МАГ

      Более десяти лет назад прочёл в областной газете воспоминания о Юрии Нагорном, известном ныне как заслуженном артисте, членкоре, академике, лауреате и т.д. Мне припомнился случай, произошедший со мною много лет назад, в годы моей молодости.
     На берегу светлой реки моего детства, когда наши места ещё были чисты и не тронуты нашествием отдыхающего люда, среди буйно цветущей природы на стоянке современного человека я нашёл бумаги: письма в конвертах и разрозненные листки - всё это валялось на песке - свернутые, покореженные от сырости, солнца. Внутри шалаша в свалявшемся сене обнаружил объёмную тетрадь. Это был даже целый том, собранный и сшитый из двух общих тетрадей, разного качества бумаги. Видно было по переплёту, что хозяин ценил и берёг этот сборник. Что случилось, каким образом он оставил столько важную для него вещь и почему так спешно покинул своё временное жилище - осталось для меня до сих пор загадкою.
     Мне вновь повезло: всегда с замиранием сердца, в предчувствии какого-то чуда, как тот кладоискатель, что вот сейчас откроется сундучок и я прикоснусь к реликвиям, богатствам или скрипнет калитка
в другой мир, к секретам и тайнам личной жизни неизвестного мне человека - в надежде, что в письмах или записках люди могут быть предельно искренними.
     Тетради были исписаны размашистым корявым почерком. Многие страницы текста были полностью исправлены поверх написанного, буквы чётко, каллиграфически вычерчены, поставлены прямо, как будто автор решил исправить свою кривую жизнь на правильную. Я тут же принялся читать, присев на траву, и сидел так, скрючившись, до темноты. Собрал все бумаги, засунул их вместе с тетрадью за пазуху и покатил на своём мотоцикле домой.
     В тетрадях были описаны истории от первого лица, либо случаи, произошедшие ещё с кем-то. В ней были записи и о Юрии Нагорном.
     Всю жизнь я путешествовал по империи, и когда подошло время подводить итоги, решил хоть каким-то образом систематизировать свои и чужие записки. Долгое время просил родственников и друзей, у которых когда-то жил и оставил свои книги и бумаги, вернуть их мне. И вот, не так давно, дальняя родственница, живущая за Байкалом, привезла кое-какие мои бумаги, среди них были и эти тетради. Сборник был разорван: без твёрдой  обложки, разрозненные потрёпанные тетради с выдранными страницами, исчерканы, разрисованы её многочисленными детьми. Записки о Нагорном, к счастью, сохранились почти полностью, за исключением одного, двух листов. Недостающее я восстановил по памяти.
     Конечно, это нехорошо, это плохо - пользоваться чужими трудами. Но что поделаешь, ведь мы слушаем повествования, целые поэмы попутчиков в поездах, самолётах, рассказы знакомых, друзей. В чем разница?
     Может быть, дело только в памяти?

                * * * * *

     Впервые о Юрии Нагорном я услышал от моего брата. В начале 70-х г. втроём они укатили из нашей деревни учиться на электриков в Казахстан, сманил их туда шустрый Усман: в ПТУ работала его старшая сестра Нелли.
     Нагорный приезжал в Темиртау с сеансами магии, завернул и в их шарагу, проверить на полоротых деревенских пацанах свои оккультные наработки: решил использовать их как подопытных кроликов -  пошлифовать навыки. Братка участвовал, Петька так вообще торчал на сцене в качестве декорации, хитрый Усман не вышел на всеобщий смех. Одному неловкому пареньку пэтэушники потом долго вправляли память - выбивали признание - помнит ли он, что творил и болтал на сцене. Несчастный плакал и всё отрицал.
Позже Нагорный приобрёл всесоюзную известность. Потом поползли мерзкие «сплетни в виде версий», что с медвуза его попёрли за аморалку…. Набрёл и я в «Комсомолке» на доброжелательный отзыв специалиста о необычных способностях Нагорного. В его экспериментах и опытах участвовали солидные, остепенённые учёные. Ходили слухи, что он таскал за нос даже академика….
     В наше село Платово Юрий Нагорный приезжал в середине 70-х, дважды, весною, с перерывом в месяц. Было непонятно, зачем дважды. Вероятно, отрабатывал обязательства. Второй раз дивил маг сельчан в рабочий день - послабление дал директор совхоза. Народ валил на халяву в ДК плотным потоком, видно было, что читают люди газеты. Чудеса оплачивал профсоюз: маг тогда уже смело изымал народные деньги из кассы бескровным путем, не утруждая себя сбором крох. Зал был забит, сидели в проходах на стульях, добытых в кабинетах близлежащих контор. Присутствовало и совхозное начальство.
     Сколько потом было разговоров по закуткам, кабинетам, мастерским, дворам?! Разбирали фокусы, прикидывали на свой аршин, мерили, и снова удивлялись!
     Передвигался маг в то время один, без ассистентов, на маршрутных автобусах и попутках.
     Кудесник удивлял, поражал и цифрами, и фактами, и исчезновением часов, колец, серёг. И отыскивал монетки в зале: шарил чуткими пальцами по карманам, за пазухою, особенно у девиц, (девицы вскрикивали), находил и за ушами, и в волосах. Умножал и складывал 3-4-5 и т.д.- значные цифры. Замораживал знакомых нам людей прямо на сцене, на спинках стульев, кролики бормотали о чём-то своём, смеялись, плакали, пытались раздеться догола, но маг не позволил тогда эротики.
     - А теперь такое задание. Напишите, пожалуйста, на листках, что вам выдали, любое, какое вам нравится, задание. Конечно, не совсем уж невыполнимое, в рамках возможного, а мои добровольные помощники, в этом прекрасном зале, соберут их. Да, напишите на листках свою фамилию и имя. А пока мы выберем достойную уважения комиссию, которая будет весь этот процесс добросовестно контролировать. Согласны?
     - Да! Конечно!
     - Мы на всё согласные! - орали в зале.
     - Тогда так: выберите трех, нет, четырёх человек, их попрошу подняться на сцену.
     Бумажки были собраны мгновенно. И члены комиссии уже стояли пред народом - известные и уважаемые в Платове и его окрестностях люди.
     - Пожалуйста, отберите задания, интересные на ваш взгляд, и, конечно, посложнее. А я скажу, что в них написано. Нужно ли говорить, что мне их не показывать?! Ну, начали! Вызываем первого!
     Подошла и моя бумажка. И я оказался впервые на сцене, где когда-то выступали разные артисты, в том числе и Юрий Иванович Балдин, сильный шахматист, друг мой, попавший чрез эту сцену на областное телевидение. И в результате ужаленный по сей причине бациллой славы. И сошедший впоследствии, по обстоятельствам известным, с круга жизни.
     На сцене маг взял меня выше кисти, как и предыдущих, сказав, чтобы я прилежно думал о своём задании, и принялся мотать по сцене, куда я не взгляну. Тянул меня к розеткам, выключателям, дёрнул и за кулисы, путал в занавесе, отводил в сторону гардины на окнах, но я всё отрицал. Электроприборы на сцене закончились и он поволок меня, сжимая и дёргая за руку, в зал, мимо ошарашенных зрителей. По дороге спрашивая: «Это, это?»
     - Витька, ты куда, за бутылкой?
     - Возьми нас с собой! - кричали ребята из зала.
     В рассеянии я смотрел в зал на орущих и на стены, и потолок, и на стулья в проходе, и под ноги. А он всё настойчиво твердил, чтобы я не отвлекался. «Думай о задании. Думай!» Я уже откровенно смеялся. Мы оказались в просторном фойе. В холоде и сумраке дали кружок мимо всех розеток и выключателей, на всё я, в радостной прострации, счастливым голосом отвечал…
     Он вновь затянул меня в зал, на свет и суд зрителей, но я упирался и оборачивался назад. Зал недовольно гудел.
    - Да хватит мурыжить, скока мовфна?!
    - Витёк, кончай камедь!
    - Давай кино!
     Посреди пустого фойе маг больно сжал запястье и поддёрнул так, что меня развернуло.
     - Что, где?! - спросил строго.
     Впервые внимательно я взглянул в его лицо. Выражение лица было жёстким, глаза - маленькие, узкие, серые, злые. Я перестал улыбаться и направился к двери. Двери директорского кабинета. Кабинет находился пред входом в зал, справа. «…Если дверь закрыта, взять ключ у директора ДК, открыть…».
     Я дёрнул за ручку, дверь распахнулась, мы вошли. Я смотрю влево, на горшок с цветами - наверху большого, от пола, электрощита - маг тянется к горшку обеими руками. Молча, мотаю головою в стороны. Фиксирую ея у правого плеча, смотрю на другие горшки с растениями - на шкафу с периодикою - журналы я уже давно прочёл. Маг вновь возносит руки. Смотрю в пол, не поднимая головы.
     - Нет.
     Мне совсем невесело, в маленькой  комнатке мы одни и нам тесновато в проходе. Делаю маленький шаг влево и дёргаю ручку рубильника вниз. Дом культуры погружается во тьму. За стеною  раздаётся рёв. Включаю.
     - Вот, выключить рубильник.
     - А я чую, что что-то связано с электричеством: не знал, что это называется рубильник, - миролюбиво, скороговоркою, воровато взглянув на меня.
     Мы выходим из кабинетика, и каждый направляется на своё место.
     Маг продолжил свою программу, а когда закончил, объявил:
     - Молодого человека, что водил меня… в кабинет директора, попрошу задержаться. Подойдите, пожалуйста, к сцене.
     Я был сильно удивлён, можно сказать, шокирован: при всех отметить меня, паренька из колхоза, вернее, совхоза - это было чересчур. Хотя я всегда ждал чего-то… необычайного, чудесного. И вот оно вершится прямо сейчас!
     Я задержался, подошёл, преодолевая встречное движение со стульями, к сцене. И встал столбиком, в ожидании чуда. А в глазах всё ещё стояли его лицо и глаза.
     Маг забрал свои вещи: пиджак и «дипломат», спустился со сцены и жестом пригласил следовать за ним. Мы вышли из здания, и направились в парк, рядом с ДК, в тень молодых берёзок. Присели на лавочку. Маг закурил, хмуро щурясь и взглядывая на меня мельком, изучающе. Потом начал расспрашивать холодным тоном, как будто замыслил что-то недоброе, давно решенное: сколько лет, откуда родом, кто родители, чем сейчас занимаюсь, учился ли где… Я отвечал невнятно, путано. Он плёл паутинку разговора, ловко вставляя завуалированные вопросы. Я уже догадывался, о чём он хлопочет…
     - Виктор, давай попробуем, поездим, пока за мой счёт, а там, как поднатореешь в магии, видно будет… Может, понравится. - Он впервые улыбнулся. Улыбка его была натянутой, что-то было в ней неискреннее. Так мне показалось.
     Я отказался. Как отказывался от лестных предложений: цыган, аферистов, сослуживцев, попутчиков в автобусах, поездах, самолётах - и прочих жуликов. Бывал даже бит для испуга сердитыми доброжелателями, пенявшими мне, что я из-за своей тупости не понимаю своей выгоды и даже счастья. Вспомнил, как уехал с цирком Слоник, мой друг детства, и катался по Союзу два года. Вернулся другим.
     - Хорошо, дело, конечно, твоё, - было видно, что мой отказ его задел.
     - Что сейчас хочешь делать? - Маг взглянул на часы.
     Я пожал плечами.
     - В шахматы играешь? - Маг посмотрел мне в глаза.
     - Играю.
     - Здесь, в клубе, есть?
     - Да, конечно, сейчас возьму у Миши.
     Мы пошли в кабинет директора. Проходя к столу мимо электрического распределительного щита, маг покосился на ручку рубильника.
     Мне достались белые.  В конце концов, возникла щекотливая ситуация: я сидел без фигуры и нескольких пешек, поэтому крепко и надолго задумался. Ход был мой. Нагорный занервничал, его поджимало время на автобус - мы проиграли, не вставая, около двух часов. Да и Миша уже заходил в свой кабинет пару раз.
     - Отложим до лучших времён, встретимся - доиграем, - сказал я.
     Мой противник промолчал. Встал, посмотрел мне в глаза, подал руку и вышел.
     Дома я расставил на доске позицию нашей партии и принялся анализировать. И нашёл форсированный вариант выигрыша, белыми.
 
     Белые:    Кре2, Фс3, Ла1, Лd1, Сb5, Kf3  п. с2, f2  (8)
     Чёрные:  Крb8, Фg2, Лd8, Лh8, Сb6, Сg4, Кh6  п. d5, e5, f7, g7, h7 (12)

     Пока с магом я не встретился.
                2015г.