30-е декабря 1952 года

               

    Завтра 31 декабря. Новый Год! А у «лисят» - студентов Ленинградского Инженерно- Строительного Института  волнения не предновогодние, а - предэкзаменационные. 2-го января начинается экзаменационная сессия. Так что 30-е, и даже 31-е декабря – авральные дни – последние дни зачётов. Надо успеть получить все зачёты, сдать и защитить все курсовые работы!
 
   В каждой аудитории творится, что-то невообразимое. Студенты, каждый со своей работой, только что оконченной, лезут к «извергу педагогу» в надежде сдать её и получить зачёт. Педагоги – народ закалённый, выдержанный, сидят в окружении страждущих, внимательно разглядывают подсовываемые работы и выносят свой вердикт: либо ставят зачёт на радость не столько студенту, сколько себе – всё-таки одним огнедышащим студентом около него будет меньше, либо отправляют на доработку.

   Иногда педагогам приходилось задерживаться допоздна, едва успевая на последний поезд метро или на последний трамвай. А студенты считали педагогов придирами, которые намеренно хотят испортить им Новый Год.
   Итак, уставший, обессилевший педагог берёт чью-то работу, наиболее настойчиво подсовываемую. Раскрывает чертёж, всматривается, замечает ошибку.
   - Это, что такое? Объясните! Так, не можете, идите, разберитесь и исправьте.

  Студент выбирается из окружения, раскладывает чертёж, смотрит, не соображая, какая здесь ошибка. Его мгновенно окружают.
   - Ну, что? Не принял? Почему?
   Находится кто-нибудь и, «по-быстрому», объясняет ошибку. Кто-то из окружения спохватывается, что у него тоже так сделано, бежит к пустому столу и срочно начинает исправлять. А этот всё не может понять, в чём дело. Разъяснять некогда, и ему исправляют ошибку.

   Вот он уж снова лезет в толпу, суёт педагогу работу, объясняя окружающим, что он уже подавал работу, а сейчас исправлял. Педагог смотрит на чертёж, вскидывает глаза на студента:
   - Ну, вы поняли, в чём была ошибка? Объясните, почему вы именно так её исправили?

   Студент в замешательстве.
   - Идите, разберитесь, подумайте хорошенько. Потом подойдёте. Не торопитесь.
   Как это не торопиться! Ещё нужно успеть в следующую  аудиторию – другой зачёт получить. «Вредина, поставил бы тройку: лишь бы был зачёт. Оценка за зачёт на стипендию не влияет. Он придирается – наверно вспомнил, что я последние занятия пропускал», - так думал студент, выбираясь из толпы.
 
   К нему опять кинулись сокурсники. Нашёлся желающий всё втолковать. Теперь педагог нашёл ещё одну ошибку. «Не мог сразу всё увидеть? Опять надо пробиваться, - думал студент, расталкивая себе подобных». Наконец всё исправил, что-то даже понял, и…вот он, вот – желанный зачёт. Подпрыгивая от радости, мчится студент к другому педагогу.

   Студенты ругают придирчивых педагогов, и невдомёк им, что у педагогов есть семьи, что они тоже готовятся к Новому Году, что дети ждут от пап подарки. А папам некогда сбегать в магазин. Им не до праздника. Им бы отдохнуть.

   Попробуйте в окружении огнедышащих студентов, в духоте, среди гула из приглушённых голосов, иногда и слёз маленьких студенточек, сохранять спокойствие, вежливость, терпение, и …..объяснять, объяснять им их ошибки. И мужественно возвращать неоконченные или плохо выполненные работы.

  «А! Поставить бы всем зачёты, и пусть он катятся ко всем чертям. Хоть бы чаю попить! - думает педагог. – Мне, что ли нужны знания? Им, ведь, нужны. Что ж они не понимают? За три месяца ничего не сделали, а теперь атакуют. Эх! Тяжела ты, шапка Мономаха!»
 
  У нас с Валюшкой в тот день ещё была тренировка по гимнастике, которую тоже нельзя было пропустить в преддверии соревнований. Работы были сделаны, проверены, исправлены. Оставалось только показать преподавателям и получить зачёт. Мы разбежались каждая к своему педагогу. Уже было часов десять вечера, когда нам удалось освободиться.

  Счастливые, с чувством выполненного долга, мы, не торопясь, шли в общежитие. Вечер замечательный. Луна огромная светит. Светло как в белые ночи. На перекрёстке у самого общежития остановились, чтоб пропустить грузовик. И увидели, что в кузове грузовика огромная ёлка. Макушка свисает с заднего борта.

   Что-то нас заинтересовало, куда это повезли такую ёлищу? Стоим, смотрим. Грузовик остановился, водитель вышел и вскоре вернулся. Ба! Машина с ёлкой возвращается.
  - Слушай, Лора. Давай узнаем, может он нам ёлку по дешёвке продаст, раз у него не взяли. У нас потолки высокие, должна поместиться ёлочка. Красавица, наверно?

  - Нет, Валюша. В высоту, может и поместится, а в ширину? Не пройти будет между нею и кроватями.
  - Да, пожалуй. А жаль! Может, что-нибудь придумаем?
   Я засмеялась.
  - Ты так рассуждаешь, как будто он нам её уже продал.
  Мы расхохотались над своей фантазией, и уже хотели перейти дорогу, как грузовик подъехал к нам и остановился. Водитель высунулся из окна.

    - Девочки! Вы из этого общежития? У вас ещё нет ёлки? Спросите у своего коменданта, может, купит для общества. Я недорого прошу. Мне заказали и отказались: говорят - слишком большая. А у вас в каком-нибудь Ленинском уголке наверняка место найдётся. Комендант пожадничает, так вы сами скинитесь по полтинничку. Зато, смотрите, какая красавица. Три метра в высоту и столько же в объёме. Ну?!

    Мы с Валюшкой посоветовались и решили рискнуть: взять. А там уж будем думать, что с ней делать.
   - Ну, и за сколько вы её отдадите?
   - За тридцатку! Это почти наполовину дешевле, чем на рыночном базаре. Да там вообще такой не найдёте. Эта ж свеженькая, из лесу. Мы переглянулись.
   - Нет, дяденька, для нас тоже слишком большая. Сумма для нас тоже великовата.

   Водитель ещё что-то хотел сказать, мы тоже ещё что-то раздумывали, как подъехала легковушка.   
   - Девушки-подружки, уж не ёлочка ли вам нужна?
  Мы закивали головой. Ребята открыли багажник и вытащили ёлочку.
  - Во! Видите какая! Берите за пятёрку.

  - Нет, она у вас однобокая, - говорит Валюшка и дёргает меня за рукав, дескать, может, за трёшку сторгуемся.
  Я, само собой разумеется,  всё поняла и поддакиваю ей.
  Ребята пошушукались, рассмеялись весело так. Чувствуется, что приняли устраивающее обоих решение. «Ага, - думаем мы – решили даром отдать. Ишь, как развеселились».

  - Девочки, вы хотите красивейшую ёлочку? Да? Тогда, поехали в лес! Выберете на свой вкус! Ну, как? Тогда в машину, быстренько! – скомандовал один из них, почувствовав, что мы почти клюнули на их предложение.
   Второго приглашения не понадобилось: мы в секунду юркнули на заднее сиденье.

  - Поехали! Замёрзнуть не боитесь? Там внизу большая тряпка для ёлок, укутайте пока ножки. Наберите тепла впрок.
  И мы тронулись. Мы с Валюшкой сцепились руками, как бы говоря: «Вот здорово! Вот повезло! Как интересно!» И ни на одну секунду, даже на долю секунды у нас не появилось опасение, что завезут в чащу, надругаются и там бросят. Другое было время.

   Мы ехали такие радостные, счастливые! Лунная ночь! Искрящийся снег! Дорога сказочная: берёзки с белоснежными веточками, ещё какие-то деревца перемежаются с елями, заснеженными можжевельниками, похожими на кипарисы. Стало темнеть – это мы въехали в хвойный лес. Машина остановилась.

    - Посидите, мы оглядимся. Нам нужен молодой ельничек.
   Они разошлись немного в стороны и вернулись.
    - Ещё немного проедем и всё. Будет то, что надо.

   И в самом деле, через пару минут, огромные ели раздвинулись, образовав полянку с молодыми ёлочками. Стало светло, весело, красиво! Мы с Валюшкой вылезли из машины и затеяли возню: стали кидать друг в друга снег, снежки не получались – снег слишком рассыпчатый. Стали кидать и в наших ребят, заигрывая. Повалили друг друга.

   -Эй! Детский сад! Вы зачем приехали? Время позднее, давайте работать! Смотрите, как вам эта ёлочка?
   Мы сразу включились.
  - Замечательная!
  - Рубим? – спрашивает один, в то время, как второй уже почти вырубил.

  - Ой, ребята, а та, кажется лучше. Эта немного однобокая.
  - Хорошо, и эту вырубим. Всё?
  - Нет, нет! Эта слишком маленькая, вон та - побольше, и макушка пушистая. А у этой макушка голая.
 
  - Ну, девчонки! Привередливые какие! Всё? Хватит?
  У нас с Валюшкой разбежались глаза. Чуть не плача, мы говорим, что тут трудно оценить. Надо смотреть со всех сторон, а нам не подойти к ёлочкам. Снег глубокий. У нас «румынки» - это полусапожки, а выше ноги в капрончиках. Они от мороза примёрзли к коже ног, к волосикам. Больно.

  - У нас ноги замёрзли. Поехали назад, - взмолились мы.
  - А, вот так-то. Не надо было баловаться. Надо было ходить там, где мы притоптали. Ну всё, хватит. Поехали.
   Второй паренёк был в это время чуть более в глубине ёльничка.
 
  - Володька! Иди сюда! Девчонки смогут пройти? Ой, какие здесь красавицы! Я не могу устоять. Идём, я уже парочку срубил. Ещё парочку и поедем! Помоги донести!
   Володя кинулся на помощь. Боже мой! Что он несёт! Мы уже знаем, что его звать Володя.

   - Володичка! Эту мы берём, эту! Давай к нам в салон! Под ноги. Не надо в багажник.
  Мы аккуратно расстелили тряпку, осторожно положили ёлочку, чтоб не сломать лапочки. Завернули. Сами уселись с ногами не сиденье. А тут другой паренёк, Толик, кажется, несёт новое чудо.

   - Толик! Давайте к нам в салон, под ноги. Мы обе возьмём!
 Так же, с великой осторожностью, мы уложили вторую ёлочку, а потом и третью, и четвёртую. Поехали назад.

   - Знаешь, что, Володька, я подумал: когда надумаешь жениться, поезжай с невестой в лес за ёлкой. Сразу поймёшь насколько она жадная и завидущая. Вот попадётся такая, как наши девушки, жизни, ведь не будет, - и они весело рассмеялись.

  Мы сидели молча, взявшись за руки, как бы утешая друг друга. Валюшка не выдержала:
   - Вы зря о нас так думаете. Мы же не для себя стараемся, а для всей комнаты. Нас двенадцать человек, и надо, чтобы наша ёлочка всем понравилась.
  - Э! Так не бывает, чтоб всем. Хорошо, если большинство оценит ваше старание. А как ваши ножки?

  - Мы рассмеялись. А у нас вместо ножек, какие-то деревяшки. И, кстати, уже не так и больно.
   - Так, дайте слово, что как только всё успокоится, сразу сильно-сильно разотрёте ноги снегом. Договорились? А то увезём ёлки назад. А вообще то, вы и нас заразили, и куда мы теперь будем девать ёлки? Завтра днём их нельзя продавать – милиция накроет. А сейчас все спят: двенадцать часов ночи. Ничего себе погуляли!

   - Ой, ребята, не волнуйтесь! У нас большое общежитие, ещё мало кто спит, сбегутся и всё разберут. Вот только как Борьку, коменданта нашего, уговорить, чтоб пустил. У нас ведь впускают только до одиннадцати. Ой! Скандал будет!
   - Борьку вашего я беру на себя, - успокоил нас Толик. - А как его полное имя? Борис Николаевич. Отлично.

  Ну, вот и общежитие. Въезжаем во дворик. Он типа курдонера, то есть с трёх сторон закрыт. Машину Володя поставил в середине дворика и сразу стал вытаскивать ёлки, и расставлять их по боковым стенам. Мы уже забыли, что облюбованные нами ёлки, у нас под ногами. Вылезли из машины, кидаемся к каждой ёлке.
 
  Ой-ой! Какой ужас! Каждая последующая ёлка лучше предыдущей. В лесу было не то, чтобы темно, а как-то всё виделось по-другому. А здесь дворик освещён электричеством. Мы растерялись: А что, если «наши» ёлки хуже этих, что стоят по стенам? Боимся их вытаскивать. Толик пошёл стучать в окно, чтоб разбудить Борьку. Володя пошёл к входной двери, намереваясь стучать, чтоб вахтёр открыл.
   - Ой! Ребята, подождите! Сначала мы выберем себе ёлку.

   - Так вы, вроде, выбрали. Давайте осторожно вытащим. Вам из них только две нужно выбрать. Давайте быстрее.
   Мы мечемся от машины к одной стене, снова к машине – к другой стене. Одну выбрали точно, мёртво. А со второй – никак не решиться. Вот уже у Борьки зажёгся свет. Вот открывается входная дверь и появляется сам Борис. Толик к нему, не давая ему очухаться, затараторил:

  - С наступающим Новым Годом, уважаемый Борис Николаевич. Вот ваши девочки-снегурочки решили вам подарок новогодний сделать: выбирайте любую ёлочку – вам первое слово. Решайтесь! Я же сказал: подарок от снегурочек. Выбирайте, бесплатно!

  Борис, хотел  поворчать, но Толик опередил его.
   - Знаем, знаем, что припозднились. Зато, какие ёлочки выбрали! А запах! Сам лес сюда пришёл! Выбирайте, а то, как девчонки набегут, и вам не достанется.
   Да Борька уже понял, что можно халявную ёлочку заполучить, так тоже стал присматриваться: как бы не прогадать. Мы с Валюшкой под шумок проскользнули мимо хлопающего ушами и глазами вахтёра, и стали подниматься к себе, на третий этаж. Нас догоняют девчонки из седьмой аудитории.

   Дело в том, что комнаты в общежитии большие - на 12-13 человек.  Так, чтоб одни не мешали другим спать, Борька в 12 часов «вырубал» свет, оставляя только в туалете и на лестнице. Те же, у кого была необходимость готовиться или чертить ночью, спускались в седьмую аудиторию и там навёрстывали упущенное.
  - Лора, Валя, откуда такие ёлочки?

  - Внизу наши друзья их раздают. Правда, за денежки. Но, дёшево! Бегите быстрее, мы сейчас всем будем объявлять.

   И наши девчонки помчались в свои комнаты. Мы внесли свои ёлочки в комнату. Смотрим, Борька врубил свет. Ай да Толик, молодец! Народ стал выходить из комнат узнать, что случилось. И вот уже топот десятков ног, бегущих вниз по ступенькам. Из нашей комнаты  девчонки тоже зачем-то побежали вниз.

  Мы взяли «коммунские» деньги и стали спускаться. Господи! Навстречу нам бегут девочки с ёлками, которые лучше наших. Мы бегом вниз. Ну, точно! Даже оставшиеся лучше наших. Ну, хоть плачь! А каково девчонкам, что прибежали сюда, толком не разглядев, что мы принесли.

    Они тоже стали кидаться от стенки к стенке, хватая то одну, то другую ёлочку. Ребята стояли и смотрели на эту «Вальпургиеву ночь». Наши девчонки, зная о нашем преимуществе, обалдели: только кто-то присмотрит ёлочку, они её отбирают: «Это – наша. Мы её просто отставили пока». Хватают и несут наверх.
   Наконец, все насытились. Осталось две ёлочки хорошенькие, но с редким низом.
 
  - Отрежете низ, будут ёлочки покороче. Это вам за помощь в торговле от нас подарок, - сказал Толик. – Спасибо, девчонки! Была незабываемая ночь. Да, и не забудьте растереть ноги!

  Они помахали нам на прощанье и укатили. А мы только сейчас обратили внимания, что ноги наши почти согрелись и очень болят, ломят. Натирать снегом некогда: надо думать, что с ёлками делать. Оказалось, что с жадности мы нахватали их штук восемь. Зачем нам столько? Хорошо, что оказалось несколько комнат, которым ничего не досталось. Они узнали, что у нас много ёлок и пришли канючить.

   Мы уже определились, какие точно оставляем, причём, не одну. Дело  в том, что эти ёлочки нравятся одним, а эти – другим девочкам. Но были и такие, что спора не вызывали. Так что мы «облагодетельствовали» некоторых, содрав с них несколько бОльшую сумму, чтоб компенсировать затраты.

   Но у нас ещё осталось шесть ёлочек: с четырьмя невозможно было расстаться, чтоб кого-нибудь не обидеть, и две, у которых низ не пушистый. Их продавать было неудобно, а бесплатно отдавать – жалко. Решили оставить проблему с ёлками до после обеда, когда соберутся все те, кто сдал зачёты, и легли спать. Ещё бы, ведь уже три часа ночи! Впереди – трудный день.

   Но, Бог есть. И к полудню все девочки нашей комнат были свободны. Можно подумать и о праздновании Нового Года. Так, первое – что делать с ёлками? Ага! Валя Рыжова уехала к себе в деревню: у неё там жених. Галя ушла к родственникам. Две кровати пустые. У нас по обе стороны от двери стояли шкафы. Один отделял кухонное пространство. За другим - спали Нинча и Томка.
 
   Нинчу решили на время переселить. Томку уплотнить, то есть на Нинчину кровать положили в сложенном виде кровать Вали. Сверху – два матраса. Застелили простынёй и установили ёлку. В освободившийся от Валиной кровати угол, установили другую. Сдвинули кровати, передвинули в третий угол тумбочку и пристроили третью ёлку.

   У двух «бракованных» ёлочек долго отрезали часть ствола (топорика не было). Их установили на шкафах. Отрезанные лапы  прибили к торцу шкафа. Самую большую и красивую ёлку поставили на столе. Для этого положили на бок табурет, на него маленькую чертёжную доску, завёрнутую в полотенце и кастрюлю с ёлочкой. Кастрюлю набили плотно снегом, чередуя его с кусочками веток, найденными камешками, тряпочками – чтоб ёлка крепко держалась.
 
   Другие ёлки тоже сунули в различные тары. Для одной срочно пришлось перелить остатки сгущёнки, которая иногда продавалась в больших железных банках литров на пять. Все ёмкости, какие только были найдены, были заполнены снегом, очень тщательно уплотнённым вокруг стволиков. В общем, всё стояло достаточно прочно.

   Наряжали только центральную ёлку. У нас была только сверкающая макушка и несколько игрушек из прессованного картона: петушки, курочки, обезьянки. Все вооружились ножницами, клеем и через час у нас было много разноцветных фонариков, для которых не пожалели обложки от тетрадок.

   Кто-то из другой комнаты принёс дырокол, и вот у нас уже куча конфетти. Развесили и  конфетки, и вырезанные из ватмана сложнейшие снежинки. Ёлочка получилась на славу.
 
Улеглись на кровати и расслабились, наслаждаясь свежим ароматом хвои.  Как здорово! Куда ни повернёшься, везде взгляд упирается в ёлочку. Как в лесу!
   К нам стали прибегать из других комнат – прознали, что у нас лес из ёлок.

 Кто смеялся, кто удивлялся, кто восторгался, а кто просил, чтоб продали какую-нибудь, хоть маленькую со шкафа. Но мы уже ни с одной из них не могли расстаться – сроднились. К тому же, такое количество ёлок создало необычайно праздничную, радостную атмосферу в комнате.

   К вечеру накрыли праздничный стол. К празднику готовились задолго, экономя по нескольку рублей от коммунских денег, да скинулись понемногу. Еды было много и вкусной: основное блюдо – тушёное по- азиатски мясо – коронное блюдо Рэны; картошка душистая – она у нас была бесплатная – Валя Рыжова из своей деревни привозила; любимый всеми крабовый салат и квашеная капуста, продаваемая в бочках. Называлась она «провансальская», потому что была заправлена провансальским (?) маслом и с большим количеством клюквы. Ну, немного колбасы и сыра – «для стола».

  Девочки, отвечавшие за спиртное, в этот раз тоже отличились. Купили, как положено, бутылочку шампанского, чтоб смотреть, как играют в нём кусочки шоколадки. А остальные напитки - не привычные нам вина, а оригинальные: бутылочку зубровки, бутылочку спотыкача и….квадратную бутылку какого-то ликёра. «Яичный» назывался.
 
   Продавщица рекомендовала: «Это - женский ликёр, сладкий, душистый!» Ну, они и взяли. Оказалось, что пить его невозможно, кушать – тоже. Что с ним делать? Кто-то из девчонок предложил: на ребят, что придут в гости, зубровку не переводить, а угощать яичным ликёром. Только, если лить в стопку эту жёлтую тягучую массу, то они не станут её кушать.
 
   У нас было два заварных чайничка. Решили одним пожертвовать, перелили туда ликёр и стали ждать гостей. На втором этаже (мужской этаж) жили ребята из нашей группы, которые заходили к нам, приглашали танцевать. Танцы в коридоре под радиолу. Коридор широкий, длинный. Радиолу старались поставить ближе к середине коридора, иначе в другом конце не слышно музыки.
 
   Шампанское выпито. Больше половины закусок съедено. Пора попробовать «Спотыкач». Ничего, вкусное вино. Пьётся с удовольствием. Тянем понемножку. Шутки, смех.  Нет – нет, да и возвратимся к вчерашнему вечеру, к тому, как мы выбирали ёлки! Вот и ребята заглядывают, зовут на танцы.

   Ой! Ой-ёй-ёй! Ноги-то не идут. Ватные какие-то. Кто встал, хохочет: ноги ведут не туда, куда хочется. Ха! Какие уж тут танцы! Нина догадалась. Девчонки! Это – «спотыкач!» Слегка захмелевшие мы, так хохотали, что ребята потихоньку ретировались. Что же делать? Танцевать-то хочется.

   Полинка оказалась самой устойчивой. Она пошла на кухню, чтоб вскипятить чаю. Кто-то, спутав чайничек, плеснул вместо заварки в чай яичный ликёр. Оказалось – неплохо. Не всем понравилось, но потихоньку употребить можно будет, если от ребят что-нибудь останется. Вечер сюрпризов получился.

   После чая ноги пришли в относительное равновесие, и мы стали выползать в коридор. Мы всё время смеялись. Вот напала на наших девчонок смешливость, и всё тут. Ребята недоумевают.
 
   - Вы чему смеётесь? Поделитесь. Нам тоже хочется посмеяться.   
Замечательный вопрос. На него нет ответа, и это само по себе смешно, и мы заливаемся ещё пуще. Может, «Спотыкач» ещё и смешливостью обладает? Или добавленный в чай ликёр такое действие оказывает? Но, только более весёлого Нового Года у нас больше не было.

   А как мы хохотали, когда угощали кого-нибудь из ребят ликёром! Причём, мы приглашали их не сразу нескольких, а заманивали поочерёдно. Сажали за стол, требовали, чтоб тот закрыл глаза и открыл рот. Чувствуя нутром запах спиртного, жертва охотно открывала рот, который потом не хотела закрывать, стараясь эту густую, горько-сладкую, да ещё и жирную массу выплюнуть.

   А, если бы он ещё и цвет увидел – цвет детских каки, когда желудочек расстроен! Тогда в драку бы, наверное, полез. Итак, мы зажимали несчастному рот и требовали, чтоб он дал слово водку пить в меньшем количестве. Тот кивал, божился, крестился, тогда мы давали ему запить крепким горяченьким чайком.

 Отпускали, взяв слово, что он другим не скажет. Какой там! Парню же хотелось, чтоб и дружок пострадал.

  А почему мы требовали, чтоб они меньше пили? Воспитывали! Да, да! Для мальчишек первые два курса были очень тяжёлые. Освободившись от родительской и педагогической опеки, они свободу использовали для безудержного потребления водки. Даже устраивали соревнования, какие-то споры, пари.
 Один из них на пари за бутылку водки даже в холодную Неву с моста прыгнул. Еле выловили.

  Некоторых уже отчислили. А ребята-то хорошие, умные. В нашей комнате жила Нина – комсорг группы, Рэна – профорг и Валюшка, в которую все ребята были влюблены. В комнате всегда царила весёлая дружелюбная обстановка и ребята любили у нас бывать. А мы старались использовать всё в воспитательных целях. Кстати, с этим в дальнейшем было связано несколько очень интересных эпизодов.

  Но, вернёмся к ликёру. Через пару минут приходил другой наш сокурсник.
  - Девчонки! Говорят, вы чем-то вкусненьким угощаете? А меня угостите? 
  - Конечно, охотно…… ну и всё повторяется.

    Да. Это была ночь сюрпризов! Да, да! Вы правильно догадались. Часа в два ночи, в разгар танцев, к нам постучались… Толик и Володя. Мы как раз угощали очередную жертву. Быстро на ухо скомандовали: «не выдавать». Кажется, это был Витька-сосиска.

   Он мужественно проглотил свою порцию, расхвалил и остался смотреть, как мы будем потчевать наших гостей. Он был в восторге. Розыгрыш удался. Правда, ребятам этот розыгрыш как будто не очень понравился. Зато нам они очень понравились.  Ребята оказались замечательными танцорами. Ленинградцы! Студенты горного института.

   К сожалению, больше они к нам не приходили, и мы решили, что во всём виноват - этот чёртов ликёр. Новогодняя ночь прошла как одно мгновение. Настроение было настолько жизнерадостное, что мы даже не устали.
 
   Да! Этот Новый Год всем нам запомнился на всю жизнь, как одно из самых замечательных происшествий в студенческие годы, и не столько из-за «Спотыкача» и яичного ликёра, сколько, благодаря ёлкам. Красивое  получилось у нас начало нового 1953 года!
 
   С Новым Годом и вас! Пусть праздник будет красивым, а год – счастливым!
   
 
.