Неудачливый игрок в карты

     Меня призывали в Вооружённые Силы страны из города Абдулино, Оренбургской области, осенью 1960 года. Но я попал как раз наоборот – в невооружённые. Затрудняюсь сказать, это к лучшему или нет. Я опрашивал строевиков, насчёт их желания, некоторые говорили, что с радостью побежали бы в стройбат, если бы предложили. Другие, что плевать они хотели на него, в строевых частях лучше.
На первом году службы мы были даже без погон. Только с чёрными петлицами, на которых красовались, презираемые нами эмблемы: «кирка-лопата». Некоторые, особо самолюбивые, доставали себе другие эмблемы,  которые им были по нраву, но цепляли и любые, лишь бы не кирка-лопата, которую впору зэкам носить, за провинность, как клеймо. Начальники-командиры не возражали за несоответствующие эмблемы. Так больше секретности.
     Первые три месяца я был учеником-штукатуром, потом получил второй разряд, третий, четвёртый, а когда стал сам бригадиром, то, естественно, писал наряды и ставил себе самый высший – пятый. К сожалению, к тому времени я оказался с денежным долгом, в который меня загнал прежний бригадир Димухаметов, за мою непокладистость и ершистость. Потом я себя вытащил из должников, стал получать немного денег. Специальность не всегда требовалась, особенно в связи с переездами, «передислокациями» на другие «точки». На самом деле приходилось делать многое. Бетонировать, малярничать, клеить обои, копать землю, а зимой долбить её же, мёрзлую. Я это всё уже описывал в других опусах.
     Хочу речь повести об Анатолии Пузикове, невезучем игорке в карты. Да он вообще-то в них и не играл, как и никто в нашей роте. Просто, когда нас везли в Удмуртию, в холодном телячьем вагоне с дымящейся буржуйкой, мало дающей тепла, но много копоти, и с тусклой свечкой, его зазвали поиграть в карты на деньги трое ушлых друзей-земляков, которых я ещё в Оренбурге сразу «раскусил», что это за птицы. А он нет, думал, что они путёвые. Этих карточных премудростей я не знаю, но известно же самому неискушённому, что трое одного чужака всегда обыграют. Они его обыграли, и все, более двухсот рублей, сколько у него было, перешли к выигравшим. Анатолий потом продолжительное время страдал без курева, хоть нам на первом году давали крепкие махорочные сигареты, но их никому не хватало надолго. Он не мог как порядочные люди-сослуживцы, в буфет сходить, чем-нибудь полакомиться. Ни конвертов купить, ни асидола, ни зубной щётки, порошка и т.д.
     В вагоне, во время переезда, мы были не знакомы. Это я потом узнал от него, когда стали работать в одной бригаде. Он же сразу не рассказал мне о своём проигрыше. Потом ему из дома прислали посылку, полностью укомплектованную папиросами. Тогда чаще папиросы фигурировали, сигареты реже. Но я был очень разочарован, что его посылка оказалась несъедобной, и выразил горькое сожаление, честно сказав ему об этом. Анатолий улыбался, был доволен и даже очень счастлив.
Теперь-то он накурится досыта! Видимо, он дым предпочитал больше, чем еду. Вот и пойми людей. Что одному плохо – другому в самый раз, т.е. хорошо.
- - - - -
27.12.2015