Дорога

Дьюхерст Саундерс разогнал свою темно-серую "кошку" марки "ягуар" до 100 км/час и, выйдя на прямой, относительно ровный участок дороги, с облегчением позволил себе расслабиться. Ни физически. Нет. Расслабиться духовно, эмоционально, морально. За последние две недели было чертовски много работы. Работы, которая выжимала последние остатки сил.
Вот, уже три года, как Саундерс живет в России. Досконально выучил язык, говорит почти без акцента, начальство им, довольно, будущее не сулит особых проблем, фирма процветает, у него любящая жена, прекрасные перспективы. Однако...
Что-то не так. Что-то сломалось в механизме, именуемом внутренним миром, что-то заело. Случилось непоправимое, непонятное для него. Внутри начала расти и развиваться какая-то пустота. Кажется, есть причины быть довольным, даже счастливым. Но...
На скорости около 120 км/час лопнула левая задняя покрышка. Машину понесло в сторону. Дью сбросил газ и остановил "ягуар".
Место было живописное. Можно сказать картинное. Слева и справа от шоссе находилась кленовая роща, деревья почти вплотную подступали к серой бетонке. Солнце клонилось к закату. Наступающая прохлада и застывший воздух создавали иллюзию иного мира. Саундерс открыл багажник, достал домкрат и, поставив его на землю, нагнулся за запасным колесом.
- Помощь не нужна - от неожиданности Дью вздрогнул и, не выпуская из рук колесо, повернул голову.
Сзади него стоял парень лет 20-25-ти. Он миролюбиво смотрел на Саундерса, опираясь на какой-то предмет, который Дью вначале принял за суковатую длинную палку. Однако, приглядевшись, он понял, что ошибался. Это была не палка, а обычный, но не спортивный, а самодельный лук.
Парень подошел ближе и, не дожидаясь ответа, взял домкрат. По логике вещей Саундерс должен был насторожиться, отказаться от помощи, но этого не произошло. Сказались усталость и непонятное доверие, которое внушал ему незнакомец.
Вдвоем операцию замены колеса они проделали очень быстро. Закрыв багажник, Дью поблагодарил и предложил парню подвезти. После некоторого колебания тот согласился и, пока садился в машину, Саундерс успел его разглядеть.
Длинные до плеч, темные, вьющиеся волосы, прямой нос, карие глаза, одежда, то ли из шкур, то ли из кожзаменителя, небольшая, примерно, двухмесячная, борода.  «Маугли или Тарзан в классическом телевизионном варианте"-иронически отметил Саундерс - нет, скорее Робин Гуд"-поправил он себя, вспомнив о самодельном луке - наверное сын фермера, начитавшийся Берроуза или Киплинга, русский хиппи"- Дью выжал сцепление и стал наращивать обороты, не обращая внимания на попутчика и снова предавшись своим мрачным мыслям.
Что-же все-таки мешает,  стоит на пути благополучия, покоя и умиротворения, в чем причина тревоги и тоски?
Скорость достигла 160км/час, что по такой дороге было опасно. Именно в такие моменты Дью отдыхал, расслаблялся, отвлекался от тяжелых дум. Хотя, конечно, расслабляться за рулем, при столь быстром движении ни стоило. Но в этом и состоял трагизм положения, Саундерса не пугала перспектива вылететь с трассы или сорваться в кювет. Британец спокойно, без тени страха нажимал на акселератор. Деревья за окошком и без того лихорадочно мелькавшие слились в сплошную зеленую стену. Отметка спидометра заколебалась на отметке 180.
Затем, вспомнив, что он не один, Дью сбросил газ и посмотрел на своего попутчика. Тот безмятежно, положив лук на колени, глядел в лобовое стекло, казалось, забыв о всем на свете. Дью пришло в голову, что парень не сказал, где его высадить, но поскольку тот молчал,  Саундерс решил, что в нужном месте он скажет, где остановиться. После чего снова принялся размышлять.
Недавно ему исполнилось 43 года. 42 из них он прожил спокойно и безмятежно. Ему всегда везло. Без всяких усилий он закончил школу, затем колледж и университет. Сразу нашел работу, в 25 женился, через год родился первый ребенок, потом второй. Пару лет назад планы фирмы, где он работал, перекинулись на Россию. Тут пригодилось университетское увлечение славянской культурой и Дью с семьей отправился в Россию.
Там дела шли успешно. Ничто не предвещало потрясений. Он много зарабатывал, дети обещали повторить карьеру отца. Однако произошло непредсказуемое... Все началось с того, что его 14-летнему сыну захотелось сходить в планетарий. Саундерс повез сына в обсерваторию и разнообразия ради заглянул в окуляр телескопа...
Машина выехала на отрезок дороги, где проводились ремонтные работы. "Ягуар", как в лихорадке затрясло. Саундерс перешел с четвертой на первую передачу. Свист за окошком сменился дробным перестуком гравия по днищу автомобиля...
То, что он увидел потрясло его, хотя на сына не произвело никакого впечатления. Впоследствии он узнал это была гигантская спиральная галактика в созвездии Девы, имевшая странное, похожее на автомобильный номер, обозначение - М 104 и не менее странное имя "Сомбреро", звучавшее весьма по земному. С тех пор, с каждым днем Дью становилось все хуже, появились вопросы о смысле жизни, ответа на которые он не находил. Саундерс занялся философией, стал много читать. Но облегчения это не приносило. Он уже проклинал тот день, когда сыну захотелось пойти в обсерваторию, посмотреть на звездное небо, ведь до этого злополучного дня он был счастлив. Теперь Дью ясно это понимал. Однако, к прежнему вернуться не мог, обратной дороги не существовало. Жизнь потеряла стройность и порядок. И тут возникла мысль о самоубийстве...
- Это не выход - дорога снова стала прямой и ровной, однако, руки Саундерса по-прежнему дрожали. Сначала он подумал, что ослышался, затем, что так увлекся воспоминаниями, что вслух произнес последнюю фразу. Но для проверки, повернув лицо к парню, спросил:
- Что не выход?
-Самоубийство.
-Почему вы решили, что я думал о самоубийстве? -  сомнения что фразу произнес его попутчик исчезли.
- Очень просто. Вы так гнали машину по такой плохой дороге и с таким ледяным выражением глаз, что невольно напрашивался вывод, что вам надоело жить - Дью готов был поклясться, парень не поворачивал голову в его сторону, а, тем более, не видел его глаз.
- И вы решили, я хочу свести счеты с жизнью?
- Почти.
- Что-же убедило вас в этом окончательно?
- Когда скорость стала угрожающей, вы взглянули на меня, потом на дорогу и резко затормозили. Тогда я понял, что вам наскучило жить, но считаете, что я в этом не виноват и нажали на тормоз.
- Из вас получился бы прекрасный детектив, с вашей то наблюдательностью,-  сказал Саундерс, а про себя насмешливо добавил: "Мальчик явно переборщил с Конан-Дойлем или Честертоном, начитался детективной литературы".
Дью стало еще смешнее, когда в зеркало заднего вида он заметил желтый, новенький "порше" с российскими номерами. "Никак местный "сатрап", объезжает свои владения- с сарказмом подумал Саундерс - не хватает только двух паладинов на "альфа-ромео".
Когда "порше" пошел на обгон, Дью резко нажал на педаль газа. "Ягуар" мощно и уверенно, как дикая пятнистая "кошка", прыгнул вперед, полностью оправдывая свое название. "Сатрап "не отставал, но обойти Саундерса не мог, сказывался извилистый неровный путь, не позволявший использовать возможности приземистого германского автомобиля, по максимальной скорости превосходившего англичанина. Так цугом они проехали несколько километров, пока "порше" не притормозил и свернул на ближайшем перекрёстке. Дью перестал улыбаться и в который раз углубился в пучину самоанализа.
Однажды, когда ему стало особенно плохо, он,"забыв" об опасности, раскрутил "ягуар" до 200 км/час. Дорога извивалась змеей, петляла, как развёрнутый новогодний серпантин. Дью терпеливо ждал, именно ждал, когда все кончится, с надеждой приближаясь к очередному зигзагу пути и упорно не снимая ногу с педали акселератора. Машина ревела, стонала, скрежетала, визжала на поворотах, но упорно не желала превращаться в груду металла. Казалось Бог, судьба, провидение оберегали автомобиль Саундерса от опрокидывания. В конце концов он одумался, смирился и перед очередным виражом прекратил выматывающую гонку наперегонки со смертью.
Больше Дью этого не делал. От последующих подобных экспериментов его удержала семья, а точнее осознание того, что случится с ней после его смерти. Саундерс вдруг ясно представил какие лишения придётся перенести жене и детям, если его не станет.
- Вы правильно поступили, - Дьюхерст вздрогнул, но не удивился повторной вспышке телепатии у своего попутчика, однако переспросил:
- Что правильно?
- Что вспомнили о близких.
- Как вы на этот раз догадались?
- Очень просто. Раз вам небезразлична судьба малознакомого человека, значит жену и детей вы любите.
- Все верно - сказал Саундерс, еще раз обратив внимание на одежду парня. "Кожа, настоящая, причем ручная работа, шил мастер своего дела - как ни слабо разбирался Дью в этой области, в своих выводах не сомневался. Его жена любила подобные наряды и в свое время здорово потаскала его по дорогим бутикам - подобный костюмчик стоит бешеных денег". Но несмотря на экзотический наряд, неожиданные умозаключения Дью не испытывал неприязни к парню, скорее наоборот, ему вдруг неудержимо захотелось говорить.
- Моя фамилия Саундерс, я из Англии. У меня двое детей, два сына. Я их очень люблю. Младшего зовут Лаутедж, это имя дала жена, она очень любила в детстве и любит до сих пор Льюиса Кэрролла, а старшего назвали Мармадьюком в честь моего отца и его деда. Кстати, как зовут вас?
- Енвой, -  в переводе с английского имя значило «посланник», поэтому Дью покачал головой.
- Странное имя.
- Самое обычное для места, где я живу, - ответил парень и улыбнулся, Саундерс вдруг отметил, что улыбка у него странная - притягивающая и одновременно непонятная, в ней как бы отражены три свойства: доброта, твердость и спокойствие. А вслух сказал:
- Вы как будто читаете мои мысли.
- Нет, все очень просто, вы забыли снять "визитку", она у вас на груди, там все написано, ; Дью, действительно, днем ездил на презентацию, у него совсем вылетело из головы, что карточка его выдает. А парень продолжил - Но не будь ее, не трудно понять ваши чувства и переживания, - Саундерс по-прежнему следил за дорогой и в то же время внимательно слушал собеседника.
- Интересно послушать, - сказал он.
- Пожалуйста, слушайте. Долгое время у вас было все хорошо, прошлое радовало, будущее не предвещало проблем. Но случилось нечто непонятное. Без видимых причин пришла депрессия, душевная боль, появились вопросы, ответы на которые вы ищите, но не находите. В общем, вы испытываете то, что чувствует человек, задумавшийся над своим предназначением в этом мире, так называемым, смыслом жизни. -  Саундерс молчал, а его попутчик продолжал.
- Не получив ответа на свои вопросы. Вы увлеклись философией, стали изучать труды древних, но запутались еще больше. Лейбниц, Спиноза, Беркли, Кант создали хаос  в вашей голове, мира в душе вы не достигли. Откуда мы взялись? Зачем существуем? Куда идем? ; каждый из мудрецов по своему отвечал на эти вопросы, понимал жизнь. Тогда вы придумали свою картину, нашли собственное объяснение происходящего, но облегчения это не принесло.
Саундерс молчал, тупо уставившись в дорогу и крепко держа руль, слушая, что говорит его попутчик:
- Чтобы как-то объяснить возникшую боль, тоску и тревогу, вы пришли к Шопенгауэру, Гартману, экзистенциалистам с их пессимизмом, неверием в счастье, душевной пустотой.
Парень повернул голову и Саундерс снова близко увидел его глаза. "Задумчивые, глубокие, как у апостола Петра на картине Эль Греко"- без прежней иронии отметил Саундерс.
- Неужели все это вы прочли на моей визитной карточке - попробовал он пошутить.
- Нет. Все это можно прочесть на вашем лице.
- Даже Беркли и Канта.
- Даже их.
Дорога пошла в гору. Проницательность попутчика пугала и чтобы скрыть это, Дью рискнул нарушить правила, обогнал на подъеме несколько автомобилей. На холме "засады" ГАИ не оказалось и когда "ягуар" скатился вниз, выехал на ровный участок пути, Саундерс решил продолжить беседу.
- Вы только что упомянули о счастье. Что вкладываете вы в это слово, в чем оно по вашему заключается? - спросил британец.
- Здание счастья простое и состоит из четырех кирпичей, - ответил парень, - Первый ; это любовь, то есть возможность любить и быть любимым. Второй - здоровье. Недуги приводят к страданиям, вопросам «почему я, а не другой». Третий - работа, приносящая радость и удовольствие. Без труда, занятия по душе человек увядает, деградирует, как личность. И четвертый - уверенность в завтрашнем дне. Если все это есть, все четыре «камня» в наличии - человек обязан быть счастливым.
- Но бывает так, что ничего этого нет, а человек счастлив.               
- Бывает. Тогда одно из двух - либо он глупец, либо мудрец. Четыре кирпича, необходимое, но, как говорят математики, не достаточное условие. Вы правильно заметили, бывают люди, которые и в страданиях умеют радоваться. Другие имеют все, но жалуются на судьбу, умудряются разбить данные Богом «кирпичи». Счастье не эмоции, а состояние души, его  не купить в магазине, не выиграть в лотерею, оно не дается другими, зависит от самого человека.
Саундерс задумался, вспомнив семью, работу, прошлые годы. Парень не сказал ничего нового, его слова не были откровением, звучали банально, но Дью не покидало ощущение, что все это он услышал впервые.
- Может быть, вы и правы, - сказал Саундерс.
Сзади показался красный "феррари". 3а все время, которое Дью жил в России, новую модель «итальянца» он видел впервые "Ну, если на "порше" ехал сатрап, то на этом аппарате "халиф" ; подумал Саундерс. "Феррари" пошел на обгон. На этот раз силы оказались неравные, а дорога прямая, как стрела. Дью безропотно позволил итальянцу обойти себя. "Если следующим будет "роллс-ройс", то за рулем сам Господь Бог" -  без злобы заключил Саундерс, - что же все-таки нужно чтобы вернуть счастье, обрести утраченное спокойствие?"- произнес он про себя, а продолжение уже в третий раз получил вслух.
- Перестаньте задавать вопросы, ответа на которые нет и не будет, - услышал он сбоку, - Не уподобляйтесь юноше из стихотворения Гейне, который задавал себе подобные вопросы и не получив на них ответ бросился со скалы. Сам автор назвал его дураком. Ведь несмотря на удачи в физике, биологии или астрономии, человечество не ближе к разгадке смысла жизни, чем во времена Зенона и Гераклита,  - невзирая на назидательный тон, Саундерс не протестовал, не перебивал, а внимательно слушал. А ведь парень был лет на 20 моложе Дью, по крайней мере так казалось.
- В конце концов, вспомните Вольтера и его "Кандида", где автор приходит к выводу, что  труд без рассуждений единственное, что делает нашу жизнь сносной. Правда, с оговоркой, без рассуждений не для всех. Если вы творческая личность,  не можете не создавать новое, то мысль для вас также необходима, как пища или влага. Но она не должна быть бесплодной и сухой, возникать по принуждению или от скуки - Саундерс не спорил, голос попутчика был удивительный, не громкий и не тихий, обладал невероятным свойством слушать, требовал внимания, не вызывая обычного в таких случаях желания противодействовать.
- Кроме того, не забывайте о любви. Это главное. Любящий человек переживает состояние вечности. Никакие тензоры и сверхсложные уравнения не приведут вас к счастью, не принесут удовлетворения. Ответы на одни вопросы рождают другие, на смену старой теории приходит новая, но ничто не заменит Любви, в глобальном, первозданном значении слова - Саундерс снова задумался. В который уже раз. Дорога опять запетляла. Один поворот следовал за другим. Дью уверенно вел машину. Его попутчик молчал. Через некоторое время бетонка вклинилась в небольшой лесок, на этот раз сосновый, приятно запахло хвоей.
Наступали сумерки. На скорости  под 120 лопнула покрышка, на этот раз задняя правая. "Ягуар" плавно клюнул в сторону. Саундерс довернул на обочину и остановил автомобиль.
- Ну, мне пора - парень открыл дверцу и повернулся в сторону выхода.
- Не волнуйтесь, заменим колесо и поедем дальше - Дью тоже открыл дверь,  вышел из "ягуара" и открыл багажник. Достав "запаску", он протянул Енвою домкрат. Все прошло, как в предыдущий раз, чисто и гладко. Уже закручивая последнюю гайку, Дью вдруг вспомнил, что не брал второго запасного колеса. В наличие у него всегда было одно, а поскольку его он заменил, то того которое он поставил, вообще не должно быть.
- Невероятно! - Саундерс повернулся в сторону парня. Рядом никого не было. Дью оглянулся вокруг, обошел машину и оторопело уставился на стену деревьев, наполовину погрузившихся во тьму. Машин не было. Стояла такая тишина, что слышно было, как выходят последние остатки воздуха из разорванного колеса.
Странный попутчик исчез. Парня в экзотическом наряде Робин Гуда не существовало. Cayндерс сел в машину, зажег фары и, включив зажигание, вывел "ягуар" на трассу.
Проехав несколько километров, он поймал себя на мысли, что напряжение прошло, несколько минут он вообще ни о чем не думал, просто ведя машину. Еще через несколько мгновений ему стало казаться, что утренняя презентация, остановка в пути, парень со странным именем «Енвой - посланник», ему приснились, а если все это и было, то очень давно.
В салоне царил полумрак. Горели только циферблаты приборов. Когда встречный автомобиль "зацепил" фарами "ягуар" и осветил интерьер кабины, Cayндерс заметил, что на переднем сиденье, рядом с ним лежит какой-то предмет. Он затормозил и, включив освещение, взглянул направо. Это был лук.
Дью взял его в руки и замер. Мысль, пришедшая в голову только сейчас, потрясла его. Он вдруг понял, что парень говорил с ним на чистейшем английском языке. Мало того, на диалекте графства, где он родился и вырос. Дью находился в России, за тысячи километров от Родины и вероятность встретить здесь соотечественника, своего земляка была ничтожной.
Саундерс перевел взгляд на лук. Если до этого у него и были сомнения, то теперь они исчезли. Лук оказался без тетивы. Охотник не убивал, его оружие не стреляло. Несмотря на безупречный саксонский диалект, на наряд Робин Гуда, Дью вдруг понял, что это был не англичанин и не житель какой-либо страны. Положив изогнутое древко на заднее сиденье, Саундерс выжал сцепление и дал газ.
Некоторое время он ехал один. Встречных машин не было. Гравий мягко стучал по днищу автомобиля. Когда в спину ударил сноп света Дью посмотрел в зеркало заднего вида. На обгон, мягко шурша колесами и плавно покачиваясь на амортизаторах, шел серебристый «роллс ройс». Саундерс до предела нажал на акселератор и крепко сжал руль. На этот раз он твердо решил не сдаваться.
                Лето 1996 г.