8. Лезгинка

(Продолжение цикла стихов и прозы "Пристегнувшись к одной верёвке". Предыдущий рассказ: http://www.proza.ru/2015/12/25/942)

8. ЛЕЗГИНКА


(разговор с мамой)

Не пущу тебя в горы!
Ты ростом не вышла,
чтоб на хрупкие плечи
огромный рюкзак!
Лучше нитью узоры
на скатерти вышей,
чем латать третий вечер
в поход анорак!

Что тебе эти горы?
Ни слив там, ни вишен –
ледопады, туманы,
да шабаш лавин.
Вот, степные просторы
без риска и ближе –
там озера, как ванны
от зноя равнин.

Надоело про горы!
Оденься почище,
тронь помадою губы,
влюбляйся в парней!
Допекли разговоры,
что дочь, как мальчишка,
тащит в дом ледорубы
и груды камней...

Ну, зачем тебе горы?
Как будто – не слышишь!
Говорю, да без толку,
словно рыба об лед!
Вижу – зря уговоры!
С дороги напишешь?..
Вдень мне нитку в иголку...
Так, когда – самолет?

 (Стихи Татьяны Хлебцевич)

Сам-то я на Кавказе так и не побывал. Моя первая любовь - Тянь-Шань, река Нарын, Токтогульская ГЭС. Но многое в наших с Витькой ностальгических воспоминаниях имеет одинаковые корни - скальные котлованы, предпусковые авралы, небесная лазурь наполняющегося водохранилища. Лишь одно из Витькиных воспоминаний о молодых годах не находит аналога в моей памяти...

Получилось так, что гитара моего героя на Кавказе долго оставалась не у дел. В музыкальной палитре Дагестана самодеятельные песни не котировались. Джигиты, как правило, обожали барабанную дробь и лезгинку, а Витьку с гитарой это никак не вдохновляло. Потому что горячие ребята кавказской национальности норовили отбивать ритм на всем, что попадало под их умелые ручки.

Была, конечно, и благодарная девчачья аудитория, традиционно настроенная более романтично, чем грубые мужики любых национальностей. Девчонок, преимущественно русских, на стройке было хоть пруд пруди - и в строительной лаборатории, и в геодезии, и в КИА. Некоторые, особо образованные и настырные, даже сменными мастерами и прорабами бегали по котловану наравне с парнями. Но большого желания распускать хвост перед слабым полом Витька с гитарой тогда не испытывали. Неудачи на семейном фронте были еще слишком свежи в памяти. А ведь известное дело - ожегшись на молоке дуют на воду...

И все-таки они обожглись еще раз. До волдырей. Да какой там - "до волдырей"? До костей. Насквозь!

"Да чтоб я сдох! - до сих пор бьет себя в грудь Витька, - Только и делов у сменного мастера на здании ГЭС всяких корреспонденток рассматривать! А та малявка была как раз из из гэсстроевской многотиражки и хотела чего-то выспросить про пуск. Но ты же знаешь, какая собачья работа у сменных: шея вечно в мыле, а задница в синяках. Так что ЗВЫНЯЙТЭ, как говорят на Украине..."

Другое дело работяги. Особенно джигиты. Этим только подавай повод позубоскалить. Вслед девчонке было сказано много разного и интересного. С их точки зрения, конечно. В основном что-то вроде знаменитого: "Ка-амсамолка, спа-артсменка... красавыца" . А была ли она красавицей? Да кто бы знал? С первой встречи Витька запомнил только красную курточку из болоньки - и больше ничего.

Проехали...

Второй раз судьба столкнула их в команде скалолазов, готовившейся к открытию сезона. Пигалица, оказывается, была той еще сорвиголовой! Но опять в груди моего друга не шевельнулось ничего. Тем более, что девчонка явно вздыхала по еще одному нашему тезке из их компании...

Ну, а третий раунд случился на склонах вершины Базар-Дюзю. Это конечная точка Главного Кавказского хребта на стыке Дагестана и Азербайджана. Там, по-моему, до сих пор достаточно спокойно, в отличие от многих других районов горной республики. И в семидесятые годы у альпинистов проблем с местным населением - лезгинами - не было ни малейших.

Проблемы были с самой горой, на которую чиркейцы двинулись без должной подготовки. Дело в том, что скалолазание и альпинизм при всем внешнем сходстве очень отличаются друг от друга. Витька и его друзья всю весну тренировались именно на коротких скальных отрезках, отлично выступили на республиканских соревнованиях - и припухли на пятом километре высоты. Это называется "горняшка" или горная болезнь.

И вот уже на спуске Витька остался с девчонкой вдвоем в хвосте группы. Кто посильнее - убежали вперед, то есть вниз. В числе покинувших их оказался и парень, по которому девчонка сохла. В общем-то, винить его за это у Витьки язык не поворачивается. Если честно, то он этому красавчику по гроб жизни обязан!

Технических сложностей там уже не было, оставалось просто дотопать до палаток по снежным склонам. Но кто бы знал, что "просто дотопать" вывернет обоих наизнанку и превратится черт знает в какое испытание. По Витькиным словам, они тащили друг дружку по очереди. А потом у нее ноги судорогой заклинило и он, как мог, их массировал прямо на снегу...

Эротики в таких операциях ни малейшей. Это я ответственно заявляю. Какая уж там эротика: оба, небось, проблевались, вонючие, потные, запаленные, глаза вытаращенные, губы раздуло, как у негров...

Доползли до палаток, выжили, очухались. Через пару дней даже еще на одну вершину сбегали, Шалбуздаг. Тоже под пять тысяч высоты. Но уже действительно сбегали, потому что акклиматизировались в конце концов.

Витька стал в сторону пигалицы поглядывать совершенно другими глазами. А после выхода на Шалбуздаг даже попробовал оружие ближнего боя - гитару. Впрочем, без особого результата. Попытки разогреть необстрелянную публику "Шхельдой" или "Баксанским вальсом" успеха не принесли: народ не слушал ни певца, ни гитару. Тут бы и делу конец, но на Витькино счастье мимо палаток куда-то ковылял Курбан - начальник альпиниады, председатель, по собственному любимому выражению "рэспубликанской пидарации алпинызма".

Это был невероятный человек! Во-первых, знаменитый советский подводник, Герой Советского Союза Магомед Гаджиев, приходился ему старшим братом. Во-вторых, сам Курбан являлся если не знаменитым, то, во всяком случае, известным альпинистом. А в-третьих, ехидные языки поговаривали, что Курбан каждую весну в одной поликлинике проходит ВТЭК, подтверждая вторую группу инвалидности, а в другой оформляет медицинско-спортивную карточку для очередного сезона в альплагере. Но и с тем, и с другим все было честно. Правая нога у Курбана была изуродована капитально, но он вопреки давней травме никому не уступал лидерства на восхождениях.

А вот такой реакции на Витькины песнопения, какая последовала от этого человека, никто даже предположить не мог. Курбан буквально взорвался кучей восторженных слов, выговаривавшихся от волнения с ужасным аварским акцентом и потому почти не понятых Витькой. Ясно было только, что немолодой и обычно суровый кавказец расстроган до слез. Уже гораздо позже кто-то из махачкалинцев, лучше знавших Курбана и владевших русским языком, пояснил чиркейцам, что именно эти песни пели в незабываемой спартаковской команде Виталия Абалакова - команде его юности.

"Всэм нэмэдленно виучить эти пэсни!" - такой приказ был отдан личному составу альпиниады. А поскольку с приказами Курбана в дагестанской "пидарации" не считались только придурки, то работы у Лизкиной гитары в тот вечер оказалось выше крыши.

Неизвестным осталось только, принимала ли участие в учебно-творческом мероприятии та самая пигалица, ради которой все затеялось....

А на следующий вечер был грандиозный русско-аварско-лезгинский концерт в школе аула Куруш. Кстати, местный учитель утверждал, что Куруш - самый высокогорный населенный пункт в Европе. Народу в школьный зал набилось - жуть! Все-таки горцам скучновато живется, особенно молодежи. Пели альпинистские песни (Витька на два голоса с Курбаном, остальные только "вокализили"), стихи читали, байки всякие инсценировали... А потом начались танцы. Да не какие-нибудь банальные "скачки" под магнитофон, а как принято на Кавказе - настоящая лезгинка под живую барабанную дробь.

Одна беда - местных девчонок в зале оказалось немного. А какие танцы без девчонок? И тут на сцену вышла та самая пигалица и потихоньку начала что-то выделывать ногами. Так, вроде как бы невзначай...

Джигиты взревели. Своих горянок побросали, а вокруг нее сразу образовался круг человек в десять лихих молодцов. Потом откуда-то притащили палку, обвязанную ленточками, и вручили ей в руки. И все на ушах стоят, потому что она уже не белой лебедью между ними плывет, как положено женщине в кавказских танцах, а вертится чертенком... А весь зал отбивает ритм ладонями.

Вот когда Витька себя полным бараном почувствовал. Ну что значили они с Лизкиной гитарой против подобного шабаша? Только насчет того, чтобы самому лезть в это пекло, речи не было - мой друг с детства рос бегемотиком. Даже когда весил шестьдесят килограммов, вечно девчонкам ноги отдавливал на студенческих вечеринках... А тут такое творится, что никакой твист или рэп и близко не лежали.

И вдруг пигалица с чертовой палкой подлетела к Витьке и сунула эту палку ему в руки. Народ ревет, барабан грохочет, а джигиты освобождают круг для избранника. Ну, это мой герой потом уже узнал, что таким образом горянки свой выбор показывают...

Хотя я, например, до сих пор не могу взять в толк - что девчонка нашла в этом обалдуе?

Почему "обалдуе?" А вы "Евгения Онегина" читали? Ах, "проходили"... Ну, так хоть письмо Татьяны, надеюсь, помните?

При чем здесь письмо Татьяны? Ладно, прочтёте в следующем рассказе.

продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/27/294