Возвращение в Гавань Кассандры - 31

Вновь утро тихо наступило.
Вновь солнце светит, вновь тепло.
Лишь листья с ветром закружились,
Ложась под ноги так легко.

Неповторимые узоры
В осенних красках на листах.
И мне печально вновь, не скрою,
Что нету прежнего тепла.

Куда дорога вновь ложится,
Куда бреду я с ветром в такт -
Мне не сказать, душа томится,
Былую ищет благодать...

С грохотом, с обидой на всех и на жизнь, Наталья вбежала в дом сразу, как только карета успела остановиться у дома её родной усадьбы. Никита ещё некоторое время оставался снаружи. Он прошёл в сад и сел на излюбленную скамью, пока сестра в отчаянии и слезах бросилась на подушки постели...

Она вспоминала нежный поцелуй своего похитителя, своего кавалера, именно его — молодого и невероятно для неё желанного Романа Васильевича Измайлова. Вспоминала, как он, так отчаянно организовал её похищение, чтобы снова увидеть, чтобы поцеловать и прошептать: «Люблю»:

«Никогда! Никогда не разлюблю его! И я люблю! Он меня похитил, любя, ради любви, ради меня. О, как он прекрасен!» - рыдала на постели Наталья. - «Как Никита мог его отругать, прогнать?! Сам несчастлив и мне быть счастливой не даст!»

Наталья плакала от обиды, ненавидела сейчас и брата, и подругу, которая приехала с ним и создала помеху столь пылкому свиданию. Она плакала и вспоминала, как Никита не стал слушать объяснения Романа, отругал, выкрикнул, чтоб не видел его и близко с Натальей или их домом.

Схватив сестру за руку, Никита заставил её сесть в карету, которую извозчик Судхова тут же подал. Ольга же тем временем пыталась что-то объяснить обидевшейся подруге, но та, как и Никита, не обратили на неё более никакого внимания. Карету с Натальей извозчик увёз скорее прочь, а Никита следом мчался верхом, пытаясь  утихомирить свою горячность...

Теперь же, когда настало утро, вновь занималась заря, Наталья рыдала у себя, а Никита сидел в саду и на душе было тяжело. С той же тяжестью через окно увидела его и собравшаяся к утру Варя.

Она только хотела выйти из спальни с Андреем, но будто что-то позвало подойти к окну. Обняв её, Андрей прошептал:

-Надо держаться... Как-то...
-Как-то, - повторила эхом Варя и прослезилась. - Не хочется верить, что Машеньки не станет. Не хочется верить этой Казимире.
-Так не верь же! - стал нервничать Андрей и отступил к выходу. - Разговор об этом уже вели. Говорят же, что лгунья она! Что себя изводить?!

Варя не стала отвечать. Она последовала за ним в коридор, где сразу же взгляд упал на выходившую из спальни сестры горничную. Внимание всё занял подсвечник с тремя ещё горящими свечами, и Варя в тревоге вскрикнула:

-Нет!
-Что случилось?! - насторожился Андрей, тут же заключив её в свои объятия и взглянув на опешившую горничную.
-Три свечи! Это же... к... покойнику, - дрожал голос Вари, но прервался вместе с выпавшей из рук горничной маленькой иконкой, которую заметила Варя тоже только сейчас. - Нет... Как в моём сне нынче...
-Мария Алексеевна попросила унести, - попыталась оправдаться горничная и подняла иконку. - Лекарства приняла.
-Что здесь происходит? - вышли из своей спальни и родители Вари.
-Андрей, прошу, Варе стоит подышать свежим воздухом, - сразу попросил Алексей Николаевич увести Варю, и поднимающийся тем временем наверх Никита тут же с тревогой вбежал в комнату супруги, захлопнув за собою дверь.
-Машенька, - выдохнул он, видя любимую, пытавшуюся подняться с пола, пытавшуюся через боль и бессилие подползти к откатившейся инвалидной коляске, но без успеха.
-Прости, - только и прохрипела Мария, оказавшись на руках супруга. - Думала, сама смогу.

Никита бережно положил её на постель.

-Лекарства? - только хотел он ей их дать, как Мария замотала головой и долго смотрела, после чего закрыла глаза, словно хотела спать...



Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/26/141