёмных и опасных.
Он знал, что человеку будет трудно
Суть огненную сохранить в  нелёгких,
В неласковых местах земли, а кожа –
Одежда кожаная, или – Риза
Защитой станет изначальной Сути,
Пусть это не броня, но всё же, всё же…
И пусть ветшает Риза, пусть и словом
Её не назовёшь таким, а всё же…

***
А всё же – где в Писании «работники культуры»? Рыбари, мытари,  блудницы…  простые души – вот они. Есть.
А на что Ему «творцы», твари, извитые соблазнами мира?
Нет великих скульпторов, музыкантов, художников. А ведь были. Да какие! – Это достоверно известно. «Интеллигенцией» того времени, кажется, были книжники, фарисеи, законники. Аристократами – саддукеи, не говоря уж о римских правителях. Только Он словно бы их не видел, не замечал. Весь – Замысел. Промысел …

***
Особняком стоит самый кровный, таинственный замысел – любовь матери к младенцу. Не вообще к дитю, а именно к Младенцу. И в этой загадке разгадка главной сути приязни, тяги друг ко другу людей. Вообще людей. Вообще…

***
Ты видел, как младенца мать целует?
Конечно, видел. – Истово, всей сутью,
Исконной сутью Матери желая
Пробиться к Сути своего младенца:
Он чист ещё, ещё не источились
Далёкие прообразы, просветы,
Воспоминания о всеблаженстве
Там, в тайнике утробы светоносной,
Где так ещё прекрасны, так свежи
Радения в блаженных водах...
мать целует
Ещё святящуюся плоть, ещё святую –
От пальчиков до родничка, прозрачно
Пульсирующего в теменном просвете,
Как будто вновь сквозь кожицу младенца
Проникнуть к Сути хочет… 

***
Но с годами
Всё реже, реже своего ребёнка,
Уже возросшего, и с каждым днём всё боле
Коснеющего
                дарит поцелуем…
Целует, но не так уже, как прежде.
Он отдалился от неё!
                Целует
Порой с печалью даже… ведь морщины
Его лицо избороздили, и она
Всё понимая, всё-таки – целует
Подросшего, забывшего с годами
О пуповине материнской, и о Сути
Предельно ясной – о любови к Сути.

Там Ризы кожаные были столь нежны,
Что только мать умела через них
Почуять изначальный грех
и жажду
Грех искупить своим прикосновеньем
К свечению, одеждами ещё
Не скрытому почти –  до повзросленья...

***
Алчба и жажда проникновенья к Сути. – Повзросление Рожаницы. Пресотворение в Мать. Из жажды. Не из Любви.  Грусть, грусть… –  ведь не из любви, – из жажды!…

***
Но вот незадача, здесь любили другое. Войну. Битву. Ядерный Эрос. Ядерную слизь любили. А начиналось так:
Сатана подговорил Змия, тот прельстил Еву, та Адама. И – ослушались. Теперь жалобы: «Нас Бог оставил…». Конечно, на земле и оставил. А где ещё?
На земле и поживаем – «Против неба не земле…»
Хотели свободы? Пожалуйста. Свобода без границ. Права сплошь, обязанности побоку. Женщина – особ-статья. Тварь. А изначально – небесная тварь.
Теперь, спустя века, обнаглевшая донельзя хитрющая лиса, обкрутившая подлой лаской мужика-медведя. Она, видите ли, – «дала».
Да кто ты такая, чтобы давать? Даёт – Мужик. Тварька-лисичка берёт даденное мужиком-медведем, высасывает главное, живородящее. Она –  воспринимает. Дала она, вишь ты! Евина уловка. Как тогда, в райском саду. Миллионы, тьмы, тьмы тьмущие евиных уловок…
                Так вот и лишились Отца. – Не обнять, не потрогать.
Но кто, кто «из мути безотцовщины» выплывет, кто вернётся к Отцу?

***
А если однажды прямо и тупо задуматься: откуда Змей в Раю, если это – Рай? Если это Небесный Рай, а не земной, который, по преданию, был где-то в Месопотамии?

***
Книга: «Вопросы Небу и Земле». Это – Книга!