Галерея Русской Культуры Эссе 1 Музыка как судьба

Галерея Русской Культуры

Эссе 1

Музыка как судьба

Все последнее время мои усилия были направлены на работу «Расовый уклад жизни новой Имперской России», писались разные фрагментарные части огромного труда, даже не по объему, по смыслу, задуманного, как фундаментальная работа о расовых принципах будущего Русского Мiра. Того Труда, который дай Бог, удастся закончить и последовательно сформатировать хотя бы вчерне.

 Но вместе с тем неодолимо, властно и неотвратимо влекла к себе могучая тема мирового значения нашей всеобъемлющей Русской Расовой Типологической Культуры. Поэтому отложив на время, не на совсем, все другие темы, я погружаюсь в духовные глубины Русской Культуры.

Здесь много могучих вершин мирового значения, но меня в первую очередь привлекли наши Русские неповторимые знаковые Феномены современной литературы, поэзии и музыки: Георгий Свиридов, Николай Рубцов и Владимир Солоухин. Их уже нет с нами, но они все же наши недалекие современники и лицо Русского Культурного Мiра последнего времени. Лицо Русского Мiра и татарский поэт Муса Джалиль и казах Мухтар Ауэзов и аварец Расул Гамзатов и киргиз Чингиз Айтматов и певец Муслим Магомаев и музыкант Святослав Рихтер и многие другие наши яркие личности, но знаковыми я все же вижу ту тройку, о которой начал нашу беседу.

Почти сразу в конце XX века один за другим ушли 74 летний Владимир Солоухин и 83 летний Георгий Свиридов, а раньше всех в январе 1971 года не стало с нами Николая Рубцова, которому было всего 35 лет.

Чем ценен для нашей Культуры Великий композитор XX века Георгий Свиридов? Свиридов это прямой и единственный продолжатель Высокого Творчества Титанов Русской и Мировой Музыки и Культуры XIX века: Бородина, Мусоргского, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского, Балакирева, Глинки.

Георгий Свиридов оставил после себя литературное наследие своей эпохи книгу «Музыка как судьба» и исследовательское публицистическое наследие в виде статей и дневников. Мысли Титана русской музыки XX века Георгия Свиридова посвящены истории и сравнительному анализу русской национальной музыкальной культуры, в русле мира музыки мировой музыкальной Культуры. Свиридов произвел на страницах своих дневников просто блестящий разбор традиций и направлений мировой музыки, он показал все ведущие мировые музыкальные школы и расовый национальный характер самих музыкальных шедевров. Отдельные мысли Свиридова просто поражают своей емкостью, таков его отзыв о "пророке русской литературы" Солженицыне. Гений Свиридов всю мысль и писанину о нем уместил в одной фразе: "Драма Солженицина в том, что он всю жизнь пытался быть русским писателем, но ему так и не довелось им стать".

Основная мысль Свиридова выразилась в том, что Большая Музыка достигала своих вершин только тогда, когда она сопровождалась смысловой нагрузкой - словом. Таковы произведения Вагнера и русская оперная школа, те же Даргомыжский, Мусоргский, Римский- Корсаков, Чайковский, Глинка и другие. Симфоническая музыка, по расовой мысли Свиридова, больше проявляет себя, как западная Культура, где она наиболее полно выражает себя в органных и оркестровых произведениях.

От себя добавлю, что симфоническая музыка сама по себе более космополитична по смыслу и содержанию, так как свободно допускает различную смысловую оранжировку музыкальных произведений. Не зря могучее русское оперное и хоровое искусство XIX века, с возрастанием влияния и наступлением разнообразных либеральных социальных теорий, в том числе «марксистского социализма», потеряло свое значение, уступив пальму первенства космополитичному балету и симфонической музыке. Как тут не вспомнить Высоцкого: «и даже в области балету мы впереди планеты всей». Балет стал площадкой модернизма и декорированного русского искусства.

 Наиболее ярко это проявилось в «Русских сезонах» Сергея Дягилева в Париже. Талантливый композитор Стравинский, не обладавший русским расовым чувством, своим псевдорусским музыкальным «модернизмом» превратил дягилевские спектакли в псевдорусский безнациональный декоративный лубок, однако имевший оглушительный успех у парижской публики. А в советском балете, после ухода великой русской балерины Улановой, модернисты балета Нуриев и Плисецкая создали безрасовый вульгарный «народный» стиль, означавший конец классического балета, превративший его из содержательного события, в бенефис отдельных исполнителей. Не отстала от «реформаторов» танца и советская музыка балета, потерявшая главное, расовый национальный колорит.

С музыкой неразрывно связан театр.
Предоставим слово Георгию Свиридову:   

 «Большой театр должен быть театром по-настоящему большого масштаба. А он превращен в своем ядре в маленький, однообразный, НЭПовский коллектив типа театра Мейерхольда, созданный для постановочных экспериментов одного режиссера. Театр перестал быть театром, прежде всего, национальной оперы. Упадок театрального дела так велик, что трудно даже вообразить, кого можно поставить на место давно себя исчерпавшего Покровского.
Чего только стоят некоторые оперы или балеты, идущие на сцене Большого Театра, в которых великие, глубочайшие произведения русской и зарубежной литературы обращены в рыночную дешевку.
Анти-музыка, как и всякая анти-культура, появляется (за последнее время) тут же (рядом) с подлинной культурой. Она как бы оттеняет эту последнюю, являясь в значительной мере пародией на нее, противоположением ей. Именно таким был, например, буржуазно-декадентский театр Мейерхольда, возникший и противостоящий по всем своим тенденциям коренному пути нашей Русской национальной культуры, если понимать под нею: Пушкина, Глинку, Мусоргского, Достоевского, Блока, Рахманинова, Нестерова.

После Октябрьского переворота Мейерхольд, сменивший до той поры несколько духовных убеждений: из еврея превратившийся в католика, из католика Карла Франца Казимира в православного с многозначным именем Всеволод, из православного в партийного атеиста (такой человек должен был примкнуть к силе) в члена партии, занявшего сразу же пост управляющего всеми театрами РСФСР, почетного красноармейца войск внутренней охраны, вождя Театрального Октября. Под руководством этого деятеля была предпринята попытка разрушения Русского театра, не совсем удавшаяся при жизни ее инициатора, но успешно довершаемая теперь его последователями типа: Ефремова, Эфроса, Покровского».

 Добавлю от себя, что ублюдочное, примитивное «модернистское» направление, всевозможных «серебренниковых» и «кулябиных» продолжение разрушительной деятельности «меерхольдов». Поражает позиция некоторых наших русских «интеллигентов»: «ну зачем ты так, что ты не понимаешь, они же талантливые люди». Да талантливые и иные очень талантливые, но на что направлен такой талант? Он сродни таланту всевозможного жулья, уж так тебя обжулят талантливо, что и оглянуться не успеешь.

А сколько развелось «музыкальных» деятелей и «музыкальных критиков» в России, которых великий русский композитор Модест Мусоргский метко называл «музыкальными цадиками». Цадик это неограниченный моральный владыка общины любавических  хасидов, в этой ветви еврейства, вместо равинов в других.

«Вся эта «философия» вышла из немецкого корня, главным образом из Вагнера, Ницше, но уже давно служит иным национальным идеям, попала, что называется, на «тротуар», опошлилась, стала достоянием любого теоретика, который запросто оперирует всей этой громкой, «пышной» некогда терминологией. Чем ни суше, ни схоластичнее музыка, чем она ни безобразнее, ни бездушнее, тем больший простор она дает для фантазии теоретика. Можно говорить, можно придумать что угодно - здесь ничего нельзя доказать и ничего нельзя опровергнуть» - Г. Свиридов (Дневники). 

Русская расовая музыка, а это церковные распевы, хоровое пение и та же русская национальная опера третируется повсеместно инорасовыми либералами. 

Процитируем Свиридова (дневники):

 «Например, наша духовная хоровая музыка - некогда гордость и самобытность нашего духовного сознания, объявлена уже десятки лет вне закона, оскорбляется и истребляется повсеместно. Исполнить духовную музыку иногда можно, но, фактически, нежелательно (и это все понимают). Духовная же музыка католиков объявлена высшей ценностью (даже когда подобные произведения не являются особо интересными), хранятся, исполняются и у нас. Музыка Русского православия истребляется, унижается, третируется в последнее время. Подобно тому, как церковная роспись католических храмов объявлена бесценным сокровищем, а Русская иконопись почти полностью уничтожена и продолжает уничтожаться.

То, что теперь называется Советской музыкой, лишь в очень малой степени наследует многовековым традициям Русского искусства. Это - эклектическая мешанина, в основе которой лежат немецкие формы, немецкий же способ движения материала, безнациональная (и соответственно безрасовая примитивная, бездуховная В.М.), общеупотребительная музыкальная интонация».

Добавлю про сегодняшнюю тенденцию, когда появились коллективы типа «Хор Сретенского Монастыря» и ему подобные и отрицать мощное расовое воздействие хоровой музыки и исполнения уже не с руки, то с подачи художественного руководителя С-Петербурского Мариинского театра Валерия Гергиева и по одобрению Президента РФ создали сводный тысячеголосый детский хор. И что же Вы думаете он поет, нет не русскую хоровую классику, а «в хоккей играют настоящие мужчины». Вот убожество нашей попкультуры и продолжающийся разгром остатков Русской Расовой Национальной Культуры.

 Русская опера немыслима без мощного хорового пения, отражающего расовую душу народа. В опере западного типа на первом плане герой, солист и сама музыка. Сам сюжет русской оперы всегда историчен и даже Иван Сусанин в опере Глинки «Жизнь за Царя» выражает мощь сопротивления народа, а не подвиг индивидуальной личности.

И в заключение этого эссе опять предоставим слово Свиридову: 

«Иное дело - Русская опера. Это - монолит. Без всякого преувеличения мы можем сказать, что здесь Россия сказала одно из своих самых заветных, сокровенных слов в мировой культуре, в жизни мирового духа. Рахманинов - наследник культуры Русской оперы, наследник «Китежа» и продолжатель этой линии в Русском искусстве, самой глубокой и значительной в русском музыкальном искусстве. Русская опера XIX-го века - это горная гряда, горный кряж, великие вершины которого и по сей день остаются недоступными, а отходя в даль времени от нас, делаются все более и более недосягаемыми.

"Иван Сусанин", "Князь Игорь", "Борис", "Хованщина" и "Китеж" - этот ряд принадлежит к величайшим созданиям мирового искусства, я бы сказал, мирового духа. Тут же, рядом с этим грандиозным и глубоко самобытным эпосом, стоят изумительные образцы романтической оперы: "Русалка", "Евгений Онегин", "Пиковая Дама", "Черевички", "Царская Невеста", "Золотой Петушок", "Ночь перед Рождеством", "Сорочинская ярмарка", лирико-драматической (как "Пиковая Дама" или "Онегин"), сказочной, комической, исторической... Что за богатство, что за красота и разнообразие!

Это - миф о России, возвышенный, величественный и трагический миф. Вот против чего ведется война. Вот что оплевывается, замалчивается, пачкается. Россия предстает в этом мифе как народ, одержимый великой и благороднейшей идеей братства и вселенской любви, верности и самопожертвования. Вот против чего ведется борьба, вот что ненавидят эти духовно злобные, хорошо обученные творческие скопцы. Не надо быть специально культурным человеком, чтобы понять разницу между «Борисом Годуновым», «Хованщиной» и «Игроком» или «Катериной Измайловой». В конце концов: «Там, где для понимания произведения искусства и требуется специальное образование, там кончается искусство». Так сказал один талантливый «левый» критик предреволюционных лет (Н. Пунин).