Сказка сказок. Глава 5

                5

       Идёт Афанасий по лесу злой,невыспанный и непохмелённый:комарика увидит - цап комарика!,муравья повстречает - ногой его,ногой!Вся живность лесная в страхе и ужасе разлетается,расползается и разбегается от шуму несусветного и духа непохмельного...
       -Стоять!Лицом к стволу!Руки на ствол,ноги на ширину плеч! - Что-то бесцеремонно,со всего маха толкнуло его к разлапистой ели и он "от души" припечатался лбом к коре.Чьи-то лапы задрали его руки и грубым ударом раздвинули его ноги на требуемую ширину;затем эти лапы обшарили его с ног до головы и чей-то голос удовлетворённо пробасил:
       -Ага,беспаспортный...Ну давай,милок,оборачивайся!
      Афоня обернулся - и прям перед собой увидел медведя в прокурорском мундире.Тот принюхался - и ещё более дружелюбно добавил:
       - Ещё и в нетрезвом состоянии...М-м,мой клиент!Пшёл! - и для вящей убедительности съездил увесистой лапой Афоне по виску.Афоня зашатался,ничего не понимая (но головная боль почему-то прошла),но следующий удар направил его в нужном направлении и он побрёл,на ходу пытаясь образумить злого медведя:
       - Товарищ медведь,я сын царёв,Афанасием кличут,и папаня мой царь,Потешаем зовётся.За что притеснения такие?
       - Тамбовский волк тебе товарищ...А мне что царь,что псарь - по фигу.Закон в моём лесу один - не хрен без документов шастать,да ещё и в нетрезвом виде...Пшёл-пшёл!
       Вышли они на лесную полянку и передёрнуло Афанасия от увиденного.Острог не острог,тюрьма не тюрьма,зона не зона - что-то страшное,четырёхугольное застило поляну:двухметровый забор из цельных брёвен,на концах заостренных;башенки сторожевые по углам,на каждой башенке - по чёрну ворону,у чёрна ворона - да по рогатине,по мечу острому да луку меткому...За что?!
       - Пшёл-пшёл! - вполне дружелюбно пхнул его медведь в отворившиеся со скрипом ворота - и зрелище более дикое,более страшное отвёрзло Афонину челюсть:цельная лесопилка оказалась посерёд острога.Детишки возраста всякого всё что-то таскали,резали и пилили,напевая на ходу:"По тундре,по железной дороге,где мчится поезд Воркута-Ленинград...".
       Не успел Афоня подивиться словам непонятным - что есть дорога железная,поезд,а особливо "Воркута-Ленинград",как какой-то заморыш в кепке "блином" подскочил к ним,выплюнув на ходу папироску,и лихо отрапортовал:
       -Гражданин начальник,за время вашего отсутствия происшествий не было!
       -Вольно,Ваня,вольно, - ласково потрепал его по голове медведь своею лапой. - Построй-ка мне граждан осужденных.Будем новичка "прописывать".
       Через 5 минут разношерстная "гоп-команда" выстроилась на плацу,негромко перебрехиваясь да переминаясь с ноги на ногу.
       - Граждане осужденные!Дозвольте представить вам новенького,Афанасия,сына царёва.
       - Есть в нём что-то северное - похож на хер моржовый,- задумчиво произнёс ломающимся баском переросток во втором ряду - и вся толпа заулюлюкала,завизжала и засвистела.
       - Разговорчики!Молча-ать! - рявкнул медведь и толпа успокоилась. - Так куда мы его определим?
       Пацанёнок лет пяти вышел из строя,оглядел Афоню и презрительно произнёс:
       - Жалко парня,а как подумаешь,так и хрен с ним!На лесоповал - вон он какой пышный да рыхлый!
       Медведь с сомнением глянул на Афоню:
       - Квёлый он какой-то для лесоповала,не он бревно,а бревно его...Говоришь,сын царёв,грамоте,значит,обучен?
       - Угу! - изо всех сил закивал Афоня.
       - Ладно - бухгалтерией моей займёшься,а то мой бывший бухгалтер совсем заворовался.Хочешь знать,где он?Эвона, - и махнул лапой в сторону.Афоня пригляделся и со страху обделался:на одном из отточенных брёвен забора виднелась усохшая от времени небольшая голова.Медведь глянул на Афоню и довольно рассмеялся:
       - То-то,чтобы дважды два всегда четыре было!
       ...Так и потекла не торопясь Афонина острожная жизнь.Отчасти она напоминала прежнюю,хорошую жизнь - своей размеренностью,что-ли...Босота лагерная особо его не трогала,так,по мелочам - то таракана в суп плюхнут,то деревяшкой сзади шарахнут.Но Афоня терпел,боясь оторв.А так - чем не жизнь?Жил он в отдельном флигелёчке,в отдельной комнатке,по утрам просыпался,завтракал,чем черпак послал,раскладывал книги амбарные,книги мудрёные и из всех сил старался,памятую о голове усохшей...Читал он книги амбарные,мараковал дела нехитрые - и завидовал медвежьей хватке:всё у того было схвачено и оплачено.Детишек невинных,в полон застигнутых,никто не хватался и никто не искал.А ежели и искал,то у властей городских терема все из Мишиных досок были построены...
       Одна лишь докука комариком мелким всё жужжала и жужжала в его мозгу.Докуку звали Машка-вырви глаз и была она поварихой местной.Жила она в этом же флигельке,в комнатушке соседней,и скрип кровати полуночный весьма и весьма отвлекал Афоню,напоминая ему девок бесстыжих и распутных из той,прежней жизни.Как-то раз сунулся он к ней потихоньку - но тут же острая заточка упёрлась в кожу нежную:
       - Ты что,доходяга,бессмертный что-ли?Вали отсюдова,пока жив!
       Но до чего хороша же была девка:глаза голубые,щёки расписные,губки бантиком,грудки вишенкой,пчёлки талия,прям - Анталия (бр-р,опять не туда понесло...)!Афоня лишь поскрипывал по ночам зубами,волком серым завывал тихохонько и удовлетворял,удовлетворял себя сам...И с грустью думал:"Вот почему все Машки такие стервозные?Хошь Марья-царевна Емелина,хошь эта Машка..."
       Время шло.Вот уже и осень отзолотилась,отпадалась листвою жёлтой,листвою грустной;вот уже и зима отшумела метелями,отыгралась буранами - наступила весна.Вышел как-то поутру Афоня на крыльцо,огляделся с удовольствием - и неожиданно для самого себя запел:"А на воле весна,воздух давит на грудь,после трудного дня не могу я уснуть.Пьют на воле кенты и с подругами спят,они там,а я здесь;я взял вину на себя!"
       - Чё разорался,полоумный? - вышла сзади недовольная,заспанная Маша.За последнее время они даже сдружились немного,супротив физиологии.По вечерам Афоня рассказывал ей из своей прошлой,хорошей жизни,а Маша из своей;так и коротали вечера.
       - Глянь,Маша,лепота то какая кругом!
       - Ну,лепота,и что - орать требуется? - Маша всё ещё не проснулась и недовольно тёрла глаза,щурясь от яркого весеннего солнышка.
       - Маш, - странная мысль влезла Афоне в голову и занозой застряла там, - а что,ежели бежать?
       Маша сразу перестала тереть глаза и резко глянула на Афоню:
       - Ты чё,Афоня,анаши у ребятишек вчера накурился?Какой побег?Нет,блин,прямо побег из Шоушенка,блокбастер долбаный!Окстись - никто ещё отсюда не сбегал!
       - А если? - и глянул прямо в глаза Машины.Так и постояли с минуты,друг в друга вглядываясь...Шёл день,другой,третий - а Афоня всё уговаривал и уговаривал Машу,с досадой думая про себя,что легче,наверное,уболтать её на постель...Со скрипом,нехотя и вроде не желая,но Маша сдалась - и уголовнички приступили к составлению плана побега.
       Наконец наступил этот долгожданный день.Ещё с утречка,засветло,Маша замесила-испекла пирожки конопляные для начальства городского:раз в месяц медведь таскал в город мзду,дабы его не трогали (а пирожки с конопелькой тем и хороши,тем и пригожи - ест начальничек,ест,и кто поймёт,отчего взгляд начальнический  туманится,а речь бессвязится?).Взяла Маша пригоршню конопли - и подмешала,на всяк случай,воронью сторожевому.Позвала Афоню - и полезли они в короб пирожковый.Залезли,прижались друг к дружке,не дышат со страха,лишь сердечки - бух да бух! - так громко постукивают.
       Взял медведь короб,глотанул пирожок один на пробу,чтоб дорога быстрой казалась,покряхтел,короб на себе укладывая,и побрёл.Идёт медведь,бредёт медведь - а Афоню с Машей друг о друг потряхивает,друг о друг оглаживает...
       - Прости,Маша, - не выдержал Афоня и засунул руки жадные под блузку Машину.Громко задышала тут Маша,заволновалась грудь девичья,грудь невинная от пальцев нежных да ласковых - но терпит Маша,молчит.А Афоне всё неймётся,всё хочется и можется:и летит уже осторонь юбка девичья,и сплетаются тела два воедино,то ль на горе,то ль на радость...
       Идёт медведь,бредёт медведь,думы ласковые думая - вот приду я в город,расплачусь с мздоимцами,покуплю покупочки,медку да сахару...Идёт медведь,бредёт медведь...
       Но всё сильнее и сильнее короб пошатывает,всё громче да громче он стоны постанывает,пока совсем криком кричным не вскричал:
       - Ещё!Ещё!Ещё!А-а-а-а!!!
       Остановился медведь,недоумился медведь,снял крышку с короба - а там посерёд пирожков подавленных два тела,воедино слитых,воедино вмятых и подрагивающих.Вскричал медведь,взревел медведь:
       - Что творите вы,охальники!На побег задумали,на позор мне задумали!
       Мышками юркими выскользнули тела срамные,тела полуголые из короба и - шусть! - юркнули в лес близкий и спасительный,на ходу поправляясь.А медведь так и сел на пенёк,всё покачиваясь да постанывая от позора невиданного - где ж это видано,чтоб прокурор дом публичный на себе нёс...