Ран. дневн. 49 Мой святой друг, мои мысли о Ники

Ранний дневник 49 Мой святой друг - мои мысли о Никите Любимове
 
Я сражаюсь сама с собой, я хочу себя привести к Богу.

Есть разные формы молитв. Слова молитв это только мост. Молитва это творчество, это сотрудничество с Богом. Сама молитва, её действие, следствие - есть пребывание в Боге. Даже при чувстве богооставленности, если ты продолжаешь молиться, ты пребываешь в Нём. С Богом открываются глубины людей, звуков, вещей, природы.

Прекрасные глаза Эдгара По – прозрачны, умны, чисты, печальны, в них чувствуется сила. 
 
Никита очень тонок и чуток. Он говорит мне: "Ты бываешь очень мудрой. Мне это дорого в тебе. Мы должны совершенствоваться и как можно скорей".

Я сказала ему: "Когда я начинаю любить человека, он входит в моё сердце, я ношу его в себе". Никита ответил: "Так все мы находимся в сердце Бога".

Мы с Никитой смотрели на храм Пимена Великого и искали среди туч звёзды. Я сказала: "Давай помолимся, чтобы Бог благословил нашу дружбу". Никита ответил: "Он уже благословил".

Я: "Но мы с Толей тоже об этом молились и расстались". Никита: "Это невозможно.  Давай оформим это юридически." Я: "Я хочу, чтобы ты был моим братом, чтобы мы были чисты, как  дети".

Никита Любимов читал мне по телефону дивные стихи Владислава Ходасевича, не хотел со мной расставаться.

"Мой святой друг", - это мои мысли о Никите. Он говорил: "Мы должны любить друг друга, как жена своего мужа, как ребёнок своего отца, как мать своё дитя. Мы как можно скорее должны делаться святыми".

Валя сказала: "У тебя бывают такие глаза...".

11 ноября. Встреча с Андреем, он говорил мне о пророчествах святого Нила Сорского. Будет война, 1/3 людей погибнет, вера возродится, 30 лет будет благополучная жизнь, а потом Страшный Суд. Всю дорогу после встречи с Андреем я плакала и мучилась. Горько, зияет рана в сердце. 

Не отец Павел, а отец Амвросий стал говорить Андрею, что меня надо бросить.  Тайна исповеди нарушена.

12 ноября. Моя душа истончается после исповеди, но не сразу. Горестное блаженство в душе, ненасытное стремление быть с Тобой единой.
 
Мысли о семье, неистовое, неистребимое желание христианского брака – таинства. Скажут: природа, гармоны, инстинкты и прочее. Да, и если это так, то что тут постыдного?
 
Когда спишь, а потом внезапно просыпаешься, то бывает, что очень сильно бьётся сердце. Как будто где-то побывал, а потом вбежал в своё тело.
 
Никита беседует с братом Германом очень мягко, очень умно. "Кино – эклектичное искусство". Герман: "Я воспринимаю Никиту, как тип Достоевского плюс современный иронизм".

Никита очень артистичен, он раскрывается всё больше. Он говорит брату: «Мистика – это дело внутреннего слуха. Мы с Вами сидим, а вне наших с Вами отношений происходят некоторые события, которые на нас влияют».

Герман: «Я все время завидовал людям, которые вне органов чувств постигают некоторые вещи». Никита: «У Вас есть опыт, Вы им оперируете. Чем больше Вы опираетесь на свой опыт, тем Вы неопытнее». Герман: «Если кому-то не дано, то он не может общаться с тем, кому дано. Для меня мистика синоним слова «бред». Никита: «Мистика в переводе - таинственный».  Герман: «Я не могу уловить ни один атом мистического».  Никита: «Сколько Вам лет?» Герман: «Сорок один». Никита:  «У Вас в жизни никогда не было ничего таинственного? Как мы с Вами сейчас общаемся?» Герман: «На уровне логики». Никита: «Я Вас люблю».

Понять, что Алик-Толя, Никита Юрьевич Любимов, Ася Мамонова, Витя Мамонов, Оксана Понятовская – это я.

мой рисунок.