8-4 Сельские дети войны

8-4 Сельские дети войны П.Краснощеков

                ДРУГ ДЕТСТВА

  Иван кончил шестой класс, но домой не поехал, решив подождать Генку, он сдавал экзамены за седьмой класс. В день сдачи экзамена Ваня ходил по школьному двору и искренне переживал за своего друга. А когда Генка появлялся на школьном крыльце, он по довольному выражению на лице друга понимал, что экзамен сдан успешно. Довольные друзья брали удочки и шли на Волгу загорать, купаться, ловить рыбу и коптили её на костре.

  Готовили копчёную рыбу так. Гена ловил рыбу, которой  в Волжском затоне было великое множество, окуни, судачки, крупная плотва, краснопёрки, всё шло для копчения. А в это время Ваня собирал толстые дрова для костра, затем шёл дальше по затону и рвал охапку зелёной осоки, здесь же собирал дикий луговой зелёный лук, который придавал приятный ароматный запах рыбе. Пока горел костёр, Ваня чистил и потрошил рыбу, оставляя внутри только икру, набивал её зелёным луком и щавелем. В этом ему помогал Гена. Когда в костре нагорало нужное количество угля, на уголья раскладывался слой зелёной осоки, на него укладывалась рыба, и снова накрывалась слоем осоки. От костра валил густой белый дым, здесь они зорко следили за костром, нельзя допускать горения осоки. Специальными рогатками – тройчатками бережно снималась рыба с костра, и снова укладывался новый слой зелёной осоки на костер, на него слой перевёрнутой рыбы, а на рыбу опять осоку. Признаком готовности  был ароматнейший  запах, от которого у ребят кружилась голова. Рыба снималась с костра остывать, а чумазые ребята от густого дыма, бежали в затон купаться.
 
  После купания приступали к самому интересному – пиршеству. Ароматная рыба горячего копчения, да ещё приготовленная на Волжском берегу,  на костре, своими руками было бесподобным объедением! После второго экзамена к ним присоединились Генкины одноклассники, так что пришлось делать четыре закладки рыбы. Ребячье изысканное блюдо понравилось всем. Это было для Генки и его друзей прощальным ужином. Часть из них планировали учиться в Николаевском ПТУ, некоторые в Сталинградских ФЗУ.

  На следующий день Иван и Гена шли нижней дорогой из Быково в Солянку, в пойме ещё не полностью сошёл Волжский разлив. Ещё оставались затопленными озёра и ерики, но ребятам было всё нипочём, они были в своей стихии. Где переходили вброд, а где и вплавь, на душе было тепло и радостно. Крякая и ныряя по своим делам, плавали дикие утки, в воде плескалась рыба, в стороне щука гоняла молодь. Ур-ра, наконец закончился учебный год и можно свободно бывать в пойме и ловить рыбу, таскать из нор раков. Пойма для них была всем, она их учила жизни, формировала характер, физически развивала, учила наблюдательности, рассудительности, умению принимать решения и брать на себя ответственность за него, делать добро и ценить порядочность. 
- Э-эх, Ванька, представь себе, что наша пойма будет скоро затоплена, всё вокруг, озёра, ерики, леса и луга скроются под водой, и мы больше никогда больше не увидим. Никогда больше не половим рыбы в нашем озере Песковатка.
- Не верится мне, что все затопится водой. Это сколько же надо собрать воды. Не верится мне и всё тут.
- Старики у нас в Солянке тоже не верят, а письмо в Москву написали.

  Друзья  загрустили, глядя на красоту изумрудной  их родной до боли  ПОЙМЫ, молча продолжая путь. Вот и показалась их Солянка, впереди был крутой  солянский подъём. Они пришли домой, по которому скучали и днём и вечером.
На другой день рано утром Генка уже был у Ивана.
- Генка, ты чё в такую рань, мы идти на рыбалку вроде бы и не договаривались?
- Ты знаешь, Ванька, приехал старший брат Николай из Сталинграда и сказал, что заберёт меня в Сталинград жить и учиться в железнодорожной школе – интернате на гособеспечении. Говорит, что там есть всякие кружки, ребят берут в лётный кружёк «ДОСААФ», а потом Качинское лётное  училище без конкурса.
- А ты? – Ванька смотрел на растерянное лицо друга.
- Не знаю, вроде бы и хочется, а в то же время и жалко уезжать от матери, младшей сестрёнки Вали, от Солянки, от тебя Ванька.
- Ты что? Тебе выпал такой шанс, ведь мы мечтали стать лётчиками, мне с ногой не повезло, по здоровью мне не быть лётчиком, а тебе нельзя упускать эту возможность. Надо ехать! Будешь пока учиться в школе, на каникулы будешь приезжать помогать матери и сестрёнке.

  Генка повеселел, внимательно посмотрел на Ивана и сказал слова, которые запомнились на всю жизнь:
- Иван, у нас с тобой практически не было беззаботного детства,  в этой жизни мы повзрослели рано, если научились так думать и рассуждать. А какие планы у тебя?
- После перенесённой болезни я уже сделал переоценку планов. Думаю, что я свою будущую профессию свяжу с техникой. Буду заранее готовить себя. Окончу школу, поступлю в техникум или институт выучусь на инженера, буду работать на колхозных полях с техникой. Её в колхозах всё прибавляется и прибавляется, с каждым годом всё сложней и сложней.

  Гена в конце августа уехал в Сталинград, поступил в восьмой класс школы – интерната, там же окончил летную школу «ДОСААФ». Каждое лето Гена приезжал в Солянку к матери, работал в колхозе штурвальным, зарабатывая зерно и солому матери. В эти короткие встречи друзья с ностальгией, глядя на широко разлившуюся Волгу,  вспоминали родную пойму, песчаные берега своего озера Песковатка, вспоминали своё тяжёлое, но такое дорогое для них босоногое детство. Строили планы на будущее. Потом писали письма, поддерживали морально друг друга, в неожиданно возникающих неприятностях.
 
  После окончания школы – интерната и лётной школы он без экзаменов поступил в Сталинградское  Качинское лётное училище. Всё у Гены складывалось так, как задумывалось, но после первого курса он не прошёл очередную медицинскую комиссию, и Гена перевёлся в Тамбовское радиотехническое училище. Окончив училище, Геннадий служил в разных местах нашей необъятной  Родины, скорее всего, служил хорошо, получил направление в Высшую военную Академию имени Жуковского. Он принимал активное участие в проектировании и испытаниях мобильных радиолокационных станций идеи, которых учтены и совершенствованы в современных РЛС.

  Выйдя на пенсию, Геннадий  Алексеевич Ефимов ещё долгие годы работал старшим преподавателем в высшем лётном училище города Барнаула, чем и исполнил детскую мечту. Если не летал, то он дал крылья не одному десятку молодых лётчиков, помог осуществить мечту  другим молодым парням, как и он, влюблённых в небо.
                *            *           *


Продолжение в 8-5