Вторая жизнь. Хропачёв. 2 03. Карабиха

Продолжение части 2 Хропачёв детективной фантазии Вторая жизнь
Рассказ журналиста Николаева из газеты «Ярославская неделя».
Вчера, в субботу 22 июля 2000 года Коля Васильев рассказал мне, что, проезжая Карабиху, видел у входа в музей Некрасова Хропачёва. В натуре, с пятном. Сидит там и толкает речи о перестройке.
Сегодня я проехался в Карабиху и, действительно, обнаружил Михаила Семёновича Хропачёва, бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС и Президента СССР.
- Михаил Семёнович! Какими судьбами? Я слышал, что Вы лекции читаете в Америке.
- Никаких лекций. Я Президент Союза Советских Социалистических Республик.
- Так ведь СССР давно уже нет. Ликвидировали его в декабре 1999 года в Беловежской Пуще. И Вы сложили с себя полномочия Президента СССР.
- Это всё Ёлкин и его банда. Они меня заставили. Угрожали.
- А ГКЧП помните? И то, как Вас в Форосе держали?
- Да уж! Эти гкчписты мне много крови попортили. Как это «Хропачёв не в состоянии руководить государством»?
- А как потом вернулись в Москву? И как республики стали объявлять о суверенитете?
- Это всё пустые декларации. Советский Союз был и остаётся великой державой. Это подтверждено всесоюзным референдумом в марте. Никто о суверенитете не заявлял, кроме прибалтов. Это было раньше. Но они такие были всё время. Как пользоваться преимуществами великого государства – так они советские, а как служить в армии – так они отказываются, поскольку мы, якобы, оккупанты.
- А Российская Федерация тоже ведь приняла декларацию о суверенитете ещё в 90-м году?
- Это всё Ёлкин. Жалею, что не отправил его послом в Гондурас. Никакого ГКЧП не было бы.
- Ну, ладно. А как Вы сюда попали? Вы знаете, где Вы и какой сейчас год?
- Сегодня 22 июля 2000 года. И нахожусь я в городе Карабиха, в Ярославской области. Вот здесь находится дом-музей великого русского поэта Некрасова Николая Алексеевича. Но приехал я сюда не для того, чтобы поклониться автору «Кому на Руси жить хорошо», а чтобы проверить, как здесь обстоят дела с гласностью. Мне недавно доложили, что перестройка сталкивается с определёнными трудностями. И средства массовой информации недостаточно широко освещают политику партии и правительства в этом вопросе.
- А какой партии? КПСС же была распущена в 91 году после путча.
- Не знаю никакого путча. ГКЧП знаю, путча не знаю. И Партию никто не распускал. Я остаюсь Генеральным секретарём. Сейчас идёт подготовка к двадцать девятому съезду.
- Так всё-таки, что, по-вашему, было после 91 года?
- Все работали на своих местах. Выполняли планы. Развивали и углубляли хозрасчёт. Кооперативное движение. Укрепляли связи на международной арене.
- А Раису Максимовну помните?
- Какую Раису Максимовну?
- Жену Вашу. Она умерла в прошлом году.
- Не было у меня никакой жены.
- А дочь Марину?
- И детей у меня не было. Я всю жизнь на партийной и государственной работе. На личную жизнь времени не было.
- Ну, хорошо, Михаил Семёнович. Желаю Вам дальнейших успехов в Вашей ответственной и напряжённой работе. Разрешите, я Вас сфотографирую. И напишу о нашем разговоре статью в нашей газете.
- Конечно. Как Вас зовут?
- Пётр Петрович Николаев. Сотрудник газеты «Ярославская неделя».
- Ну, счастливо Вам.
 
Когда я отошёл от Хропачёва, то ко мне обратилась женщина:
- Не слушайте Вы его. Он здесь появился у нас несколько дней назад. Откуда он взялся, никто не знает. Живёт у Милоновой Настасьи, третий дом отсюда. Пьёт горькую. А по утрам изображает из себя Хропачёва. Никакой он не Хропачёв, а Никонов Василий Иванович. Я паспорт видела.
 
Я пошёл к Милоновой, и она рассказала, что привёз Никонова к ней мужчина, с виду приличный. Попросил, чтобы он пожил здесь всё лето. Человек слегка тронулся умом, но тихий. Здесь, на природе, может, поправится. Заплатил вперёд за всё лето, аж 15 тысяч. Сказал, что в сентябре заберёт. Дал телефон, московский. Новиков Александр. Но я ему не звонила. Да знала бы я, что он запойный, то ни за какие деньги не согласилась бы. А теперь, вроде, жалко выгнать. Да и деньги уже взяла. Нет, вот ещё неделю потерплю и буду звонить.
Я записал номер этого Новикова. И из редакции попробовал позвонить. Такой номер не существует.
 
Главный согласился напечатать эту заметку. Всё-таки, какой-то оживляж. А то всё одна рутина.
 
Статью через неделю напечатали. Хотел отвезти её Никонову, но послали в командировку. И в Карабиху попал только через месяц. У входа в музей его не было. Пошёл к Милоновой.
Она рассказала, что недели через две после меня приезжал к ним Дьяковлев Александр Николаевич (вот, записала). Знакомое лицо. В перестройку он часто мелькал по телевизору. Они оказались знакомы с Никоновым. Но обращался Дьяковлев к нему как к Михаилу Семёновичу. Уж очень похож на Хропачёва. Они долго говорили, часа три. Всё вспоминали перестройку, и как они с Ёлкиным боролись. Показывал Никонову статью Вашу в газете. Я хотела подать им обед. Но они отказались: Никонова-Хропачёва я уже кормила обедом, а Александр Николаевич тоже уже обедал. Я их угостила малиной – она в этом году у меня очень хорошая, крупная. Потом попили чай, и Александр Николаевич собрался ехать. Когда уезжал, то обещал вернуться и  забрать его отсюда. Я ему шепнула, что поскорей бы, а то мочи нет, как пьёт. Симпатичный такой мужчина Александр Николаевич. Оказывается, он из ярославских, их деревни Королёво.
И вот он уехал, и, аккурат, через неделю приехал Новиков и забрал жильца. Уж как я этому была рада, а то я звонила по тому номеру, который он дал, но номера такого нет. Он посмотрел и сказал, что была замена номеров в Москве. И он даже деньги не стал брать – сказал, что за беспокойство. А Александр Николаевич так и не возвращался.
В редакции посмеялись над этой историей, но решили больше ничего не печатать, чтобы не смешить народ.

Если Вас, неизвестный читатель,  заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru