Яко печать... собирать и разбрасывать камни

               

                ГЛАВА 79.  СОДОМ  И  ГОМОРРА

                (Большое Толбачинское извержение)

           Почти на всякого рода  собраниях сослуживцев Георгий Степанович Горшков почти никогда не забывал произнести придуманный и очень любимый и лелеемый им тост: ГОСПОДИ,  ДАЙ  НАМ  БОЛЬШОЕ  КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ  ИЗВЕРЖЕНИЕ!
 И все присутствующие улыбались,  одобрительно кивали головами и радостно присоединялись звоном бокалов и испитием их содержимого к давно известному и ожидаемому ими тосту. И время от времени извержения, хоть и не катастрофические,  всё же происходили, чем оправдывали безбедное существование здесь, на Камчатке, своих жрецов и поклонников. Ведь все они были собраны под крышу единственного в мире Института вулканологии, призванного изучать вулканические извержения.
Как известно, сам процесс этот характеризуется, прежде всего, очень эффектным и весьма привлекательным зрелищным (видео и аудио) явлением из категории изумительных страшилок. Притягательная сила его такова, что его изображение в виде фото и кино  стало главным (а иногда и единственным)  фактором изучения этого явления, так как красота эта ещё и смертельно опасна: не то, что не влезешь внутрь, но  и близко не подойдёшь! Не даром же при знакомстве с наукой вулканологией Юрий сразу же столкнулся с таким её определением кого-то из зарубежных знаменитостей (цитируется по памяти своими словами, но близко к тексту): ВУЛКАНОЛОГИЯ – НАУКА,  ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ КЛУБАМИ  ДЫМА. Лучше не скажешь, особенно в период её детского возраста где-то в конце XIX - начале XX столетий. В начале XXI-го мало что изменилось.
   
            Было бы крайней странностью и несправедливостью, если бы один из вулканологов, являющийся героем настоящего повествования, не рассказал бы нам хотя бы об одном-единственном извержении. Это недопустимо. Проблема, однако, состоит в том, что  он сам – наш герой за всю свою тридцатилетнюю жизнь и работу на Камчатке так и не удосужился не то, чтобы изучить, но даже детально  и внимательно проследить  хотя бы одно-единственное камчатское вулканическое извержение.
            Юрий не был равнодушным к красивым зрелищам, но созерцание не являлось единственным или  даже исключительным способом его познания мира. Тем более таких поверхностных явлений, как извержение вулкана. Они в его понимании относились к тем категориям явлений, которые требуют заглянуть им внутрь, в корень. Для этого необходим совершенно иной способ проникновения в их сущность, а именно познание системы геологических факторов, в обстановке которых и которыми осуществляется зарождение, развитие и финал (в  виде извержения) всего процесса вулканизма. Об этом довольно подробно сказано выше.

            И всё же, возвращаясь к вулканическому извержению как предмету изучения специально созданного для этого Института вулканологии, Юрий стал перед необходимостью рассказать об этом, хотя бы основываясь на опыте своих коллег. Его выручило случившееся, наконец, Большое  трещинное Толбачинское извержение 1975-1976 гг. Он взял его за эталон как действительно большое, хоть и не катастрофическое, как пример реализации современного уровня развития российской вулканологии и как урок организации исследований и мельтешения человеческих страстей вокруг и около него.

            Вот что пишет о нём  принявший это извержение как подарок судьбы Сергей Александрович Федотов в своём панегирике Институту вулканологии, директором которого он и был в тот момент: «В 1975 - 1976 годах был сделан успешный прогноз и проведено всестороннее изучение знаменитого Большого трещинного Толбачинского извержения в Ключевской группе вулканов на Камчатке. Восемь сотрудников Института вулканологии были награждены орденами и медалями за работу и исследования на этом извержении…               
            В 1984 году выходит фундаментальная коллективная монография "Большое трещинное Толбачинское извержение, 1975 - 1976 гг., Камчатка", которая содержит всестороннее описание хода извержения, связанных с ним явлений, его продуктов и механизма. Это одно из наиболее важных и содержательных описаний крупных вулканических извержений, имеющихся в мировой литературе».

            Везде, где только возможно, Сергей Александрович продолжает подчёркивать уникальность извержения. Это и крупнейшее не только на Камчатке и Курилах извержение, но оно ещё и одно из 15 извержений ХХ в. объёмом более 1 куб. км. Оно также одно из 6 в мире больших трещинных, произошедших  в историческое время, и, что особенно замечательно, оно одно из 3-х наиболее изученных крупных! Словом, почти нет ему равных! И уж определённо нет ему равных по ажиотажу и кипучей деятельности вокруг,  около и в связи с ним.
Действительно, прошли 5 научных сессий, выпущены три сборника статей, опубликованы десятки отдельных статей, общее число публикаций превысило 170 и среди них завершающая книга объёмом 637 страниц. Среди авторов 16 глав книги 42 исследователя, 40 из которых сотрудники Института  вулканологии. Всего же в исследовании приняло участие 200 сотрудников института.

           К этим сведениям, излагаемым директором, впоследствии присоединились и многочисленные другие подобные от других источников. В качестве примера сошлюсь на гордое заявление кафедры кристаллографии Санкт-Петербургского государственного университета:            
           «По материалам Толбачинского извержения выполнены десятки курсовых, дипломных и магистерских работ, эащищены три кандидатские диссертации (Л.П. Вергасова, 1988; С.В. Кривовичев, 1996; Р.Р. Шувалов, 2001), докторская диссертация С.В. Кривовичева (2001), частично – докторская диссертация С.К. Филатова, принята к защите докторская диссертация О.И. Сийдры, издана упоминавшаяся монография Кривовичева и Филатова»
 
            И для полноты впечатления приведу ещё один образчик литературного наследия Сергея Александровича об этом исключительном событии прошлого века:
«Толбачинское извержение – это великое явление природы, грозное и одновременно феерически красивое. Его изучение было захватывающе интересным, но порой опасным. Десятки вулканологов и их лагери попадали под вулканические бомбы, засыпались тяжёлыми шлакопадами, находились перед фронтом лавовых потоков. Только благодаря предусмотрительности и большой удаче не было человеческих жертв. «Эпоха Толбачика» является высоким примером для участников и последующих поколений». (http://www.kscnet.ru/ivs/publication/fedk40let/fst4.htm).
 Всё это или вполне (и прогноз, и красота, и ордена, и описание хода, и опасности, и некоторые результаты изучения  и кое-что другое) или почти справедливо – в зависимости от точки зрения.

             Блестящие результаты были получены по обнаружению новых минералов, но особую научную ценность составляли данные о вулканической сейсмичности, позволившие с невероятной доселе точностью предсказать время и место извержения. Это были, конечно, сенсационные данные. Интересными оказались данные о составе извергшихся лав и газов. Лавы отнесены к двум разным типам базальтов и продуктам их смешения: магнезиальным (северный прорыв)  и высокоглинозёмистым (южный прорыв). Газы северного прорыва имеют более восстановленный характер, южного – окисленный. Этим, по существу, и исчерпывается  существенный научный результат изучения Толбачинского извержения.

            Обращает на себя внимание то немаловажное обстоятельство, что «существенный научный результат» был получен не в ходе самого извержения, а либо до его начала (сейсмичность), либо по его окончании (состав газов, минералогия возгонов и состав лав, образцы которых можно было, но совсем не обязательно,  отбирать и в ходе извержения). Само же извержение, помимо великолепных фотографий и впечатлений очевидцев, оставило после себя лишь не столь уж и важную информацию о вязкости текущих лав,  ходе самого процесса истечения и образовании разных натёчных и взрывных форм и отложений.
Ведь не даром же по окончании извержения только и наступил самый плодотворный процесс его изучения, длившийся,  вместо 1,5 лет самого извержения,   дольше 7-и лет, а по некоторым разделам и того более – до 20 лет. И конца ему не видно.

             В качестве письменной иллюстрации и частного, но характерного  случая работы на самом извержении приведу ваыдержки из публикации Алексея Игоревича Цюрупы, немало времени и сил посвятившему этому извержению:
«Мы уже провели режимное опробование (осколок только что упавшей бомбы, кусок свежеостывшей, тоже  «сегоднешней» лавы) и поспешили домой. Красивые, но не обязательные образцы, желательные, но нереальные сейчас дополнительные наблюдения и замеры …» ( Алексей Цюрупа, «На Камчатсчкой тропе», Изд. «Белый Шаман», Петропавловск-Камчатский, 2000, стр.62).
             Далее в повествовании рассказывается о героическом труде на извержении геодезистов, в ходе которых из-за скверной организации и нерадивости исполнителей последние чуть не померли от голода и полной неустроенности, находясь при этом рядом с лабазом, полным продовольствия и снаряжения для комфортного жилья.
             А представляя свой труд читателям А.Цюрупа пишет: «…было «Большое извержение», научно-художественные очерки о людях на Толбачинском извержении 1975 – 1976 годов. Но… не сложились отношения с директором Института вулканологии и, скрепя сердце, я отставил этот труд…» (там же, стр.5).

             Привожу эти данные для утверждения тезиса о неэффективности излишней концентрации средств, сил и рекламы на вулканическом извержении. Да, интересно, да, надо изучать, но основные результаты  познания – за его пределами.
          Подтверждением того, что  всё ещё и сегодня вулканология остаётся наукой, ИЛЛЮСТРИРОВАННОЙ КЛУБАМИ ДЫМА, может служить статья в атласе «Действующих вулканов Камчатки», посвящённая Толбачинскому извержению. В ней из общего объёма статьи в 60 страниц «клубам дыма», включая прочие эффектные картинки, отведено 48 страниц, то есть 80%. Описанию события и результатов его изучения досталось всего 12 стр. (20%), а собственно научным результатам изучения самого извержения – не более 5 стр. или 8% текста вместе с таблицами и схемами. Если принять во внимание, что атлас и предполагает априори наличие большого количества иллюстраций, то этому требованию  рассматриваемый нами атлас отвечает в среднем для каждого вулкана 67%-ми  объёма посвященной ему  статьи.
 
           Столь высокий уровень средней иллюстрированности статей о вулканах объясняется тем, что некоторые из них почти совсем не изучены, и их характеристика ограничивается почти только одними фотографиями. Таковы вулканы Ильинский (89% иллюстраций), Кроноцкий (86 % илл.), , Кихпиныч (81% илл.), Кизимен (80% илл.) и др. Кроме этого, имеются среди действующих вулканов и такие, которые представляют особый интерес вследствие их исключительных природных характепристик, показать которые просто необходимо. К их числу можно отнести, например, Карымский (75% илл.), фактически непрерывно извергающийся вулкан, Безымянный (77% илл.), некогда потрясший мир катастрофическим извержением, и Узон с долиной гейзеров – совершенно уникальный природный объект (78% иллюстраций).

            Исключив из рассмотрения эти  варианты избыточной концентрации в них иллюстративного материала,  в оставшихся «середнячках» получим  уровень насыщения их иллюстрациями типа «клубов дыма»  ровный 60% страничного объёма. Примем его за «джентльменский» уровень злоупотребления привлекательным красочным материалом, без которого вулканология пока не мож ет обходиться. Кстати, вулканы, описанные с участием Ю.П.Масуренкова (Шивелуч, Дзензурский, Жупановский, Корякский и Авачинский) обошлись и того меньшей величиной «злоупотребления» картинками – 55,2%. Особенно показателен вулкан Шивелуч, в описании которого приводится созданная по материалам  его изучении модель магмообразования. Уж не за счёт ли того, что в этой статье процент «украшательства» вулкана оказался самым низким – 34%!

             Завершая этот обзор, резюмирую: ВУЛКАНИЧЕСКОЕ  ИЗВЕРЖЕНИЕ  ЭТО  В  ОСНОВНОМ  ШОУ, ИСПОЛНЯЕМОЕ ПРИРОДОЙ, ПРИБЫЛЬНЫЙ НАВАР  ОТ КОТОРОГО ПОЛУЧАЕТ  ЛОВКИЙ ПРОДЮСЕР-ВУЛКАНОЛОГ, умудряющийся порой стать почти соисполнителем шоу. Созданный и разрекламированный им мир «клубов дыма» нередко (чаще всего) заслоняет или даже подменяет скромность научных результатов.
             В истории Института вулканологии блистательными менеджерами шоу-вулканизма были (по хронологии) Г.С.Горшков, Г.С.Штейнберг, Е.К.Мархинин и С.А.Федотов, а  учёными Б.И.Пийп, С.И.Набоко, А.Е.Святловский, Г.С.Горшков, П.И.Токарев, И.И.Гущенко, Е.К.Мархинин, В.В.Аверьев, Г.Н.Ковалёв, С.А.Федотов и др.
Невинная потребность поделиться с миром людей поразительной и красочной картиной разбушевавшейся природы порой незаметно переходит границу «добра и зла», порождая нравственные коллизии.
 
              Вспоминается атмосфера, воцарившаяся в Институте вулканологии в середине 1975 года.. Источником волнующей информации стали сейсмические службы, руководимые Павлом Ивановичем Токаревым, деятельность которого была направлена на разработку методов прогноза вулканических извержений. Именно он единственный начинатель и непосредственный исполнитель этого подхода к изучению камчатской сейсмичности. Он и предсказал место и время нового извержения южнее Толбачинских вулканов. И оно произошло 6 июля именно тогда и там, куда показал Павел Иванович своим «сейсмическим пальцем».
              Но вот ведь что удивительно: только один раз его имя мелькнёт в  итоговой книге по Толбачинскому извержению. Далее – бесконечные варианты соавторов во главе с Федотовым и при отсутствии Токарева. Парадокс? Ещё какой! Много лет спустя лишь на сайте Ключевской вулканостанции Павлу Ивановичу была отдана дань справедливости:

              «Работы П.И. Токарева были направлены на разработку методов прогноза вулканических извержений. На основе сейсмонаблюдений сотрудников этих станций Павел Иванович предсказал извержения вулкана Безымянный (1959,1960 и 1961 годов), а в 1964 году катастрофическое извержение вулкана Шивелуч, когда на поверхность Земли были выброшены сотни тысяч тонн вулканических пород. В 1975 году П.И. Токарев дал точный прогноз места и времени Большого трещинного Толбачинского извержения» (http://www.volkstat.ru/).
           Даже в изданном атласе  «Действующие вулканы Камчатки» отыскать среди десятков авторов имя П.И.Токарева невозможно, и самое поразительное состоит в том, что и среди авторов, описывающих трещинное Толбачинское извержение, тоже нет Токарева, и там, как и следовало ожидать, иной коллектив авторов возглавляет неутомимый С.А.Федотов.

           Вообще изначально возникновение новых вулканов, похоже, было воспринято Сергеем Александровичем как дар природы, преподнесённый лично ему. С огромной активностью и страстью, скрытой за невозмутимостью внешнего вида, он принялся за организацию экспедиции и доставку её и необходимого оборудования к месту события. Нельзя не отдать должное этой его деятельности. На институтском уровне было сделано всё, чтобы экспедиция была обеспечена абсолютно всем необходимым и в  изучении извержения приняли все, кого он посчитал достойным этой чести. Но ведь посмотреть на это диво хотелось практически всем сотрудникам. Не тут-то было!
           Лишь благодаря тому, что извержение растянулось на полтора года, и его последствия требовали полевых обследований ещё несколько лет, надо полагать, что все желающие получили возможность стать участниками этого уникального явления.

            Но основная по важности  деятельность, определяющая перспективу Института вулканологии и его директора,  осуществлялась им в высших академических, партийных и информационных сферах: весь мир, а главное, его вершители должны были знать  о феноменальном событии на Камчатке и усилиях учёных  не то, чтобы обуздать, но  героически изучить его во славу советской науки. И это тоже получилось блестяще.
             В качестве организатора науки (и внутри и вовне) Сергей Александрович вполне соответствовал  уровню возглавляемого учреждения и произошедшего события. К числу своих достоинств как директора он относит и заботу о росте численности  руководимого им  института. Так в статье, посвящённой 40-летнему юбилею института он пишет: «В первой половине 80-х годов Институт вулканологии был крупнейшим вулканологическим институтом в мире, имевшим мировое признание. Численность его сотрудников вместе с его опытно-методической сейсмологической партией превышала 650 человек». Десть лет спустя (к 50-летию института) снова: «1985 г. - ИВ достиг своих наибольших размеров, численность его сотрудников превысила 690 человек».
         
            Заметим, что этот рост численности принял столь исключительные масштабы именно в период после 1975 года, когда численность института составляла 512 человек и когда началось историческое трещинное Толбачинское извержение. Именно оно и соответствующие хлопоты Федотова вокруг него способствовали этому процессу, как, впрочем, и другим подобным (финансирование, награждения, популярность и пр.).

            Хорошо всё это или плохо? Считаю, что скорее плохо, потому что, во-первых, количество научных сотрудников никогда не переходит в их качество, во-вторых, научная эрудиция директора не совсем соответствовала геолого-минералогическому профилю института и природе произошедшего явления, и в-третьих,  к сожалению, организаторские таланты Федотова оказались  круто замешаны на некоторых дефектах его психологических особенностей. Он не умел ладить с подчинёнными ему людьми,  особенно с талантливыми, и  был агрессивно тщеславен, не деликатно проникая в качестве соавтора в публикуемые работы сотрудников института.
            Вот что пишет об этом доктор А.В.Викулин: «…тяжелая психологическая ситуация начала складываться в институте после всесторонне изученного Толбачинского извержения 1975-1976 г.г.: в ходе подготовки материалов…  исследований к печати, очередной аттестации сотрудников и создания искусственных препятствий к защитам докторских и кандидатских дссертаций…» (http://kamtime.ru/old/archive/28_04_2004/9.shtml).

            Уже сам процесс человеческих взаимоотношений в ходе организации и деятельности экспедиции у продолжающегося извержения Северного и Южного прорывов протекал в такой обстановке сумбура и трений, что  у Масуренкова автоматически возникло юмористическое сопоставление их с библейскими концентрами безобразия: Содомом  и Гоморрой. Даже в одной из своих статей эти явления  упоминались им под этим названием.
В конечном итоге разрастающееся противоречие между методами управления институтом и его неприятием у части научных сотрудников привело к крупной конфронтации п разделению института на два независимых подразделения. В это противостояние постепенно вовлекалось всё большее количество сотрудников, но поначалу ещё существовали в институте люди и лаборатории, у которых жизнь протекала вполне мирно и гармонично. Приведу некоторые примеры этого из дневников Юрия:
                1975
            14 сентября. Перебазировались на Половинку. Разрезы великолепные. Ключ к геологии Восточной вулканической зоны. Но сходу не всё ясно
Весь вечер собаки гоняют от лагеря медведей. А позавчера убил одного почти в упор (метра два – два с половиной) возле Жупановского лагеря. Зимка выгнала его из кустов прямо на меня. Деваться было некуда.               
            21 ноября. Из Солоухина. Иисус Христос. «Спас Нерукотворный» – отпечаток Христова лица на плате (убрусе) – одно лицо в фас. Самый лаконичный и выразительный иконописный сюжет.               
 «Спас в  силах» - фигура настоящего Христа в  алом ромбе, затем в синем овале, затем в алом квадрате.
 «Спас Вседержитель» - поясной портрет Христа,  тоже, как и предыдущие, с Евангелием в левой и благословением правой рукой.
            «Богородица – умиление» - Мария с младенцем, прислоняющемся щекой к её щеке. Самая (неразборчиво) икона этого типа – «Владимирская Божья матерь».
«Богородица – одигитрия» - младенец сидит прямо на руках и и смотрит не на мать, а прямо перед собой («казанская Божья матерь»).
«Богородица - оранта» -  поясное изображение с поднятыми до уровня плеч руками, повернутыми к нам ладонями и отдельно написанным на фоне матери младенцем или Еммануилом.
            «Николай Поясной» – небольшая округлая курчавая борода, высокий лоб, залысины, чаще белые одежды с чёрными и красными крестами на оплечиях, с евангелием.
«Николай Зарайский»  - изображён в рост, в левой руке книги, правой – благовест.
«Николай Можайский» - в рост, в левой руке – церковь или монастырь, в правой – меч.
                1976
           21 августа. «…он хотел…уповать на твёрдость духа, как на некую непреходящую ценность. Всё прочее снашивалось дотла». Ф. Скотт Фицджеральд, «Опять Вавилон».
           28 сентября. «Если время остановится, то, естественно, нарушается причинно-следственные связи, тогда можно, не опасаясь,  совершить самый бесстыдный поступок». Кобо Абэ, «Человек-ящик».
           1 октября. ИЛ-14. Идём в облёт над Южной Камчаткой. И Курильской грядой. День заказной,  штучного исполнения. Красотища несказанная! Синарка – с короткими лавовыми потоками. Это новость. Остров Шиашкатан очень хорош: удобен для житья и украшен двумя отличными вулканами с фумаролами и термальными ручьями. Здесь можно ставить комплексную работу.         
           Идём на о.Матуа, где уже в течение нескольких дней извергается вулкан Сарычева. Началась эффузивная стадия, лаваовый поток спустился в Охотское море и сильно парит в нём. Застава и посёлок пусты - эвакуированы.
Прошли тремя кругами над пиком Паласа – какая невыдуманная красота! Этот островок (Кетой) достоин внимания. Но, конечно,  остров Симушир со  своим богатым набором очень разных вулканов и великолепными кальдерами Заварицкого и Уратмана просто уникум.

           29 ноября.  Почему, когда мы говорим или пишем о великих, то изо всех сил стараемся подчеркнуть  их трудолюбие, неустанное ежечасное, еженощное, пожизненное трудовое подвижничество, как будто без него и вовсе не было бы возможным величие?! Уж не потому ли, что этим самым как бы и сами приобщаемся к величию, трудясь над своими разными нехитрыми трудами? Мало ли нас таких тружеников? Да не в этом дело! Шириной и неторопливостью зада не сподобишься величия!               
                1977         

          12 февраля . «Открыться перед Богом легче, чем перед людьми». Д.Гранин, «Эта странная жизнь»
          «…Единственная сила, которую легко применять – это сила разума, и сила разума не есть насилие»». А.А.Любимов. Из книги Д.Гранина «Эта странная жизнь»
                ---               
          Камчатцы заметно  отличаются от населения центральных районов России.
Прежде всего меньшей видимой интеллигентностью. Менее сдержаны, не столь опрятны (если это качество сравнивать с  западными жителями), хотя одеты дороже и с приближением к модным стандартам. Держатся как-то развязнее, свободнее. За этим видится некоторое превосходство жизненных сил и сопутствующая им самонадеянность или  просто независимость. Более демократичны и не столь заметно по внешним признакам дифференцированы социально. Грубее. Щедрее. (Это впечатление от сравнения камчатцев с другими при пересадке на камчатский рейс самолёта).
                ---               
           Мир несовершенен! Да полно, так  ли это?  Разве не восхищают нас сплошь и рядом изумительные свершения природы. А сам человек – немыслимо  сложное, устойчивое и гармоничное создание её. Или кристалл, или рукотворный Давид Микеланджело!
           Ну, допустим, несовершенен. И одно из самых отвратительных несовершенств – человеческое общество! Посмотри, как мало в нём целесообразностей, послушай интимные человеческие разговоры или  диссидентские вопли. Действительно, в них много правды.
 
           Но, может быть, лучше обратиться к личному опыту, чтобы оценить степень совершенства системы с чрезвычайно большим количеством случайных и противоречивых факторов,  создающихся  миллионами безграничных миров-людей. Всегда ли  нам удавалось организовать  даже очень маленькие коллективы этих людей на сколько-нибудь  длительное время совместного проживания и деятельности при ослабленном влиянии посторонних организующих факторов. Боюсь, что нет. Это нетрудно (сравнительно) лейтенанту, командующему взводом солдат. Но это уже очень трудно звеньевому,  возглавляющему отряд пионеров или завлабу, управляющему десятком научных сотрудников. А ведь здесь речь идёт только об организации трудовой деятельности, а не о всей жизни в целом!
Вот и выходит, что государственная система, не знающая сбоев – уникальная и совершеннейшая организация. Прорех в ней много, но их оценка должна исходить из положительной программы, которая содержит надёжную гарантию устранения этих прорех и не наделать новых в другом месте. Всё остальное – пустопорожнее критиканство, недокомпетентность.

           Последовательность в том, чтобы в своей деятельности не допускать прорехи: я ведь тоже звено этой системы, и какой-то критик где-то сидит и, видя мои прорехи, приписывает их системе,  а исправление их видит в замене всей системы. А я вижу неувязки в его работе. И оба мы говнюки, потому что не следуем алгоритму: « не лучше ль на себя оборотиться…»
                1978
           12 сентября. Вылетел вертолётом на р. Сторож – место нового Базового лагеря. Летом его оборудовали Огородов с Литасовым: двухместный домик (сборный), к которому пристроили тамбур такой же ёмкости; отличная застеклённая столовая на 25 человек. И сточники тоже очень хороши. Река кипит порогами и рыбой.
            13 сентября. Поднялся на 1070 м к Иультским источникам. От базы 4 км  и 400 м подъёма. Здесь можно организовать Миле работу.
Яркое солнце, холодно, ветер, белые вулканы и пёстрая тундра – таков мир вокруг.

            !4 сентября. Поднялся на экструзию 1344. Идёт снег. На душе скверно – не уживаюсь  с Огородовым. Он другой и враждебный.
!5 сентября. «Возможно движение лошади с вьюком без тропы с 15 июня по 15 сентября» - так написано топографами красным по коричнево-охро-зелёному фону на нашем планшете. Значит, завтра уже невозможно. Наверное, поэтому ушёл и увёл лошадей Базанов ещё за неделю до предельного срока. А ведь завтра было бы ещё вполне возможно. И послезавтра, и ещё, по меньшей мере, неделю – полторы. Ну, что ж, он молод, горяч и иногда ещё доверчив к официальным установкам. Потому мы и ходим сейчас без лошадей. А далеко ли уйдёшь! Погода не позволила прилететь вертолёту, и  мы занялись хозяйством.

            Заготовив дров и натопив печь в домике,  уселся изучать карту и вымерять высоту всех перевалов, отделяющих нас от мира людей. Самый низкий (1200м) прямо возле нас. Ощутимый снег лёг на высоте более 1400м. Но даже там ещё вполне можно ходить. Конечно, как пишут на наших картах, «движение пешехода затруднено».
           Как неистово и целеустремлённо перепрыгивает рыба пороги. Но не каждой и не каждый раз это удаётся. Наверное, поэтому ниже по течению попадаются редкие трупы или оглушённые, словно парализованные экземпляры, отсеянные природой от сладостного таинства продолжения жизни. А их более удачливые собратья вновь и вновь повторяют попытки перелететь по воздуху каменно-водяное безумие и вновь оказаться в предначертанном месте своего рождения, любви и смерти.

           16 сентября. Столпотворение: прилетели и улетели заказчики ( создатели луноходов и прочей инопланетной техники) и экипажи вертолётов, работающих на Институт. Все с одной целью – поживиться рыбкой. В результате  в лагере осталась группа браконьеров, облепивших реку и ночующих в наших спальниках и палатках.
           В этой сутолоке  удалось совершить облёт района работ. Картина совершенно иная, чем в Налачево или в Карымской группе. Рельеф разнообразнее и сложнее, больше тундры, появились лиственницы, действующие и голоценовые вулканы сконцентрированы в центре структуры, за исключением одного – Кизимена. Геология значительно богаче и более представительна.
А вечером – горячая ванна и совершенно невозможная пронзительная луна перед затмением.

          17 сентября. Звонкие от солнца, голубого неба и багровой тундры просторы. Не спеша течёт мелкая река Восточная. Ветер тонко шумит в желтых лиственницах и с пугающим почти грохотом обрушивает вороха листьев в ольхачах. Снежные цепи окружили котловину. И день огромен непрерывно меняющейся наполненностью. Маленький человек живёт в маленьком мире и непрерывно его расширяет созерцанием.
           Зрелого человека окружает огромный мир пережитого, который всегда в нём и всегда отзывается, как инструмент, на тончайшие оттенки внешних событий, и вместе с ним создаёт многоплановые сложные комбинации из реального, ассоциативного, эмоционального и синтезированного. Поэтому кажущееся однообразие дня в действительности содержит целую жизнь, следует лишь заметить, выявить, поймать. Зрелый человек свободнее от людей и обстоятельств – они лишь небольшая часть его мира.
           Семейство оленей было так шокировано моим присутствием, когда удовлетворило своё любопытство и обнаружило, что это нечто отвратительное и, по-видимому, опасное.

          18 сентября. Относительность расстояний и времени так не постигается при трансконтинентальных перелётах, как при облётах своего района работ. Здесь ты непосредственно сопоставляешь одно и другое, и воспринимаешь различие непосредственно одного шага, маршрута, дневного перехода и многолетних исхаживаний  до полёта на разной высоте и скорости, когда то, что бралось тобой ценой дней и годов, видится вдруг в течение минут и часов. И видится  нечто такое, что невозможно  было увидеть при непосредственной близости – приобретается новое качество. Не даром же  для людей, обладающих этим качеством, на Кавказе есть определение «горный орёл», а у русских просто – «орёл»
И ещё. Взбираясь на вершины и окидывая взором расстилающуюся внизу планету, приобщаешься к парению и видению мира в целом.

          19 сентября. С утра готовились к приезду директора и Бориса Иванова – наводили порядок, готовили. В 15 с минутами прилетели. В 17-45 вылетел вместе с ними в Козыревск. Здесь пыль, неприкаянность, пьяные! На базе НИИТРАНСМАША (космостроители) – битком. Люди вернулись из поля, как и мы. В.Г.Бабенко, их хозяйственник, выселив всех своих, уложил нас в постели со свежим бельём.
20 сентября.  С утра – в аэропорту, жду рейса на Петропавловск. Здесь же толклись и наши. Г.Б.Флёров, начальник Толбачинской экспедиции,  сопровождавший вчера директора в облёте, высказал ему свой протест: « Зачем после чёрного пыльного Толбачика сразу же залетели на Сторож – в рай земной! Конечно, Толбачик проиграл!»

          Вспомнилось, что вчера, возвращаясь со Сторожа, мы прошли над последним лавовым потоком Толбачика и над базой экспедиции. Группа белых палаток, сгруппировавшихся одинокой кучкой среди безбрежного хаоса камней, шлаков, пеплов – чёрной вздыбленной земли - дерзость,  величие и печаль!
 6 октября. Есть категория людей, одной из главных забот которой составляет выражение их лица и фигуры – значительное, замкнутое, надменное, отчуждённое с этаким потусторонним взглядом поверх или сквозь вас.

          Такие люди всегда хотят быть начальником и обычно пребывают в этом. Зная нескольких таких экземпляров, я с ответственностью могу заверить   в полном отсутствии всякого значительного , выдающегося и сколько-нибудь неординарного содержания под столь  заметным и многообещающим набором шаманских приёмов.
Почему же их всё же выбирают (назначают!) в начальники?! Значит в управлении людьми существует стандартный перечень формальных аксессуаров, действующих подобно  блестящему шарику или пасам гипнотизера – чем слабее и впечатлительней человеческая особь или их толпа, тем сильнее действует. О, человек!

           Поразительно, что страна, провозгласившая себя поборником свободы и «рыцарски» выступающая за «права человека» по существу давно превратилась в страну самых беспробудных рабов. Американцы  с радостью (?) несут на себе безграничный (но оформленный в виде так называемой демократии) произвол экономических и политических узурпаторов только потому, что им обещана возможность (правда, с ничтожной вероятностью) стать таким же узурпатором. Ну, и мораль! Какая чудовищная безнравственность,  какое вопиющее противоречие с человечностью и христианством. Какая духовная и интеллектуальная слепота должна овладеть человеком, чтобы он не видел мерзость и ужас этого положения

          17 октября. Занимаюсь предзащитной вознёй. Ритуал этот оскорбляет своим архаизмом и,  я бы сказал,  дикарской изощрённостью и формализмом, несмотря на недавние усовершенствования. Жалко сил, невосполнимых волнений – на тлен. А  настоящее дело всё ждёт. Вытекает уважение к себе, как из худой посуды.
 Далеко внизу лежало торосистое поле облаков. Низкое солнце подсвечивало его причудливый рельеф. В темно-синих провалах между оранжевыми гребешками – далёкая таинственная Земля. Отсюда она казалась холодной и необитаемой.
           12 ноября. «Чем старее я становлюсь, тем больше меня трогает банальность» («Кафедра», И.Грекова). Как это верно! Потому что слетает примитивная красота суемудрия и  остаётся тяжёлый плод истины. Она всегда банальна, как классика. К ней возвращаются, совершив обязательный круг иллюзий, и открывают трепетную красоту и вечность банальных истин, на которых стоит и совершается таинство мира.


                ПЕРВЫЙ  ЗВОНОК

                Я теперь стал звонитель. Но мне пока доверяют только первый звонок, потому что здесь ошибка не так трагична, как в третьем. Можно сказать, даже вовсе не трагична. Так, напоминание…Приходится много спать, чтобы смотреть сны. Бока уже болят, поэтому вынужден  часто переворачиваться, меняя их. И видеть сны  не простое дело, очень много снов, чтобы разобраться в них и выбрать правильный для звонка. Нет, не  простое дело. Ответственность большая. А так – ничего, вполне можно.
                Жалко? Да, нет, не очень. Ведь это только первый звонок, предупредительный. А кому предназначен, пусть разбирается и принимает меры. Пока ешё всё  зависит от него самого: хватит мозгов и воли -  выберется, не хватит – значит, такова его судьба. Отсеется. Вот такие дела. Вполне можно. Лежи себе, да спи, да сны посматривай, да позванивай во время. Пусть не расслабляются.               
                А там, глядишь, переведут на второй звонок… если брака не будет. Про третий пока и не мечтаю…