Авокадо

    «Ну что ж, Ральф, ты попал. Они тебе так и скажут, вот увидишь. Сотню раз они уже говорили это нашему Ральфу. И зачем я связывался с этими неандертальцами? Думай теперь, что тебе делать.  И неплохо было бы поразмыслить также над тем, почему я говорю о себе во всех трёх лицах поочерёдно. Или это лучше уточнить у психиатра? Если выберусь и на этот раз — нужно будет так и сделать, Ральф. Хорошо, что во мне хотя бы только одна личность. Да, повезло тебе… Стоп! Что?!»

— Ну что ж, Ральф, ты попал — голос полицейского, вошедшего в комнату для допроса, прервал его мысли. — Не ожидал, что я скажу такое?

    Полицейскому было уже лет за сорок, и он явно терял форму,  даже если и был когда-то стройным и накаченным «крутым парнем». Но теперь это был явно ждущий своей пенсии и лёгких денег «бумажный работник» и, это было видно по его дорогому костюму, швейцарским часам (которые Ральф уже мысленно примерял на себя) и дорогому одеколону, являлся большой шишкой в этом полицейском департаменте.

    Ральф никогда его не видел, но сразу догадался, что дело плохо, иначе бы с ним работали обычные знакомые ему детективы. Или он оставил улики, или его сдала эта плохо организованная шайка жуликов. Второе вероятнее.

    «Ну зачем ты с ними связался? Да, их представлял профессионал по набору кадров. Но он был единственным смыслящим человеком в этом деле. Остальные — это папашины сынки, которые захотели поразвлечься. Полные новички в воровстве и неудачники по жизни. Но я ведь не такой. Почему же я сижу тогда тут?..»

— Не думаю, что нам нужно знакомиться, — в это время в комнату (наистандартнейшая обстановка: серые стены, одна дверь, стол, стул и громадное зеркало напротив) вошли два детектива, которых Ральф знал как своих братьев, которых у него никогда не было. Они уже слишком долго за ним охотились. И каждый раз, поймав, не могли ни в чём его уличить. Просто Ральф из тех воров, которые не оставляют следов. На этот раз они были совсем не злые и даже улыбались. Ох, не  к добру это… — Всё равно расстанемся скоро и надолго. Очень надолго. За все твои преступления тебе светит до десяти лет.
— Привет, Ральф, — поздоровались вошедшие детективы, став по обе стороны позади «шефа». В отличии от своего начальника, они были стройны и полны сил, что не раз доказывали, устраивая пробежки за Ральфом.
— Привет, “твикс”. Всё же актив у вас явно ты, Фредди. А твоя подруга всегда так молчит и застенчиво опускает взгляд?
— Шеф, можно я набью ему морду? — «и вправду — шеф!».
— Нет, у него не должно быть ничего против нас, иначе он снова уйдёт, — начальник явно считал, что они действительно могут наброситься на обвиняемого.
— Ух ты, шеф. Послушные у тебя собачки. Но что-то команды у них уж больно длинные. В войне с такими приказами вы бы долго не протянули.
— А ты вояка, что так в командах разбираешься? — спросил Фред.

    «Актив».

— Нет, собак дрессировал раньше.
— Ах ты… — подал голос Уиллис.
— Нет! — отрезал шеф.
— Вот так, уже лучше. Хотя я посоветовал бы команду «фу».
    Детективы напряглись, но ничего не ответили.
— Итак, — прервал шеф наступившее молчание, — где вы, Ральф, были в ночь с 11 на 12 декабря нынешнего года с шести до девяти вечера?

    «Вот же… кроты! Докопались! Хм. Я до сих пор не ругаюсь. Хотя со времён, когда я убежал от тётушки, прошло уже пятнадцать лет. И меня теперь никто не бьёт за это кочергой…»

— Чего так замялся? “Вспоминаешь” себе алиби на ходу?
— Я буду говорить только в присутствии моего авокадо!
— Мы уже по… Что?! Что ты только что сказал?!
— Только для вас, шеф, я повторю. Не думаю, что вы глухой, и глупость не считается преступлением, иначе бы вы сидели сейчас на моём месте, но я таки повторю, — Я не скажу ни слова, пока со мной не будет моего авокадо.
— Что ты мелешь?! — взорвался Фред. Уиллис молчал и отвлечённо улыбался, видимо, представляя себе, что сделают с Ральфом после обвинительного приговора в камере.
— Что?! — шеф был не менее удивлён. — Какой ещё авокадо?
— Не “какой”, а “какое”. Вкусное.
— Авокадо?! Что ты мелешь?! — теперь это больше было похоже на ярость.
    «Только бы он сорвался!»
— Муку.
— Я тебе сейчас…

    Стоявшие позади детективы взяли под руки начальника, который было ринулся уже на Ральфа. Вовремя среагировали. Начальник немного остыл.
    «Нельзя сбавлять темп».

— О! собаки останавливают хозяин! Великолепное зрелище!
— Спокойно! — на этот раз детективы ринулись на разжигателя распри. — Он просто издевается над нами. Не дадим ему шанса выйти отсюда кроме как за решётку. — Итак, задержанный, выскажите ещё раз своё пожелание, — говорил он ехидным голосом, с натянутой улыбкой.
— Я буду говорить лишь в присутствии своего авокадо!
— Он играет с нами, шеф.

    «Фред подозревал даже свою жену, поэтому наверняка не ел на работе то, что она давала ему с собой. И кофе пил только из автомата. Главное не сказать это сейчас, иначе возникнут подозрения насчёт твоих слов, Ральф».

— Последнее желание положено только смертникам перед электрическим стулом, Ральф. А мы не собираемся тебя жечь. Пока. Так что…
— Если принесёте мне моё авокадо — я соглашусь говорить без адвоката.
— Шеф, он дурит нас… — снова вмешался Фред.
— Помолчи. Ты даже свою жену подозреваешь, когда вы телевизор смотрите, сидя в гостинной!

    «А этот парень мне нравится!»

— У него лучший в этом городе адвокат. Стенография подтвердит его слова. Принесите ему его авокадо, — и, оборачиваясь снова к Ральфу, добавил, — где оно?
— В моей квартире, на кухне, в холодильнике. Где же ещё быть авокадо?
— Да уж, глупый вопрос, — тихо сказал шеф. — Но не глупее твоей просьбы!

    «Нервишки шалят — это хорошо».

— Идите и принесите ему его авокадо!
— Но шеф…
— Быстро! Не раздражайте меня!
— Мы скоро вернёмся.
— Ого! Да они у вас ещё и за продуктами ходят!
— Заткнись, сосунок.

    Через долгих пятнадцать минут ожидания в одиночестве и мыслях о возможных уликах, снова заходит эта троица.
    Шеф как всегда за главного:

— Вот твоё авокадо. Ешь и будем говорить.
— Во-первых, я не собираюсь есть своё авокадо. А во-вторых, это не моё авокадо.
— Да мне плевать, что ты будешь делать! Хоть переспи с ним! И что значит «не твоё»?!
— Это словосочетание означает, что данный плод мне не принадлежит.
— Я его тебе дарю на прощание с твоей свободной жизнью! — подключился к разговору Фред.
— Крюгер, твою… Ты принёс не его авокадо?! — шеф был в бешенстве.

    «Хм. И кличку ему он придумал хорошую — свой человек».

— Шеф, вы и вправду хотите, чтобы я пошёл и принёс ему его авокадо?
— А в чём проблема? Мы знаем его адрес! Вы не доберётесь до нужного адреса?
— В питомнике, где я работал, были собаки-ищейки и собаки поводыри. Конечно,  это странно, для зрячих собак нанимать других собак, но всё же…
— Заткнись, собачник, — шеф был уже вне себя. — А вы, два имбецила, идите и принесите этому зоофилу его авокадо.

    Ещё некоторое время крик начальника разносился по коридору, заглушая удаляющиеся шаги за дверью.
    Спустя полчаса раздумий на вольную тему...
    «Определённо меня сдали последние наниматели. Но у них нету никаких доказательств. Только их слово против моего».

— Смотри, упырь, — ох и не в духе был шеф. — Это твоё грёбаное авокадо?
— Дайте-ка посмотрю поближе.
— Прошлое ты не глядя опознал! — впервые высказался Уиллис вперёд напарника.
— Так вы его принесли слишком быстро. До моей квартиры только минут десять добираться.

    Начальник лишь обречённо вздохнул, не став упрекать их в глупости.
    «Мне определённо нравится этот бедолага».

— Как вы его нашли?
— Ты сам сказал, где он лежит, дубина, — проворчал Фред, — В твоей квартире, в холодильнике.
— То есть вы хотите сказать, что просто так вломились в мою квартиру и забрали мой авокадо из моего холодильника?
— Да, но ты сам просил это сделать!
— Спасибо, Фредди! В этом авокадо есть микрофон, который записал сейчас нашу речь. И если вы предъявите мне обвинение, то запись, которая уже передана в интернет, будет свидетельством в иске против вас, вторгшихся в частную собственность без ордера на обыск даже. Не говоря уже о произведённом хищении. А это уже превышение должностных полномочий. А с тем что у вас есть — явно лишь показания свидетелей — моё слово, их слова — ну, вы знаете… А с моим адвокатом...
— О, Господи! — шеф безнадёжно ударил себя ладонью по лбу и провёл вниз по щеке. — Что за идиоты… С кем мне приходиться работать… — голос у него теперь скорее был обречённый. — Отпустите его.
— Но…
— В этом месяце у вас не только премий не будет. Как вас ещё слоны не затоптали…
— Слоны? — удивился Уиллис.
— Да с вашими мозгами, хоть моржи!

    «Нет, этот парень явно отличный юморист.  И мы ещё с ним увидимся. И не раз, правда, Ральф? Конечно, увидимся. А сейчас к психиатру!» Он положил авокадо в карман и вышел из комнаты допроса, оставив своих знакомых браниться без него.

— Ты думаешь, что ты тут самый умный? — раздался вдруг голос. Он был какой-то необычный. Только Ральф не мог понять, в чём это выражалось.

    «Думай, Ральф, соображай! ты это хорошо умеешь». Он обернулся. Ни спереди, ни позади него никого не было. Он шёл по пустому коридору. «Может мне показалось? Не зря я иду сейчас к врачу…»

— Что же ты молчишь, Ральф, — «Странный, странный голос!» — Ты думал, что Авокадо работает только на тебя? Нет уж! Все твои разговоры, всё записано. Твой дом — твоя крепость? Но твой холодильник — это явно самое слабое место в ней. Всё что ты говорил записано. И всё это станет известно ФБР.

— Что?! — Ральф тут же вспомнил, что действительно часто вёл переговоры дома, ибо считал, что эту квартирку никто не прослушивает — он каждый раз проверял её на «жучки». Но кто же знал, что… — Со мной сейчас говорит агент ФБР? Назови себя.
— ФБР? Ха! Нет, с тобой говорю сейчас я, мой шизофреничный друг. А-ха-ха-ха-ха! — голос авокадо зловеще зазвучал в тишине белого коридора.

«Вот в чём была необычность этого леденящего душу голоса… Среди пустых и голых стен у него не было эха…»