4 Отъезд. Дружок

            
            (Продолжение. Начало см. - http://proza.ru/2011/01/16/1224)
            Ввалились мы в тамбур и без того мокрые от пота, а в вагоне, раскалившемся под солнцем за время стоянки, процесс потоотделения только усилился.
            Вагон был набит битком. Картина, в общем-то, привычная для тех времён, когда год от года нарастал дефицит всего и вся, и народ толпами ломился в крупные города закупаться впрок. В Ригу, в частности, наезжали за радиотехникой, трикотажем, парфюмерией, кондитерскими изделиями, и сумками-баулами были заставлены не только вагонные полки, но и проходы между сиденьями в купе.
            Ни малейшего пиетета не вызвали у пассажиров эмблемы доблестного военного училища на куртках наших синих спортивных костюмов. К искреннему огорчению Васи, который, хоть ничего и не видел сквозь залитые потом очки, но плечи распрямил под лямками мешка с байдаркой и даже вроде как выше ростом стал, пока протискивался по вагону во главе нашей процессии. Увы, кануло в лета былое уважение к человеку в военной форме-защитнику Родины. Страсть к материальным благам затмила все прочие людские устремления, и до самого крайнего купе, граничащего с туалетом, не только не последовало приглашения присесть-расположиться, но и загодя слышали мы в исключение возможных вопросов: «Здесь занято».
            Вполне закономерно нашими соседками по плацкартному купе в конце вагона оказались две престарелые гражданки, а на боковых местах у двери – спящая в обнимку разнополая парочка неопределённого возраста, судя по внешнему виду и исходившему от них устойчивому запаху перегара, из забулдыг. Несмотря на дряхлость, старушки тоже заставили проход авоськами-сумками, и хорошо хоть не хватило им силёнок, чтобы занять багажом самые верхние полки - туда мы и сгрузили свои туристические горбы.

            Едва поезд тронулся, бабки, как по команде, извлекли из сумок съестные припасы в газетных свёртках, собираясь трапезничать. Так же поступили многие другие пассажиры, и к вагонным ароматам добавился запах самой разнообразной еды. Перед путешествием мы плотно поужинали в столовой училища, и есть совершенно не хотелось. К тому же, с началом движения по городу, отдающему всё накопленное за день тепло, ничуть не стало свежее, хоть вагонные окна были открыты до упора, а лишь усилилась вонь карболки из туалета. И, дабы не смущать старушек, отправились мы в прокуренный тамбур.
            Вася и там продолжал вертеть носом, и после наводящих вопросов поразил признанием, что впервые в жизни путешествует в общем вагоне поезда. В силу высокого материального достатка родители  ежегодно вывозили его «на юга» в вагоне СВ или купейном, в крайнем случае. С момента его поступления в училище они регулярно высылали денежные переводы, позволявшие ему не только разнообразить курсантский рацион питания ассортиментом училищного буфета и городских заведений общепита, но и с доплатой приобретать билет в купейный вагон при следовании в отпуск по воинскому требованию.
            Казалось бы, после трёхлетнего проживания в казарме и многократного выполнения не очень приятных работ в суточных нарядах и на кухне можно было бы избавиться от излишней чувствительности ко всяческим запахам. Но не зря ведь говорят, что своё не пахнет. И домом человеку становится место, где он ест и спит – прямо-таки с ностальгией пытались мы разглядеть на далёкой береговой полосе учебный аэродром и силуэты зданий ставшего родным училища, когда поезд проезжал по железнодорожному мосту между двумя озёрами на выезде из города.
                Продолжение следует