Глава 25

                (25 мая)
  «Несмотря на своевременно отданный приказ и  личные указания командарма командирам   соединений, наступление частей 6-й армии с утра   25.5.42 г. началось с опозданием, и ожесточенные бои развернулись в период с 8–10 часов утра. Встречая исключительно сильное огневое сопротивление противника и подвергаясь беспрерывному воздействию его авиации, части армии продвигались медленно»
                Валерий Абатуров, Ричард Португальский
                «Харьков -  проклятое место Красной Армии»



               


«В течение 25 мая войска 6-й и 57-й армий сосредоточивались в районе Советский, Николаевка… Михайловская балка, т. е. на этом участке сосредоточивалось огромнейшее количество всевозможных машин, пехоты, конницы и танков. Вся эта масса войск и техники была перепутана между собой и двигалась в разных направлениях…

Командования 6-й армии на КП не было», отмечал в своем докладе от 29 мая представленному Военному совету направления начальник разведывательного отдела полковник И.В. Виноградов, посланный Баграмяном в штаб 6 Армии.


  Командование Шестой Армии на КП не было, потому что делать на КП было уже нечего. С утра 25 мая все командование окруженной группировки  разъехалось по соединениям участвовавшим в предстоящем прорыве.


Ночное совещание закончилось поздно,  успев поспать лишь несколько часов Авксентий Михайлович с Даниловым с утра выехал в войска. Провожавший их нач.штаба полковник Лямин нервничал. Он чувствовал что события разворачиваются помимо воли командования. Приказ о наступлении еще ночью был передан в дивизии.


- Может будут какие-то дополнительные указания войскам?- поинтересовался Лямин
-Приказ войскам писать не будем,-  ответил  Городнянский,- прежний остается в силе.  Если днем не прорвем оборону, то  начнем сегодня вечером, что бы к утру выйти к Донцу,- предупредил он нач.штаба. Штаб подготовить к передислокации в Павловку Вторую.


Вдвоем  с Даниловым они ехали по селу. Взгляд генерала фиксировал мелькающие за стеклом машины картины: машины медчасти, приткнувшася под хатой в зарослях сирени и медсестры стирающие белье возле колодца, танкист несущий на плечах какую-то танковую деталь, артиллерийские тягачи с прицепленными орудиями и расчеты в тени деревьев и взгляды, десятки  людских взглядов, в которых читался один и тот же вопрос: «Выведешь ты нас отсюда генерал или нет?»


О чем задумались Авксентий Михайлович?- поинтересовался Данилов.
- Да вот вспомнил комбрига Неборака. Как там ты тогда сказал про него? «Трус и паникер? Помнишь?» Данилов промолчал. Отвечать было нечего. Прямо перед его глазами разворачивалась картина которую предсказал комбриг Неборак, прежде чем застрелиться- картина разгрома Шестой Армии.

 Везде насколько хватал взгляд стояли машины, орудия, даже танки, но уже или без горючего или без снарядов- предвестники надвигающейся катастрофы.
А на востоке гремела артиллерийская канонада, это части и соеденеия 6 и 57 Армии пошли на прорыв.


Они ехали к восточной дуге котла, где должны были с утра   прорываться части 6 кав.корпуса, отдельных танковых бригад и стрелковых  дивизий для прорыва через высоту 186, 0. Высотки – небольшие возвышенности, холмы на степной местности, обладание которыми давала одной из сторон преимущество на поле боя.

С таких высоток видно войска противника на несколько километров вглубь его обороны.  А оставить такую высотку в глубине своей обороны  нельзя, так как она держит под огнем все пространство на много километров вокруг. Вот через такую высотку и должны были прорываться войска генерала Городнянского.

 Захват хорошо укрепленной высоты, дело в военном плане не простое, но оно еще больше усугубляется если противнику заранее известно о предстоящей атаке. А немцы заранее узнали о предстоящей атаке в этом месте. Перебежчики, а попросту предатели, спасая свои шкуры, рассказали немцам о нашей предстоящей атаке и немцы подготовились. Сначала они прошлись реактивными минометами по балке Михайловской и когда наши поднялись в атаку, пулеметами и минометами накрыли атакующую пехоту и та откатилась обратно.


Мертвые их было много и в балках и вокруг в поле. Немцы не жалели боеприпасов, их тылы работали  хорошо,  любое передвижение в наших боевых порядкам мгновенно подавлялось артиллерийскими ударами и авиацией которая с утра беспрерывно висела над нашими боевыми порядками.

Невозможно было ни сосредоточить части, ни подавить артиллерию немцев. Все это Авксентий Михайлович увидел по прибытии в боевые порядки 103 стрелковой дивизии, которая вела бой за овладение Лозовеньки. Лозовенька –это село оказалась крайней точкой восточного фаса котла. От него проходило кратчайшее расстояние до Чепеля где занимала оборону сводный танковый корпус генерала Шерстюка.

 
 Наши части скапливались в балке Михайловской. Балки - это длинные и глубокие овраги, которые вода и ветры вымыли за многие десятилетия. «Разоренная», «Крутой Лог», «Михайловский Лог- или Балка Михайловская» вот названия этих длинных оврагов в которые стекались части и целые соединения 6 и 57 Армии.

Войска используя эти овраги пытались  спрятаться от  наземных вражеских наблюдателей, но куда же ты спрячешься от воздушной разведки? А она работала у немцев хорошо, тем более что с каждым днем территория занимаемая нашими войсками все больше сужалась.


Городнянский вместе с Даниловым спустились в овраг и прямо перед ними открылась свежевыкопаная братская могила. На сплошном зеленом травяном ковре длинным черным прямоугольным квадратом выделялся зев могилы. Рядом стояли две полуторки, на которой были сложены тела погибших  бойцов.  Двое человек подавали убитых, а двое принимали и относили, укладывая павших в длинный бесконечный ряд.

 Авксентий Михайлович  остановился, снял фуражку и несколько секунд постоял с непокрытой головой, отдавая последнюю честь погибшим. "Кто они, кем были, и как погибли, узнают ли когда нибудь родственники или их близкие"- подумал Авксентий Михайлович. Но задерживаться некогда. Надо думать о живых.

 Он, Данилов и взвод охраны следуют дальше. Восточный склон сплошь забит сидящими и лежащими красноармейцами. Многие просто спят, несмотря на снаряды, то и дело шуршащие над их головами. В средней части оврага пасется табун лошадей, который с разных сторон охраняют несколько казахов. Дальше кухни, палатки медчасти и снова войска.


А между тем с севера со стороны Крутоярки нарастал шум боя. Там стучали выстрелы танковых пушек и выстрелы «сорокопяток». Затем в небо поднялись широкие столбы дыма - это немецкие огнеметные танки начали палить село. Зажатое в селе кавалерийское подразделение попыталось кавалерийской атакой прорвать окружение, но не вышло.
Посланный на подмогу стрелковый полк не сумел прорваться в село. Оно было окружено немецкими танками.

 
 Не сумев пробить кольцо окруженных с востока, немцы силами своих танковых дивизий начали сжимать кольцо с севера. 3и 23 танковые дивизии немцев, которые Паулюс перебросил из под Харькова начали стягивать удавку петли у горла окруженных с севера.

 Пехота рыла окопы  в поле. Городнянский видел, как между роющей окопы пехотой ходил в полный рост  командир и что-то объяснял окапывающимся. Вокруг свистели осколки, возле его ног взбивали землю фонтанчики пуль. Но командир  как будто этого  ничего не замечал.

 Он продолжал ходить в полный рост от одного окопа к другому на глазах у своих и немцев. А немцы сатанели от такого бахвальства. Пулеметы немцев пытались достать смельчака.
- Он  сдурел что ли - высказался Данилов. Весь штаб 103 стрелкововой наблюдал за неизвестным командиром.
- Смерти захотел,- высказался комдив.
Это не могло продолжаться долго все ждали когда он упадет. Но секунда проходила за секундой, а командир не падал, он равномерным шагом не останавливаясь переходил от одного окопа к другому и за ним шел поток пуль.

 Неожиданно он спрыгнул в один из окопов и все облегченно вздохнули. Время к обеду, в небе ни облачка во всю горит солнце и летают самолеты со свастикой на крыльях. Они летают вполне свободно, отбомбившись одни улетают, а их место тут же занимают другие и так час за часом.


Войска застопорились, прорыва нет, на полях горят чадными черными дымами тридцатьчетверки, пехота лежит прижатая к земле минометным и пулеметным огнем. В небе свирепствует авиация немцев. На дорогах горят колонны машин снабжения.

 Время работает на немцев и каждый прожитый час уменьшает у наших войск снаряды, патроны и топливо, тем самым с каждым часом уменьшая и шансы на спасение. И тем не менее чтобы сберечь людей атаки до вечера необходимо прекращать,- понимает Авксентий Михайлович.


Он обедает на передовой. Обед конина с кашей.
Убитых коней  было много и это первое время спасало окруженных от голода.
В небе в сторону Ракитного прошла большая стая немецких бомбардировщиков  и уже оттуда доносился тяжелые удары бомб.

 "Успел штаб перебраться в Павловку Вторую или нет? – беспокоится генерал Городнянский, - надо возвращаться в штаб»
   Вот что вспоминал  Батюня, с утра прибывший в 103 стрелковую: «Продвижения не было, дивизия фактически топталась на месте». Отправив командования дивизии  чуть ли не в передовые цепи, с приказом ускорить продвижения. Батюня до 16.00 пребывал в дивизии. Единственным результатом этого стало, что дивизия обошла Лозовеньку и смогла выйти на дорогу восточнее деревни.


Атаки 6 Армии у Лозовеньки днем 25 мая успеха не имели.
А между тем штаб Шестой Армии из Ракитного успел до удара бомбардировщиков переехать в Павловку Вторую. Прибыв туда штабисты Шестой Армии обнаружили в самом селе и на ближайших к селу полях громадное скопление войск и техники.

 Оказалась что это откатываются  части 57 Армии, которые должны держать оборону западного фаса котла.
Пятьдесят седьмая Армия лишенная снабжения и зажатая с двух сторон отходила на северо –восток в полосу Шестой Армии. Вот отсюда и громадное скопление людей и техники на относительно небольшой территории.

 Долина реки Берека с селами Михайловка, Ракитное, Бунаково, Святушино, Павловка вторая, Федоровка стоящие на Береки заканчивалось на востоке Лозовенькой - вот тот кусок территории размером двадцать на десять километров в котором оказались зажаты две наши Армии и оперативная группа  Бобкина двадцать пятого мая 1942 года.

 Добавьте сюда два танковых корпуса, три кавалерийских корпуса, отдельные танковые бригады и артилерийские полки РГК и Вы поймете какое скопление техники и людей оказались зажаты на небольшом куске степной местности. Но как позже выяснится сюда же добавилась и просчеты нашего командования.

По видимому посчитав, что наши войска с утра 25 мая смогут пробить коридор на восток генерал Костенко, приказал Кузьме Подласу начать подтягивать поближе к восточной стенке котла, соединения и части 57 Армии и до этого державшего оборону западного фаса выступа. Кузьма Петрович начал выполнять приказ и войска начали отходить в восточном направлении, но так как прорыв днем 25 мая не состоялся, вот в районе реки Берека и произошло громадное скопление войск и техники.

 На «плечах» отходивших дивизий немецкие и румынские части,  вышли на западный берег реки Берека и открыли по всему этому скоплению тыловых частей и войск артиллерийский огонь. Когда снаряды начали рваться посреди машин, коней и людей, все это скопление войск инстинктивно рвануло подальше от разрывов на тылы приготовившихся к прорыву дивизий  и смешало все и вся.

Паника- нет страшнее этого это слова для окруженных. Машины, кони, тысячи людей  спасаясь от разрывов снарядов хлынули на восток на подготовленную оборону немцев. Это привело к напрасным и многочисленным жертвам.


 Офицеры штаба Шестой Армии пытаются навести порядок среди этого хаоса охватившего войска и тылы в районе Павловки Второй.
 До своего штаба Авксентий Михайлович добирался уже на чужой машине. Его Эм-ка догорала на дороге за Лозовенькой. Он устал: бессонная ночь,  поездка на передовую, застарелая боль в раненой ноге.  С каждым часом открывалась безрадостная картина: застывший и брошенный без топлива транспорт, оставшиеся без соляры и вкопанные  в землю танки и уже толпы бродящих в поиске пищи солдат.

 В малейших ложбинках и оврагах горели костры на которых в подвешенных над огнем котелках, варилась нехитрая снедь. Нет, большая часть войска верная требованием дисциплины, по прежнему сражалась, выполняя приказы, но первые признаки разложения уже появились.

 Он останавливался, пытался разыскать командиров, чтобы организовать эти толпы, но завидев генерала солдаты просто убегали от него. Катострафа приближалась с каждым прожитым часом.
 
   Перед штабом на корточках у железной бочке из которой вырывались пламя, сидел «особист» и жег документацию. Папки личных дел офицеров грудой лежали у ног офицера и он отправлял их стопками в бочку. Пламя гудело и поднималось из бочки все выше и выше. А стопки документации которую выносили из штаба все росли и росли у ног особиста. Между тем послышался вой летящих снарядов и совсем близкие разрывы.

 Кони ординарцев привязанные у забора дернулись и заржали. За первыми снарядами последовали другие. Павловка 2 начала обстреливаться немцами. Немцы били по селу зная, что оно до отказа забито войсками.


  А в штабе его уже ждал представитель маршала подполковник Манило. На пару с пилотом, на легком У-2 средь бела дня он преодолел двадцать километров занятых немцами и сейчас стоял перед Авксентием Михайловичем. После взаимных приветствий, подполковник Манило изложил вопросы которые интересовали Тимошенко.
- Маршал Тимошенко требует, чтобы Вы предоставили план действий по прорыву окружения, а также немедленно наладили устойчивую связь с подчиненными дивизиями, а также со штабом направления.


- Что еще передал маршал?
- Он просил передать Вам, что настал удобный момент для прорыва окружения в сторону Изюма. А также просил узнать доходят ли до Вас грузы которые каждую ночь на У-2 сбрасывают вам, или они достаются немцам?


- Скажите как положение у Чепеля?
- Сводный танковый корпус и 242 стрелковая пытаются прорваться к Вам, может сегодня у них получится прорыв .
- Когда планируете вылет обратно?
- Завтра в девять часам утра я должен докладывать маршалу. И еще,- подполковник на секунду замялся, но потом сказал,- я получил приказ забрать с собой знамя Вашей Армии и Пятьдесят Седьмой.


- Ясно,- Авксентий Михайлович и невесело усмехнулся. Знамена забирали, когда понимали, что они могут достаться врагу. «Интересно, -вдруг подумалось генералу,- почти год назад в августе 1941 года у Музыченко под Уманью, где была окружена и погибла предыдущая Шестая Армия, также самолетом вывозили знамя Армии?»
- Хорошо подполковник, я дам указание насчет знамени. С  нашими оперативными планами Вас ознакомит нач. штаба.


Подполковник вышел, а генерал устало опустился на лавку.
«Господи, как бездарно они проиграли это сражение. Где они допустили ту роковую ошибку? Где? Он перебирал в памяти события последних дней. Нет, он все делал правильно.  Ошибка была допущена в самом начале и не им генералом Городнянским. Не он проморгал сосредоточение группировки Клейста под Александровкой и Крамоторском. Нет не он, и все же что-то и он совершил не так? Что? Что можно было сделать, чтобы его Армия не оказалась в капкане? Ведь можно было, еще тогда 19 мая когда они получили приказ о приостановке наступления, можно  было попытаться собрать весь наличный автотранспорт посадить на него одну стрелковую дивизию и перебросить ее к Пушкину. Не факт, что это помогло бы, но можно  было попытаться. А сейчас: он посмотрел на карту и там увидел однозначный приговор своей Армии. Небольшой кусок территории с несколькими оставшимися еще не занятыми селами- это все что осталось от всего Барвенковского выступа, а вокруг этого небольшого кольца более десятка дивизий немцев. Между тем открылась дверь и на пороге заслоняя весь дверной проем появился Костенко.


- Ух,-  тяжко он вздохнул и сбросив с головы фуражку повалился на стул возле стола. 
- Ординарец,- крикнул он в открытую дверь, - воды! - Видел, что творится Авксентий Михайлович? Запечатывают нас как селедку в бочке. Он выпил воды и спросил.
-  Что у Лозовеньки?
- Продвижения нет,- ответил Городнянский, я оставил там Батюню, но прогресса нет. Лозовеньку обороняет похоже половина шестьдесятой моторизованной. Одной дивизии Чанышева для взятия Лозовеньки будет маловато.
- А я был у Пушкина и Кузьмина. Обоим дал команду готовиться на вечер.
- Сколько у них танков?
- У Пушкина около шестидесяти и у Кузьмина вместе с 5  бригадой  около сорока.
- Начинать надо как стемнеет,- посоветовал Городнянский
- Атака назначена на 22.00