Северный путь к благодать Часть 2 глава XXX

XXX

Увидеть множество путей,
Не растворяясь в них до срока,
Познать, насколько жизнь глубока
В чертах взрослеющих детей,

Услышать ходиков трезвон,
Когда старинный механизм
Терзает шаткий организм,
Как стая алчущих ворон.

  Направив И-Гхоа к его (её) отцу, Учителя тем самым «благословили» Инойка на открытие перехода для всех людней, бегущих от нежити. Тысячами, десятками тысяч человечество стягивалось к землям беломорнов, чтобы хоть как-то изменить свою жалкую участь. Никогда ещё Срединное За-Полярье не вмещало столько людней в одном месте. Они голодали, замерзали, но упорно продолжали жить надеждой на то, что когда-нибудь этот сумрачный человек откроет им врата в светлый мир. Ожидающих спасло появление И-Гхоа, который (-рая) и смог (-ла) отыскать мир иноземелья.
  Сам Загор об этом сообщает в своих дневниках как об экстраординарном событии. «Издалека я увидел длинную вереницу оленей, тянущих подобие циклопических нарт на которых было установлено подобие беломорновской избы в уменьшенном виде, сделанное из шкур яков. Когда они приблизились, я рассмотрел красивую девушку (?) с молочной кожей и здоровым румянцем на щеках, восседавшую на санях спереди. Разлёт её смоляных бровей и иссиня-чёрные глаза до боли напомнили мне Кали. Уже затем я осознал, что это помощь, обещанная великими Учителями Севера, мой ребёнок, гермафродит И-Гхоа.   
  Посланник (-ца) неспешно, будто талый лёд, сошёл (-ла) на землю и двинулся (-лась) ко мне. Он (она), как и принято в заполярских семьях, поклонилась мне и певуче сказала: «Приветствую  тебя Инойк-затенённый.  Здравствуй, отец», подчёркивая первичность своей миссии»*. 
  С учётом того, что в это время гермафродит в большей степени соответствовала женскому статусу, в конечном счёте, к ней стали обращаться как к представительнице женского пола. Согласно рассказам очевидцев и документам руинных историков, из видимых особенностей И-Гхоа имела белоснежную кожу, нетипичную для заполярцев, и, возможно, излишне мужественный подбородок для молодой девушки. Характер дальновидящая имела спокойный и выдержанный, была ласкова в общение с другими людьми, любила веселье и принимала участие во всех празднествах. В этом она не была похожа ни на свою мать – удачливую охотницу Кали Удойга, ни на отца – мрачного затворника Инойка Загора.  Но веселье её всегда было непродолжительным. Слишком часто И-Гхоа впадала  в транс дальновидения, который являлся для неё более значимой частью жизни, чем общение с соплеменниками. Возможно, общение с другими люднями служило для ребёнка, на которого навалилось столько ответственности и способностей, своеобразным отдыхом, но не более того. И если обычный человек погружается в глубокий сон для того, чтобы отдохнуть, И-Гхоа погружалась в мир людней, чтобы стряхнуть с себя усталость, вызванную чередой трансов-сновидений.
  По прибытии в стан беженцев полу-девочка потребовала места для уединения, в котором она бы смогла с помощью отца увидеть дальнеземелье.  По легенде, сложившейся в лагерях бегущих из этого мира людней, Инойк Загор мог провидеть те или иные уголки Вселенной, но жизнь в них могла разглядеть И-Гхоа. Считается, что затенённый мог отсылать сознание дальновидящей в Тело Ангойяны, будто диковинную машину, которая фиксировала саму возможность жизни в каком-либо мире. Скорее всего, это соответствовало истине. До нас дошли отрывки текста таинственного учёного, который скрупулёзно зафиксировал все шаги формирования энергетического тела из ментальных усилий своего дитя. Подобные опыты больше не повторялись, но фактом является то, что если и ранее, и в наше время затенённые тратили огромные духовные и физические усилия для поиска землеподобия во Вселенной, то удивительное существо – И-Гхоа, проделало это за несколько минут. 
  Друг Инойка, физик Игр Ряснов, отмечал**, что в это время Загор из учёного, занятого проблемой метапространственного серфинга, стал затенённым. Он сам опробовал выработанную им теорию на практике, шагнув за пределы научных исследований. Тогда же Загор понял, что движение через ткань пространства с использованием «Швов мира» доступно не многим. Избранность подобного дара объяснялась очень просто. Во-первых, необходимо было обладание набором исключительных рецессивных генов,  во-вторых, он должен путём множественных психопрактик уметь оперировать своим сознанием как независимым энергетическим объектом. Сам Ряснов метафорически даёт следующие объяснения: «Это можно было бы сравнить с разумным облаком, которое сделало из своего осознания отдельную тучку – энергетическую проекцию, а она, в свою очередь, научилась бы двигаться не по воле урагана, а формировать ветер, подчиняющийся ей.  Такое облачное сознание направляет воздушный поток на сотворившее её облако, чтобы последнее могло войти в различные слои атмосферы».***
  Фактически в своих книгах друг первого затенённого, противник генетической трансформации и уничтожитель челосектов  без каких-либо оговорок утверждал необходимость существования людней с подобным даром для дальнейшего развития человечества. Однако, несмотря на весь арсенал генетической инженерии, никто так и не смог повторить наследственную комбинацию такого рода в искусственной среде. Ряд экспериментальных исследований в период Второй  цивилизации (Митчурин 2477; Вотсон 2478) показали, что уже при рождении отдельные части генома затенённых находятся в состоянии постоянной аутопоэтической трансформации.    
  Уже в ходе поиска Шва мира первый затенённый в людской массе смог разглядеть ещё четверых человек, обладающих подобным даром. Это были Жадоргалы Ибх, Дмитро Истренко, Доксон Майстрех и Лидия  Ковальски. Не имея опыта Инойка Загора, они не могли ещё в полной мере реализовать свой талант, но составили весомую помощь в раскрытии Шва мира на длительный срок.
  С того времени вхождение в круг затенённых сопровождалось определённого рода инициацией, в ходе которой выявлялся человек с этим даром, извлекались его возможности и определялась его сила. Первым шагом был так называемый «взгляд из тени», когда человек из касты изучал предполагаемого затенённого, фокусируя своё «иное зрение», «включаемое» для обозрения внеземного пространства, на кандидате. Так же, как он вглядывался в бесконечное пространство, инициатор рассматривал новичка, определяя в нём потенциал к транспространственному житию. Подобная настройка специфического взгляда на отдельного человека являлась одновременно и триггером для высвобождения и осознания дремлющих способностей. В этот период новоявленный затенённый погружался в видение транспространства и на некоторое время входил в состояние близкое к помешательству: он не видел привычного мира и одновременно не ещё мог трактовать открывающиеся перед ним картины удалённых горизонтов и Швов мира.  Наставник из касты обычно волевым усилием направлял своего подопечного на обозрение ранее невиданного. Такой временной промежуток мог продолжаться от нескольких часов до нескольких суток – до тех пор, пока новый затенённый не останавливал своё сознание в транспространственном бытие как в реальности, явленной ему уже привычной средой. Пройти такого рода путь без помощи опытного затенённого смог в Поздневековье единственный человек – Инойк Загор. Следствием этих действий уже становилась эволюция сознания человека касты. Он обретал способность не просто видеть, но и раскрывать Швы мира для физического проникновения через них в иные сферы Вселенной. Так, тот, кто ещё недавно ступал по твёрдой почве единственного возможного, уходил в область затенения.   

*  «Сгоревшие дневники», фолд 81.

**  Ряснов, Игр. «Игры затенённых – новое человечество».

*** Ряснов, Игр. «Инойк Загор – первый среди равных. Биография».