Глава 2 Испорченные обои

Глава 2 Испорченные обои

Прошло 2 года. Младший сын Жанны, Николо, уже разговаривал, бегал. Но  Жанну особенно радовало то, что он очень любил музыку. «Вот только пусть чуть– чуть подрастет – начну учить его музыке. Да, он станет музыкантом». – так думала Жанна, видя, как сын, заслышав музыку, бросал игрушки и внимательно слушал.
Жанна разочаровалась, увидев, что Николо совсем не похож на отца. Это был всего лишь очень красивый ребенок, получивший от отца только цвет волос и глаз. Но мать очень его любила, прощала все его  шалости, все разрешала, исполняла все его капризы. Маленькому Николо ни в чем не было отказа. Все вокруг понимали, что Жанна портит ребенка, но молчали. Молчал даже Джузеппе!
А между тем Джеронимо доставалось все меньше и меньше материнской  ласки. Причем он находился в таком возрасте, когда ребенку нужно дать понять, что он не один, что его любят – Джеронимо было 16 лет. Подросток завидовал младшему брату и все больше уходил в себя, но обожал рисовать Николо.
Маленький Николо никогда не был пай-мальчиком, которых приводят в пример другим святые отцы на проповедях. Поэтому  у Жанны в комоде всегда хранился запас успокоительных сердечных капель для себя и «Амаро» для Джузеппе. К сожалению, запас приходилось пополнять регулярно, вот и на это раз малыш стащил у брата краски с кисточкой и, пока взрослые не видели, разрисовал обои в гостиной.
– Господи, что это? – воскликнула Жанна, увидев размалеванные во все цвета радуги обои. – Кто это сделал?
– У нас в семье только один художник! – нагло ухмыляясь и смотря на маму невинными глазами,  ответил Николо.
«Ребенок научился врать!» – подумала Жанна и глубоко вздохнула.
И тут появился Джузеппе.
– Я голоден, как итальянский волк! Где обед? А что это такое? – Он уставился на мазню - Похоже, наше юное дарование еще и в художники пролезет?
– Что мы с ним будем желать? – Жанна утерла платком набежавшую слезу.
Люсьен молча, налил амаро в стакан и  поставил на стол, поближе к Джузеппе.
– Напоминает историю с карикатурами! – Джеронимо больше ничего не сказал. – Впрочем, мне папа рассказывал, что сам он хотел раскрасить дома стенку, но старшая сестра вовремя отобрала уголек...  А я не успел!
– Давайте посадим его в подвал! – Предложил Джузеппе. «Что папа, что сыновья... « подумал он, понимая, что очень хочет выпить.
– Он может простудиться! – Возразила Жанна.
Тогда крестный решил подшутить.
– Отправим его денька на два в монастырь на перевоспитание! У меня там есть один знакомый!
– А можно на месяц-другой?–  с надеждой во взгляде вопросил Джеронимо. – Он такой толстенький, что его там съедят!  Да и монастырская похлебка будет хоть чуть-чуть понаваристей!
– Мама, я не хочу, чтобы меня съели! – вскрикнул Николо, поеживаясь от страха.
– Лет через сто или двести, – Джузеппе вытер лысину клетчатым платком и посмотрел на истерзанные обои, – это будет считаться произведением высокого искусства. – Но сейчас это можно назвать только одним словом: мазня!
Люсьен подумал, глядя на обои и на Николо; – «Если смотреть на это, то я вообще е представляю, что из него вырастет!» Но вслух сказал мечтательно:
– А у меня в  Провансе за такое...
– У нас не Прованс, – возразила Жанна, поняв, что верный слуга имел в виду.
Николо понял, что ему надо делать: он начал реветь.
Голос малыша был настолько звонок и неприятен, что Люсьен вышел, крестный заткнул уши,  а Джеронимо морщился. «И реветь музыкально не может! Еще минута, и у меня пропадет аппетит!»
Только Жанна прижала вопившего ребенка к своей груди и принялась успокаивать. Через несколько минут она добилась своего: Николо перестал кричать, стал уверять всех, что он больше так не будет, и попросил прощения.
– Ну что мы с ним будем делать, он же такой маленький, – сказала Жанна, лаская сына.
«Поставить бы его носом  к изуродованной стенке, чтобы он прикрыл собой мазню хотя бы на время обеда! Теперь я буду прятать краски так далеко, что он никогда их не найдет! Даже при самом большом желании!»
– Обои все равно менять придется! – крестный осмотрел работу мальчика еще раз. – И залпом осушил стаканчик «Амаро».
«Еще две-три таких выходки, – Люсьен подумал, глядя на Жанну, глотающие сердечные капли,  и наш аптекарь станет богатым, как король!»