Тематика времени

Соскучились? Здрассьте! А я не пропала –
Я просто любила, училась, жила
И новые смыслы и рифмы искала,
Искала-искала, пока не нашла

Ту горькую радость, что нас разделяет,
И сладкую боль, единящую нас –
Когда злое время разлукой пытает,
Когда наказанье приводит в экстаз.

Попробуй забыть о супружеском долге –
Любовный кредит не погасишь в три дня!
Мои кандалы не скучают на полке,
Колодки всю ночь обнимают меня,

Корсет и верёвки туги, как обычно,
Ошейник и цепь постоянно со мной,
А кожа и латекс настолько привычны,
Что мне неуютно в одежде простой.

Порой я подолгу от них отдыхаю,
Порой я закованной сутки живу,
Но в среднем я пару часов отбываю
На каторге милой, во сне, наяву.

Ведь если ошейник и цепи надели,
Носить их бывает весьма тяжело
Весь срок заключенья (а это неделя
До месяца, честно, пока не дошло).

На праздник меня отпускают немножко,
Но даже тогда, оставаясь в игре,
То девочкой-пони бегу по дорожке,
То девкой-собачкой сижу в конуре.

И в радости этого преображенья
Есть грустный мотив пониманья того,
Что всех поглотит всемогущее время,
И мы никогда не успеем всего.

Да, годы идут. Я сейчас посчитала:
Я в день – два часа в кандалах. Ну, так вот.
Как будто не много. Но ведь и не мало –
За дюжину лет набирается год!

Но я не умею любить по-другому,
А лишь подчиняясь, иначе никак –
Так тянет меня в этот сладостный омут,
Которым предстал «тематический» брак.

Вам трудно представить, какой приставучей,
Послушной, покорной, ручной на словах,
Но в деле – настойчивой, дикой, ласкучей
Бывает рабыня в кандальных цепях!

И как описать, не впадая в банальность,
Как я завожусь от сознанья того,
Что в ходе игры принимаю реальность
Того, что бесправное я существо?

Однако два права всегда соизволят
Оставить рабыне её господа:
Есть первое право – остаться в неволе,
И право второе – уйти навсегда.

Одно исключает другое, не так ли?
Но противоречия здесь не ищи:
Решила уйти – значит, чувства иссякли.
Решила остаться, тогда не ропщи!

Две крайности этого определенья
Проверены лично судьбою моей.
Быть вечной рабыней – тяжёлое бремя,
Но вечно свободной – ещё тяжелей.

*