Полвека в любви авантюриста

               
              (Моему мужу Николаю напоминание о прожитом и правом публикации)


                Дорога длинная, земля целинная
  Откликаюсь на  твою просьбу и даю оценку нашей совместной жизни за все   50 лет. Почти все окружающие и знающие нас, считают наш брак счастливым, а тебя идеальным мужем. Чужая семья потемки – гласит народная истина. Все годы прожитые,   я  так и не избавилась от двойственной оценки нашего союза. В «штормовые» периоды считаю себя самой несчастной женщиной в мире. Женившись на мне, ты загубил мою жизнь и мои таланты. На твою голову сыплются самые страшные проклятия, я готова расторгнуть наш брак и идти, куда глаза глядят.
    В периоды любви, согласия и мира я была счастлива безмерно. Благодарила Судьбу и Бога, что у меня такой муж. Дело в том, что мы были одновременно «одинаковые и противоположные».  Оба Тельцы. Я - конформист, ты - анконформист. Анконформист с авантюристическим складом ума и характера. Разве не авантюра в 5 лет зайти на пасеку, подойти к улью и плюнуть в летку. Результат плевка был  известен только твоим родителям.   
   Заручившись, моим согласием, быть твоей женой, решил срочно форсировать брак. В городском ЗАГС- се  заявление  должно было «отлежаться» месяц. Поэтому ты, выбрал поселковый Совет криминального поселка «Бомбей». Саманная хибара – наш Дворец бракосочетания. Пожилой казах в несколько минут сделал нас мужем и женой. Ни цветов, ни музыки, ни поздравлений. Все мои мечты о торжественной регистрации рассыпались в прах. Шла назад и обливалась горькими слезами. В голове вертелась одна мысль: «Мамочка, что я  наделала»!  Медовый месяц сгладил мои огорчения, но навеял и новые тревоги.   

   Оказалось твой живот изрезан вдоль и поперек. В 14 лет была у тебя операция в связи  с лопнувшем аппендицитом, под эфирным наркозом. А в 15 новая операция, по причине спаечной не проходимости. Наркоз гарантировал 100% летальность. Поэтому хирург решил оперировать без наркоза. Ослабленное наркозом твое сердце выдержало 4-х часовой болевой шок. Когда же ты поведал мне о плеврите в 8 лет и туберкулезе легких в 10 лет, я тихо увлажняла слезами подушку, повторяя в мыслях: « За что сей тяжкий крест, и мне»?  Мало того, был ты больной и слабый, был еще и прирожденный авантюрист, непрерывно строивший  «прожекты». Находил сторонников, каким - то образом убеждал их, что они авторы  этой авантюры, а ты только исполнитель.
   Первая твоя авантюра повергла меня в ужас. В наш дом, где была и наша комната, долго не подавали электроснабжение – не было металлической траверсы с изоляторами, для установки на стене. Каким - то образом убеждаешь главного инженера и энергетика элеватора, что ты занимался сваркой в своих Коммунарах. Тебе разрешают сварить траверсу, при условии, что найдешь сварочный аппарат. На самом деле ты, в глаза не видел  ни сварки, ни сварочного аппарата. Твои действия. Лезешь на «когтях» на опору с напряжением 380 вольт и цепляешь два провода на «фазу» и «ноль». И напряжением 240 вольт суррогатными электродами, с закопченным стеклом вместо маски, начинаешь свою первую в жизни сварку. Сварив, за полдня траверсу, получил сильнейшие ожоги рук, шеи и плеч. Как электрик, понимала, что в любой момент ты мог сам сгореть, нарушено было более 10 пунктов ПТБиЭ. Всю ночь прикладывала на твои ожоги примочки из соды и сметаны, обильно смачивая их слезами.
   В 1960 году,  не имея за плечами специального образования, кроме аттестата  зрелости и характеристики из школы,  устраиваешься в КГБ техником по обслуживанию Правительственной связи.  Спустя год попадаешь в ситуацию, о которой спустя 50 лет так и молчишь. Результат: завеса секретности, увольнение  из КГБ по второй группе инвалидности – «нетрудоспособный». Чуть встав на ноги,  начинаешь  новую авантюру.
   
   Телевидения в Кокчетаве нет, и предвидится не скоро. Один  кинотеатр, город погряз в мелких правонарушениях. Найдя, какую-то брошюру, где говорилось, что в Ленинградском электротехническом институте был построен любительский телецентр, решаешь построить таковой и в Кокчетаве.  Находишь одержимых экспериментаторов, 
которые занимаются дальним приемом телевидения. Это полковник ОБЛГАИ и зав. отделом Горкома партии. С помощью брошюры убеждаешь обоих, что такой же
телецентр можно построить и в нашем городе.  От них-то кругами пошла идея строительства в облисполком, обком и горком. В конце 1961 года выносится секретное совместное Постановление  ГКП и Горисполкома «Об инициативном строительства любительского телецентра в г. Кокчетаве». Создается специальная комиссия,    Председателем которой становится третий секретарь Горкома, учитель начальных классов по образованию. Члены комиссии: директора предприятий, учебных заведений и члены горкома и горисполкома. И среди них твоя персона, не как инициатора, а как исполнителя.
      Так сказать – «мелкая сошка» и не более. Начался сбор средств для закупки какого то оборудования, какого,   ты и сам плохо представлял. Решил, что вышка телецентра должна быть в виде  башни и непременно 47! метров. Так тебе захотелось. Спроектировали и изготовили  эту 3-х секционную башню за счет средств механического завода. Когда  везли  громадину по улицам города, население наивно полагало, что везут телецентр.
На самом же деле везли  «памятник» твоей авантюре. С весны 1962 года ты денно и ночью с некой одержимостью занимался «строительством телецентра». Самолетами летал в Ленинград, пробивался в Смольный – горком партии города, добивался разрешения на посещения секретнейших предприятий, выпускающих военную телевизионную технику.
Тебя пропустили в только построенный телецентр Ленинграда. Один, без охраны, без сопровождающих, лазил по студиям, режиссерским, гримерным и бутафорским хранилищам. Изучал, так сказать «кухню» профессионального  телевидения.  Тебя принимал главный инженер Центрального научно-исследовательского института по телевидению и давал советы, как воплотить в жизнь твой бред.
    Находясь в Ленинграде, ты ухитрился: постоять рядом с Германом Титовым, космонавтом-2  и  попасть  на концерт твоего любимого Аркадия Райкина. В кассах аншлаг на месяц. Тогда ты  заводишь дружбу с индусом Самбаджи из Бомбея, который проживал в соседнем номере гостиницы. Уговариваешь его посетить представление Райкина. В кассе заявляешь, что сей индус специально прилетел из Бомбея на концерт Райкина, а тут аншлаг…позор для колыбели революции. Улыбаясь, кассирша продает вам билеты в центре портера. Хотя Самбаджи  был практикантом на одном из заводов, и Райкина он понимал %% на 10, тебе это мало волновало.
     Будучи беременной, я должна была кормить еще и огромного,  словно телок, собаку. Каждый день 1кг, мясо отходов.
      Через месяц пришел вагон всякого списанного ломанья, из которого вам предстояло собрать «конфетку». Весь телевизионный лом и башня находились на территории мясокомбината. В конце лета  на мясокомбинате случился пожар. Огнем была охвачена вся  территория предприятия. Первой мыслью у меня было: у вас, в вашей «аппаратной»
произошло  замыкание или оставили паяльник.  Значит, не увижу тебя многие годы. Слезы лились рекой, а когда поздно вечером явился пропахший пожарищем, я впала в истерику.

   В ноябре 1964 – го состоялась первая и последняя передача вашего «изделия». Было все и диктор, и кинофильм «Чапаев».  Город имел  пять телевизоров. Один поставили в зале горкома партии, куда собралась вся городская элита. Там был и директор нашего энергопоезда. В полдень  он при мне похвалил тебя, а я от стыда готова была провалиться сквозь землю…Утром, я уже знала, что ваше «телевидение» распоряжением  Министра связи Казахстана было закрыто. Ты совершенно спокойно воспринял ликвидацию своего «детища». В городе начали строить в законном порядке теле ретранслятор.
   С директором школы №1 Иваном Медведевым, бывшим командиром    партизанского  отряда, начали раскручивать новую авантюру. Договорились с ректоратом Томского политехнического института, о направлении Приемной комиссии в школу. При сдаче выпускных экзаменов за 11 класс, выпускники автоматически сдавали вступительные экзамены в институт. Такой «новации» в СССР еще не было. Однако это было.
   Тебя назначают, начальником радио школы и одновременно  становишься завучем производственного обучения в школе №1. Господи, это был период сплошных авантюр.
Вместе с радио специалистами в школе начали готовить киномехаников, электриков и неких дозиметристов. В городе появилось много радиолюбительских станций, а еще больше радио хулиганов. С помощью милиции,  КГБ и курсантов школы ведете пеленгацию радио хулиганов, с целью их обнаружения.  Радиостанция школы ведет круглосуточный радиообмен со всеми странами мира. Наша комната завалена,  какими -то открытками – квитанциями. А ты, любил похваляться: « У наших ног, весь мир»!
  Со свищем в животе ты, участвуешь в   дурацких соревнованиях «Охота на лис».
Дошло до того, подружился с ученым – физиком Берлеевым и принимал участие в заседаниях ученого Совета пединститута. И не у кого не хватало ума спросить: «Молодой человек, а какое у вас образование»?

                Мой родны кут, як мне ты милы

   Родные Барановичи! С радостью и тревогой мы сыном приезжаем в отчий дом. С 30 июня 1965 года я дежурный оператор  высоковольтного цеха текстильного комбината. Ты же остаешься до ноября в Кокчетаве. Скажу честно, это были месяцы страданий, слез и тревог. Мне казалось, что нашел там женщину и никогда не возвратишься. Оказалось, что нужно было ждать, чтобы получить  контейнер, уладить вопросы жилья с сестрами и распутаться со своими авантюрами. С тобой приехал и Михаил Бабич, твой бывший начальник , офицер КГБ. Милейший и добрейший человек. Он и рассказал, что тебя, кроме двух сестер, провожали человек 30 народа. Пили шампанское, желали счастья и долгой жизни. Я слушала Михаила Ивановича,  ревела и смеялась. А ты, похлопав огромную русскую печь, заявил: «Придется тебя выселять, верблюд кирпичный»!
   Бабичу очень понравились белорусы, наш язык и особенно наш, сад с огородом. В моих мечтах  я думала, что у нас с тобой будет спокойная и размеренная жизнь. Ты найдешь достойную работу, где  не будет места авантюрам и прожектам. Мечты, мечты, где ваша сладость?
  С марта 1966 г. ты принят зам начальника гражданской обороны текстильного комбината. Работа спокойная, «не бей лежачего» от учений до учений. Но покой тебе только снился. Весной в Союзе перешли на двух годичную службу молодежи в Советской армии. На предприятиях было предписано создать «призывные пункты» по  подготовке призывников к воинской службе. И тебе, не служившему в армии  ни дня, поручают готовить призывников текстильного для службы в СА. Как прирожденный авантюрист, принимаешь предложение.

                АТЫ БАТЫ, БУДУТ ИЗ ВАС СОЛДАТЫ !
 
    Пуще прежнего разыгрывается твое тщеславие и желание показать себя в работе, пусть и без образования. Три года суматошной низко оплачиваемой работы. По ночам изучаешь  Уставы Вооруженных сил СССР. На комбинат завозят десятки единиц учебного стрелкового и боевого малокалиберного оружия. Строишь примитивный стрелковый тир.
Слава Богу, что в этом тире обошлось без несчастного случая. Бывшие офицеры в отставке преподают основы военной подготовки. Сам же совершаешь 5- ти километровые «марш-броски» с призывниками. Дошло до того, что каким-то образом убеждаешь командира артполка привезти на комбинат огромную боевую пушку. И прямо у проходной солдаты и офицер показывают призывникам, как пушка разворачиваются к бою.
   Дальше, больше. На аэродроме секретные истребители. Почему командир этого авиаполка соглашается допустить в тренажерный зал ваших призывников, тайна для всех. Не только допустить, но и продемонстрировать работу тренажера летчиком. И дать одному из ребят попытаться «взлететь» на этом секретном самолете. Нужно было видеть лица и глаза будущих солдат.
  Секретные самолеты тебя не устраивают. Есть еще более секретный род войск – ракетные. Командир ракетной части, и замполит разрешают 30 призывникам вместе с тобой посетить часть, ознакомить ребят с боевыми задачами ракетчиков. Были показаны казармы и другие помещения, а так же боевые ракеты. В заключение – обед в солдатской столовой.
   Прошло столько лет и уже многое позабыто. Твой авантюризм расцветал на поле допризывной подготовки в полной мере. Чего только стоят стрелковые соревнования в «тире» с участием самого Цапаева, управленцев и охраны. Обыкновенная глубокая траншея, называлась «тиром». Идущие через Гай на работу, слышали над головами свист пуль, летевших из этого «тира». Среди электриков нашего цеха, находились пересмешники над тобой: «Нина, иди, посмотри, твой стрельбу организовал, без оцепления, завалят кого нибудь…»! Вечером тебя ждала моя «взбучка». Ты соглашался, но продолжал своё.
    Проверяющего из Москвы полковника, ветерана войны, ухитрился угостить  «коньяком» «Три косточки». Это технический спирт «денатурат», мы его использовали для розжига керогаза. Спирт подкрашивался цветом неба, на этикетке бутылки красовался череп с двумя костями, внизу черная надпись - «ДЕНАТУРАТ»  «Пить нельзя!» Ваш призывной пункт был признан лучшим в Союзе.  А ты,  рыскал по керосиновым лавкам, чтобы  купить денатурата, так как  полковник попросил  презентовать пару бутылок для угощения друзей в столице. Довольствоваться призывниками не желаешь.
 
      И организуешь не виданную доселе военно- патриотическую пропаганду. Находишь и приводишь в цеха Героев Советского Союза. Мало того, создаешь сценарии, как этого Героя эффектнее представить рабочим. В твоем распоряжении киноустановка. После смены мы в зале заседания  фабрики. Идет документальный фильм об обороне Москвы. Вдруг мы видим, словно с экрана на сцене появляется убеленный сединой человек, Герой Союза, участник боев за Москву Иван Ермолаев. Зал взрывается аплодисментами, у всех невольно накатываются слезы. Директор комбината, сам ветеран войны с 41по 45гг, поддерживает твои авантюрные сценарии  не жалея средств.
 
               ИЗ ДЫМА ДА В ПЛАМЕНЬ
   Ты становишься публичным человеком.    Я этого не хотела понимать,
поэтому уход от  подготовки призывников  приняла с радостью.
 Тебе назначили начальником цеха контрольно-измерительных приборов и автоматики. Но и  там ты начал колобродить с первых дней.
  Вводишь, какую -то дурацкую бальную систему оценки труда. «Внешний вид и культура производства, рационализация, соблюдения ПТБиЭ , потеря рабочего времени и т.д.».  Рабочих лабораторий одел в белые халаты.  Убеждаешь генерального директора Цапаева в том, что на  60 человек цеха должно быть 18 шестых разрядов и 25 пятых. Во всех дежурных службах  во время ночных смен спать  не разрешалось.   А киповцам стали разрешать.
  Конкретное оборудование закрепляется за каждым дежурным.  У кого больше вызовов  на  закрепленное оборудование,  тому меньше премия или вообще лишается.  Поэтому во время ночной смены все старались сделать профилактику на своей  «закрепленке».
  Только теперь могу рассказать о твоих авантюрах с подбором специалистов.
Приходил классный спец, но и отпетый пьяница. Ты, при приеме на работу. предлагал ему написать заявление на увольнение без даты. И предупреждал, алкаша, что  при первом же «запое» он будет уволен. Правда, после 5-6 лет трезвости, стоило тебе порвать  заявление, протрезвевший снова ударялся в пьянство.
  По моему настоянию ты поступаешь в техникум связи на свое коронное отделение «телевидение». Самолюбие и тщеславие не дают тебе покоя. Сам по ночам пишешь курсовые и выполняешь задания. Мотаешься по выставкам и семинарам. Организуешь в цеху работу с рационализаторами. Внутренне я чувствовала, добром это не кончится. Сильно похудевший, все чаще и чаще жаловался на боли в пояснице. Обследования показывали: здоров. Но знак беды увидел во сне в ноябре 69-го. Будто видел во сне больницу, в которой провел целый год. Мы оба посмеялись над этим сном и забыли.
    В ноябре 1970, будучи на сессии  в техникуме, с сильнейшим приступом почечной колики  попадаешь в Минскую областную больницу.  Тебе ставят диагноз: «Туберкулез обеих почек».  От правой почки осталось 30%. Почечная недостаточность.




(Продолжение будет)