Мачеха

        - Подумай, Татьяна, куда ты идешь?  Он - вдовец, и у него трое детей! Да еще все пацаны, хоть бы одна девочка была.

        - Мама, не надо больше об этом говорить! Я все решила! Мне уже  сорок два! Ни мужа, ни детей! Что дальше? Одинокая старость? – то ли себя Татьяна уговаривала, то ли мать.

        Она видела его всего-то два раза, своего мнения еще и сложить не успела. Так, мужик как мужик. Со слов родственницы, которая учительницей работала в той местности, где жил Казик, знала всю его судьбу. Ему сорок, овдовел совсем недавно, года еще не прошло. Но без женщины тяжело, хозяйка в дом нужна. Старшие мальчики уже в школе учатся, младшему почти шесть. Отец он хороший. А что вдовец, так какая его вина?

        Положила последние вещи, захлопнула чемодан - все! Оглядела свой скарб – не богатая невеста, грустно усмехнулась: "А еще шеф-повар в ресторане…, -  ни дать, ни взять!"

        Казик приехал, как договорились, прытко соскочил с подножки, дверцу не закрыл, направился во двор. Татьяна увидела его в окно.

        - Ну, все, мама, бывай здорова! Не поминайте лихом! – пошла ему навстречу…


        При первой  встрече Таня Казику не понравилась, высокая, прямая, как жердь, да еще и худая. Лицо невыразительное, тонкие поджатые губы. А вот когда он о детях заговорил, оживилась, глаза теплом заблестели:
        -  Я буду любить их, как своих! Это же счастье!

        Эти слова и стали роковыми,  Казик не стал душой кривить, сказал, что намерения у него серьезные, предложил выходить за него замуж. Жить, разумеется, будут у него.


        Татьяна, не раздумывая, согласилась. Осточертела ей уже доля «старой девы», как поговаривали  о ней официантки. В сущности, она ничего не теряла. Всегда можно вернуться в свое одиночество, которым она была сыта по горло. Ей хотелось семью, детей. Своих уже не родишь, так ведь и чужие могут стать родными, коли к ним с любовью…


        Подъехали к дому. Обычный бревенчатый деревенский дом, резные ставни и окна выкрашены в синий цвет, калитка, новая почти - еще доски не потемнели. Большой огород,  яблони, сливы, вишни. Это все, что выхватили глаза Татьяны в первое мгновение - от волнения она больше ничего не запомнила.

        Ватными ногами ступила во двор. Казик шел впереди, распахнул настежь дверь. Вошла, со света в комнате показалось темно.  Первое, что увидела -  дети. Они сидели за столом  и все смотрели на вошедшую женщину.

        Старший, Коля, смотрел  скорее с ненавистью, чем с любопытством. Ему было уже 13, он все понимал, но решение отца принять не мог. Даже года не прошло со дня смерти матери. Мальчик страдал от тоски, переживая боль потери.
        Саша, ему было 11, казался более дружелюбным. Его голубые глаза были чистыми, как слеза и не выражали угрозы. 
        Маленький Витя сильнее всех притягивал взгляд женщины. Ему не было еще и шести, так рано лишившись мамы, он нуждался в любви и заботе женских рук. В его глазенках Татьяна прочла доверие, и у нее дрогнуло сердце.

        - Здравствуйте, дети!  Меня зовут тетя Таня, - встретившись взглядом с Николаем, она добавила – или можете называть меня Татьяной Васильевной.

        Незавидная доля мачехи. Кто не  жил с чужими детьми, тот не поймет.

        Коля Татьяну не принял. Он демонстративно носил с собой портрет матери, игнорировал просьбы, часто убегал  к  деду с бабой, у них ночевал, когда Казик был в командировке.

        Послушный и добрый Саша, наоборот, стал Татьяне настоящим помощником.   Ей было легко и просто с этим ребенком, и Татьяна благодарила Бога, что двое из троих стали ей почти родными.

        Маленький Витя через некоторое время стал называть женщину мамой, для Саши она так и осталась тетей, только Коля предпочел обращение по отчеству.

        Все делала Татьяна, чтобы дети ее полюбили. Помогала с уроками, готовила изысканные блюда, баловала домашней выпечкой, хорошо одевала. В доме всегда была чистота и порядок. Обращалась к детям ласково, по-матерински.

        И дети оттаяли. Даже строптивый Коля стал вести себя иначе, уже не было прежней отчужденности, и, хоть особой любовью к мачехе он не пылал, но и враждебности не выказывал.  Саша с Витей относились к Татьяне, как к матери, не больше, не меньше.

        Все сделала для детей Татьяна. Когда выросли, каждого проводила в армию, справила проводы. А уж у нее-то, у бывшей поварихи, столы ломились от яств. Всех троих дождалась, затем одного за другим поженила,  свадьбы были с размахом, вся родня гуляла. Надо сказать, родня Таню полюбила,  радовались за Казика, что все у него наладилось...