Абрахам Кайпер введение в мышление

АБРАХАМ КАЙПЕР: ВВЕДЕНИЕ В МЫШЛЕНИЕ
Дэвид Наугле (2001)

Описанный своими врагами как "противник, у которого десять голов и сто рук", а друзьями - как "дар Божий для нашей эпохи" (1), Абрахам Кайпер был действительно вселенским человеком, подлинным гением ума и практического дела. Известный журналист, политик, педагог, богослов поистине пророческой силы, он особенно запомнился как основатель Свободного университета Амстердама в 1880 году, и как премьер-министр Нидерландов в 1901-1905 годах. Источник выдающегося вклада этого человека находится в мощном духовном видении, полученных из богословия протестантских реформаторов (в первую очередь Кальвина) и сосредоточенном на суверенитете библейского Бога над всеми аспектами реальности, жизни, мысли и культуры. В самом деле, как он прогремел в кульминации своей инаугурационной речи при открытии Свободного университета в Амстердаме, "нет ни одного квадратного дюйма во всей человеческой жизни, о котором Христос, Владыка над всем, не сказал бы: это Мое!" (2).
 Из этой часто цитируемой богословской аксиомы Кайпер черпал вдохновение для всепоглощающей цели своей жизни, а именно для восстановления голландской Церкви и народа. Он писал: "Одно желание было правящей страстью моей жизни. Один высокий мотив действовал как шпоры для моего ума и души. И я не раньше буду искать избавления от этого священного долга, что возложен на меня, чем меня оставит дыхание жизни. Именно так: пусть, несмотря на все противостояние мира, святые тайны Божии, о которых говорит Библия и свидетельствует творение,  будут утверждены  снова в доме, в школе и в государстве на благо народа и станут совестью всей нации, пока она не воздаст вновь Богу всю честь" (3).
В самом деле, отличительной чертой "кайперианской" традиции, какой она стала известна всему миру, является понятие "мировоззрения", ставшее в руках ее создателя инструментом,  с помощью которого он выразил это комплексное видение веры. С течением времени Кайпер понял, что и послушание и непослушание Богу были тесно связаны, если не отождествимы с конкретными убеждениями и формами жизни, то есть с мировоззрением.
Если нехристианские мировоззрения характеризуются идолопоклонством и религиозным неповиновением по всему спектру жизни, который они создают, то христианство также должно быть сформулировано в терминах комплексного видения реальности, порождающих поклонение Богу и подчинение Ему во всем (4). Действительно, когда Кайпер был на высоте своих полномочий, он имел возможность продемонстрировать, что его любимый кальвинизм - это нечто большее, чем просто справедливое государственное устройство или церковная доктрина, ибо это прежде всего всеохватывающее мировоззрение. Он имел возможность изложить это, когда был приглашен прочесть престижный курс лекций в Принстонском университете в 1898 году, позже опубликованный как "Лекции по кальвинизму" и ставший самым влиятельным источником концептуализации христианства как мировоззрения среди евангелических протестантов (5).
Консенсус современного кайперианского сообщества таков,  что, хотя голландский эрудит был довольно осведомлен о понятии «мировоззрение» в начале своей карьеры, и даже иногда использовал само это слово, тем не менее он не определял его тщательно по-кальвинистски, пока не получил приглашение прочесть свои Принстонские лекции. Если предложение Питера Хеслама является правильным, "Христианский взгляд на Бога и мир" Джеймса Орра, возможно, был поворотным моментом, подчеркнувшим значение мировоззрения в глазах Кайпера и побудившим его бросить все усилия на то, чтобы изложить полную систему кальвинизма как веры (6). Действительно, сходство между двумя мыслителями по вопросу о мировоззрении примечательно и, кажется, Кайпер и Орр взаимно повлияли друг на друга (7). Если мы бросим взгляд на I лекцию Кайпера "Кальвинизм как система", это позволит нам определить основу его мышления и отметить момент, с которого понятие мировоззрения стало постоянным элементом в его мысли и сочинениях (8).
Кайпер начинает с выявления общего культурного и религиозного наследия, которое разделяют Европа и Америка. Однако, как он указывает, "буря модернизма возникла с насильственной интенсивностью"  борьбы против  почитаемых христианских традиций на обоих континентах, особенно в виде нечестивых влияний французской революции, дарвиновского эволюционизма и немецкого пантеизма. Как и Орр перед ним, Кайпер видит реальную почву культурного противостояния в Европе и Америке в борьбе не на жизнь, а на смерть между противоположными мировоззрениями или, как он их называет, жизненными системами, сошедшимися в смертельной схватке. Модернизм обязался построить свой собственный мир на основе естественного человека, в то время как, с другой стороны, все те, кто с благоговением преклоняют колени пред Христом и  поклоняются Ему как Сыну Бога Живого и Самому Богу, вознамерились сохранить христианское наследие. "Это борьба в Европе, это борьба в Америке" (9).
Кайпер не делает много из роли традиционной апологетики в этой самой важной битве за душу западного мира. Он отмечает, что такой подход к защите веры не продвигает христианский разум ни на шаг вперед, а далее прямо называет его бесполезным, уподобляя его действиям человека, пытающегося выправить оконные рамы, когда все здание покосилось от фундамента (10). Апологеты, другими словами, должны заняться более фундаментальными и обширными вопросами, и именно это намерен сделать Кайпер.
Следовательно, как Орр предложил в своих лекциях, Кайпер утверждает, что частный аналитический подход должен быть заменен стратегией, противопоставляющей модернизму целостное христианское мировоззрение. "Если мы хотим бороться достойно, если мы хотим победить, принцип надо противопоставить принципу. Кроме того, надо осознать, что против нас выступает могучее, целостное и всеохватывающее мировоззрение, и мы должны понять, что нам нужна система воззрений на мир не меньшего масштаба и не меньшей мощи. Такую могучую систему мы не должны выдумывать, ее следует взять и использовать такой, какой она явила себя в истории" (11).  В своем заключительном докладе "Кальвинизм и будущее" Кайпер повторяет эту точку зрения с еще большей ясностью и силой: "У всякого растения есть корни; за всяким проявлением жизни скрывается некий принцип. Принципы взаимосвязаны, их общий корень — в основном, главном принципе, из которого логически и систематически развивается целый комплекс направляющих идей и концепций, которые составляют нашу жизнь и наше мировоззрение. С таким последовательным взглядом на жизнь и мир, твердо покоящимся на своем принципе и непротиворечивым в своей конструкции, модернизм атакует христианство. Против этой смертельной опасности вы, христиане, можете успешно защитить свое святилище, только представив свое разработанное с той же ясностью мировоззрение, опирающееся столь же твердо на свой собственный принцип" (12).
Для Кайпера "просто христианства" недостаточно, чтобы выстоять в войне против темных сил современности, для этого не хватит и расплывчатых версий протестантизма. Скорее, "проявление христианского принципа дано нам в кальвинизме", который, по словам мыслителя, разработал богословие Реформации более последовательно и плодотворно, чем любая другая традиция (13). Поэтому, несомненно, принципом, который Кайпер разработал и представил американской аудитории в своих лекциях, был кальвинизм. Он поспешил уточнить, однако, что понимает это явление не в узко конфессиональном смысле, а скорее как всеохватное мировоззрение, которое развивает свое влияние не только в Церкви, но по всему спектру мысли и жизни. Таким образом, Кайпер представляет кальвинизм как общий взгляд на мир (Лекция 1), указывает его последствия в области религии, политики, науки и искусства (Лекция 2-5) и предлагает роль, которую он должен сыграть в будущем (Лекция 6). Будучи задумано и сформулировано таким образом, кальвинистское христианство могло бы занять свое место рядом с другими великими системами человеческой мысли и жизни, такими, как язычество, ислам, католицизм и модернизм, и быть эффективным в духовной и интеллектуальной войне, которая ведется за культурное доминирование (14).
Конечно, Кайперу очень хотелось бы оправдать притязание на то, что кальвинизм есть нечто гораздо большее, чем просто церковная или религиозная традиция, что это целостное мировоззрение и практика. Для того, чтобы сделать это, он предлагает некоторые теоретические размышления о природе мировоззрений. Он показывает, что, как и другие заслуживающие доверия системы веры, кальвинизм способен удовлетворить условиям, которым должно отвечать каждое мировоззрение, предлагая свои идеи о трех основных порядках взаимоотношений, в которые вовлечен человек: с Богом, с другими людьми и с миром в целом. Кайпер разрабатывает кальвинистский взгляд на каждую из этих областей, проводит контраст между своей позицией и ее философскими и религиозными конкурентами, и формулирует свои выводы в кратком резюме: "Таким образом, мы видим, что во всех трех основных вопросах человеческого существования у кальвинизма была своя собственная, четко определенная отправная точка. С Богом человек общается непосредственно, независимо от священника или Церкви. В каждом человеке он видит достоинство образа Божиего, а потому признает всех людей равными перед Богом и перед властью. Что до отношения к миру, то он признает, что проклятие сдерживается благодатью, что жизнь мира надо почитать саму по себе, и что мы должны всячески открывать те богатства и развивать те силы, которые Бог сокрыл в природе и в человеческой жизни. Тем самым мы вправе утверждать, что кальвинизм отвечает указанным выше условиям и, наряду с язычеством, исламом, католицизмом и модернизмом, безусловно достоин занять свое место, поскольку у него есть четкий, строго очерченный принцип и всеобъемлющая система жизни" (15).
Не многие мировоззрения могут сформулировать убедительные позиции по каждому из этих отношений, как это делает кальвинизм. Поскольку он делает это успешно, Кайпер убежден, что он может стоять на своей собственной почве среди альтернативных точек зрения на мир. Таким образом Кайпер подтвердил, как и Орр, что христианство способно "создать четко определенный принцип и всеохватывающую систему жизни" (16). Борьба между жизненными системами современности и христианством выражается во всех социальных и культурных областях, к которым Кайпер обращается в своих лекциях. Тем не менее, это соперничество является особенно острым в науке и теоретической сфере, в том, что немцы называют Wissenschaft, особенно в дискуссии о происхождении жизни. Кайпер делает упор на том, что этот аспект культурной войны имеет место не между религией и наукой как таковой, но  между двумя конкурирующими жизненными системами, лежащими в основе двух отличительных подходов к научному исследованию. Существует мировоззрение нормалистов, которые утверждают, что космос всегда пребывает в обычном состоянии, и его различные потенциалы актуализируются с помощью механизма эволюции (натурализм). С другой стороны, есть мировоззрение абнормалистов, которые настаивают, что космос находится в искаженном состоянии, потому что в прошлом имело место фундаментальное нарушение, которое может быть устранено только путем восстановления всей вселенной для ее изначальных целей (теизм).
Таким образом, дискуссия о происхождении не есть  противостояние религии и науки как таковых, но между двумя системами мировоззрения, которые лежат внутри науки и практикуются соответствующими  группами, каждая из которых имеет свой собственный уникальный набор мотиваций и предпочтений (17). Как выразился Кайпер, "разница между наукой нормалистов и абнормалистов основана не на каких-либо различиях в результатах исследований, но на несомненных различиях в мировоззрении тех и других" (18). В другом месте, Кайпер утверждает, что если есть два основных типа мысли, есть и два типа науки. Разница между людьми устанавливается по факту их духовного возрождения. Возрожденные люди  с христианским мировоззрением создают теистическую интерпретацию науки, а невозрожденные с мировоззрением нехристианским - науку ложную, идолопоклонническую.
В то время как Кайпер тщательно нюансирует свою позицию, чтобы избежать абсурдных выводов, тем не менее, он ясно показывает, что опыт возрождения, который радикально меняет содержание человеческого сознания и перекраивает мировоззрение, проводит решительную разницу как в интерпретации космоса, так и в самих целях, которые преследует наука. Кайпер резюмирует свою точку зрения, которую можно назвать антитезой, в следующих словах: "Мы не чересчур решительны, когда говорим о двух различных типах людей. Оба они внутренне различаются между собой возрождением и, следовательно, чувствуют различное содержание, растущее из самых недр их сознания. Таким образом, они рассматривают вселенную с разных точек зрения, и ими движут разные импульсы. И тот факт, что есть два этих типа людей, с необходимостью образует два вида человеческой жизни и сознания и два вида науки, и по этой причине идея единства науки, взятой в ее абсолютном смысле, подразумевает отрицание факта возрождения, а соответственно по определению ведет к отрицанию всей христианской религии" (19). Бесшовная одежда науки, по убеждению Кайпера, разрывается духовным опытом возрождения, который делает однородный подход к ее начинаниям невозможным. Наука и разум не одинаковы для всех людей. Они зависят от того, религиозен ли ученый и обновлен он духовно или нет. Не существует нейтрального разума, с помощью которого научная рациональность могла бы вести к объективным и всеобщим выводам.   Вместо этого, научные теории являются функцией религиозных и философских ориентаций ученых" (20).
В целом Абрахам Кайпер завещал евангельской Церкви наследие кальвинистского, христианского мировоззрения. Это богатое описание веры, построенное исходя из творения, падения и спасения, характеризуется несколькими важными темами:
1. Идея, что искупительная Божия благодать восстанавливает природу, то есть, спасение через Иисуса Христа имеет космическое значение и влечет за собой восстановление всего творения ради его исходной Божией цели.
2.  Утверждение, что Бог является суверенным, и что Он повелевает вселенной и всем аспектам жизни в ней согласно Его слову и закону через "суверенные сферы" таким образом, что это придает каждой вещи ее свою особую идентичность, сохраняя чудесное разнообразие творения и предотвращая узурпацию одной сферой бытия предназначения другой.
3. Искреннее утверждение «культурной мандата" в первых главах книги Бытия показывает, что Бог непрерывно творит историю и устрояет человеческую деятельность и прогресс ради Своей славы и на благо людей.
4. Понятие духовной противоположности, а именно, что человеческий род отчетливо разделен между верующими, которые признают искупление и царство Иисуса Христа и неверующими, которые не делают этого, с сопутствующими последствиями обеих жизненных ориентаций по всему спектру человеческого существования. Таким образом, становится возможной духовно чувствительная и целостная интерпретация христианства, что включает в себя преобразование и развитие всех аспектов человеческой мысли и культуры (21).
Еще два аспекта "неокальвинистской" традиции мировоззрения великого голландца настолько своеобразны, что должны быть выделены отдельно в своего рода резюме.
Во-первых, подход Кайпера к христианству как к целостному мировоззрению предоставил ему альтернативы традиционным апологетическим стратегиям. Как мы сказали, по его оценке рациональный и эвиденциальный подход к защите отдельных аспектов веры, основанный на предположении о способности разума решать объективно по вопросам, касающимся истины, был наивен.  Он должен быть заменен на метод, который признает влияние основных предпосылок на восприятие ума, образующее рациональность и доказательства. Апологетическая война должна вестись на более низком уровне "подстилающих" мировоззрений. Следовательно, Кайпер подчеркнул важность понятия о вере как о полноте жизненной системы или фундаментального принципа толкования в условиях, когда на карту было поставлено фундаментальное понимание реальности и смысл Вселенной. Критика Кайпером    старой школы апологетики и его пропаганда  мировоззренческого подхода питали противоречие, которое сохраняется даже сегодня между сторонниками классической и предпосылочной апологетики (22).
Во-вторых, расширяя предыдущий вклад в другом направлении, и формулируя понятие «мировоззрения» вместе с его условиями и предпосылками, Кайпер критикует научные и педагогические предприятия в широком смысле слова. Он показал, что человеческий разум не является нейтральным в своей работе, но его функции находятся под влиянием множества предшествующих предпосылок, образующих состояние всякого мышления и действия. Осознание этого привело к мощной критике современного идеала научного нейтралитета и объективности. Учитывая признание того, что все теоретизирование возникает из априорных обязательств веры, Кайпер также призвал христианских мыслителей выполнять свои академические проекты на основе теистических верований с полной уверенностью. Трудно переоценить глубокое воздействие, которое это понимание оказало на возрождение христианского подхода к науке в последние годы (23). Именно поэтому Джордж Марсден мог, хотя и с осторожностью, говорить о "триумфе кайперианской предпосылочной апологетики в христианском ученом сообществе" (24).
Именно поэтому целостный подход к христианству и предпосылочная апологетика составляют важнейшие аспекты мировоззренческого наследия Кайпера. Эта концепция кальвинизма как мировоззрения образовала целую школу голландского кайперианства или "неокальвинизма" (25), дошедшую до нашего поколения. Перейдя через Атлантику, она обрела значительную популярность в США и Канаде. Ею руководствуются Кэлвин-Колледж в Грэнд-Рэпидсе и  Институт христианских исследований в Торонто, где расцвели кайперианские идеалы и мышление этой традиции. Из нескольких общин кайперианство распространилось на весь поток американского евангельского христианства, где он имел и имеет существенное влияние. Его более непосредственное воздействие, однако, имело место через второе поколение кайперианцев, создавшее основу современного реформатского богословия и христианской философии (26). Его вклад прослеживается от Германа Бавинка (1854-1921) (27) до философов Д.Т.Волленховена (1892-1978) и особенно его племянника Германа Дойеверда (1894-1977) (28). Среди их американских учеников превосходным лидером кайперианской предпосылочной апологетики стал Корнелиус Ван Тил (29).
Лично я по большей части считаю себя кайперианцем, хотя в некоторых вещах у меня есть разногласия с этой школой. Акцент Кайпера на Божьей воле во всей жизни, его представление о системах мышления, о темах творения, падения и искупления представляются мне глубоко библейскими. Это толкование библейской веры, которое открывает совершенно новый взгляд на величие Бога, благо творения, предназначение человеческой культуры, катастрофу греха и дивную благодать Божию в Господе Иисусе Христе, Который совершил искупление поистине космических масштабов. Через служение и мощь Святого Духа Он восстанавливает верующих к их изначальному предназначению, и все творение для Бога ради нашего благословения и Его славы. Эта перспектива имеет радикальные и повседневные последствия по всему спектру жизни, призывая нас к святости во всем - включая христианское образование, науку и исследования, обучение студентов и преподавателей, всех кто серьезно признал господство Христа над всей своей жизнью и над всем творением.
 
 
1 John Hendrick de Vries, biographical note to Lectures on Calvinism, by Abraham Kuyper (1931; reprint, Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1994), iii.
2 Abraham Kuyper, “Sphere Sovereignty,” in Abraham Kuyper: A Centennial Reader, ed. James D. Bratt (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1998), 488.
3 Quoted in de Vries, “Biographical Note,” iii.
4 R. D. Henderson, “How Abraham Kuyper Became a Kuyperian,” Christian Scholars Review 22 (1992): 22, 34-35.
5 Abraham Kuyper, Lectures on Calvinism (1931; reprint Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1994). For an excellent study of Kuyper’s Stone Lectures, see Peter S. Heslam, Creating a Christian Worldview: Abraham Kuyper’s Lectures on Calvinism (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1998).
6 Орр также выступил с подобными лекциями в 1903-1904 академическом году, опубликованными как   God’s Image in Man, and Its Defacement, in the Light of Modern Denials (London: Hodder and Stoughton, 1905).
7 Хеслам показывает, что как Орр и Кайпер представили свои соответствующие лекции, Керр и Стоун вознамерились показать, что существует явное христианское мировоззрение. Он объясняет другие параллели между Кайпером и Орром таким образом: "Орр утверждает, что христианство есть независимое, целостное и согласованное мировоззрение, исходящее из центральной веры или принципа - аргумент, который практически идентичен Кайперу и его заявлению от имени кальвинизма. Кайпер также сходен с Орром в своем  аргументе, что современные мировоззрения выражаются в единой системе мысли, что они получены из одного принципа и воплощены в определенных формах жизни и деятельности, и что они противоположны христианству. Претензия Кайпера на то, что единственная защита кальвинизма против модернизма состоит в развитии его как столь же всеобъемлющего мировоззрения, в котором принцип будет упорядочен против принципа - это почти неотличимо от аргумента Орра о христианстве. ”См. Creating a Christian Worldview, 93-94.
8 Heslam, Creating a Christian Worldview, 96.
9 Kuyper, Lectures on Calvinism, 11.  Кайпер указывает преимущество этой ссылки на "жизнь", упоминая "ценные лекции" Орра вместе с их понятием христианского мировоззрения - хотя само это понятие с трудом переводимо на английский. Он отмечает, что Орр использовал дословный перевод "взгляд на мир", хотя он предпочитает более явное выражение "жизнь и  мировоззрение".  Американские коллеги убедили его, тем не менее, что выражение "жизненная система" более употребимо в США. Кайпер предпочел этот термин, в дальнейшем употребляя в своих лекциях оба понятия как взаимозаменимые  , в зависимости от контекста и нюансов его аргументов.
10 Kuyper, Lectures on Calvinism, 11, 135-136.
11 Kuyper, Lectures on Calvinism, 11-12.
12 Kuyper, Lectures on Calvinism, 189-190 (emphasis his).
13 Kuyper, Lectures on Calvinism, 12.

14 Мне представляется, что здесь Кайпер и Орр заметно расходятся в своих целях. С одной стороны, заботой Орра был изложить суть христианского мировоззрения теологически, сосредоточившись на Воплощении; Кайпер с другой стороны был обеспокоен тем, чтобы продемонстрировать последствия кальвинистской мировоззрения в культуре, показывая актуальность реформатского богословия во всей жизни. К расширенному взгляду  на культурные последствия кальвинизма, в том числе с обсуждением перспективы Кайпера см.: Henry Van Til, The Calvinistic Concept of Culture (Grand Rapids, MI: Baker Book House, 1959).
15 Kuyper, Lectures on Calvinism, 31.
16 Kuyper, Lectures on Calvinism, 32. Альберт Уолтерс отметил, что в качестве мировоззрения, кальвинизм высшей сопоставимы с марксизмом в его комплексности и прямого действия к общему кругу культурных явлений и интеллектуальных проблем См., “Dutch Neo-Calvinism: Worldview, Philosophy and Rationality,” in Rationality in the Calvinian Tradition, Christian Studies Today (Lanham, MD: University Press of America, 1983), 117.
17 Kuyper, Lectures on Calvinism, 130-136.
18 Kuyper, Lectures on Calvinism, 138 (emphasis added).
19 Abraham Kuyper, Principles of Sacred Theology, intro. Benjamin B. Warfield, trans. J. Hendrik De Vries (Grand Rapids, MI: Baker Book House, 1980), 154.
20 В то время как такое понимание научного теоретизирования явно религиозно, предложение Кайпера предвосхищает аспекты постмодернистской парадигмы диссертации Томаса Куна. Уолтерсторф предложил несколько резких критических замечаний против  концепции Кайпера о двух науках, считая ее своего рода религиозным фундаментализмом, в своем эссе
 “On Christian Learning,” in Stained Glass: Worldviews and Social Science, Christian Studies Today (Lanham, MD: University Press of America, 1989), 56-80.
21 Albert M. Wolters, “The Intellectual Milieu of Herman Dooyeweerd,” in The Legacy of Herman Dooyeweerd: Reflections on Critical Philosophy in the Christian Tradition, ed. C. T. McIntire (Lanham, MD: University Press of America, 1985), 4-10.
22 К дальнейшей дискуссии на эту тему см.: George M. Marsden, Understanding Fundamentalism and Evangelicalism (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1991), Недавний вклад в дебаты по апологетике: R. C. Sproul, John Gerstner, and Arthur Lindsley, Classical Apologetics: A Rational Defense of the Faith and a Critique of Presuppositional Apologetics (Grand Rapids, MI: Academie Books, Zondervan, 1984); Timothy R. Phillips and Dennis L. Okholm, eds., Christian Apologetics in the Postmodern World (Downers Grove, IL: InterVarsity Press, 1995); Steven B. Cowan, ed. Five Views on Apologetics, Counterpoints Series (Grand Rapids, MI: Zondervan, 2000).
23 И Алвин Плантинга и Николас Уолтерсторф расширили  этот аспект кайперианства. А знаменитом письме  Advice to Christian Philosophers,” Faith and Philosophy 1 (1984),  Плантинга рекомендует ученым-христианам и особенно философам принять библейские постулаты как предпосылки их философской работы. Точно так же Уолтерсторф   во влиятельной работе Reason within the Bounds of Religion, 2d ed (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1984). утверждал, что религиозные обязательства христианского ученого должны функционировать как «контрольные убеждения» в разработке и взвешивании всех теорий. См. также Alan Wolfe, “The Opening of the Evangelical Mind,” The Atlantic Monthly 286 (October 2000): 55-76.
24 George Marsden, “The State of Evangelical Christian Scholarship,” The Reformed Journal 37 (1987): 14. See also Richard J. Mouw, “Dutch Calvinist Philosophical Influences in North America,” Calvin Theological Journal 24 (1989): 93-120.
25 Понятие "неокальвинизм" было изначально придумано противниками Кайпера, но в конце концов его приняли сами его последователи, ибо он сам считал, что его взгляды не были просто повторением оригинальных убеждений реформаторов, но были положительным и прогрессивным развитием их. Понятие "кайперианство" изначально стало синонимом неокальвинизма, подчеркивая масштаб мысли и кропотливого труда его основателя.
 26 See Richard J. Mouw, “Dutch Calvinist Philosophical Influences in North America,” Calvin Theological Journal 24 (1989): 93-120.
 27 В брошюре под названием "Христианское мировоззрение" (Christelijke Wereldbeschouwing) написанной в 1904 году, Бавинк представил версию христианства, наследующую неоплатонической  традиции Августина и Аквината. Несколько лет спустя, в 1908 году, также получив возможность выступить в Принстоне, Бавинк сформулировал концепцию "мировоззрения", аналогичную Кайпер, описывая его как предпосылочную подструктуру всех форм теоретического мышления. В этих лекциях он сослался на последние публикации Вильгельма Дильтея, в которых тот описал мировоззрение как источник и корень всех наук.
См.  Albert Wolters, “On the Idea of Worldview and Its Relation to Philosophy,” in Stained Glass: Worldviews and Social Science, Christian Studies Today (Lanham, MD: University Press of America, 1989), 21.
28 Волленховен, который был профессором философии в Свободном университете с 1926-63, утверждал, что кальвинистская философия есть просто христианский взгляд на мир и жизнь, разработанный научно  См. Wolters, “On the Idea of Worldview,” 22.
29  Ван Тил сам свидетельствует, что он всегда стремился работать "в соответствии с методом Кайпера", отвергая традиционные апологетику и, взяв свою позицию защиты христианской теистической системы в качестве фундаментальной предпосылки его мысли. Как он выразился, "Кальвин был прав. Мы не должны, как и греки и схоласты после них, участвовать в тщетных спекуляций о сущности Бога. Мы не должны, как Декарт, начинать с человека, как конечной точки отсчета наших предпосылок. Мы должны слушать то, что Бог сказал нам о Себе, о нас и о Христе, нашем Искупителе" (Van Til’s comments are found in response to an article on his apologetics by Herman Dooyeweerd in E. R. Geehan, ed., Jerusalem and Athens: Critical Discussions on the Philosophy and Apologetics of Cornelius Van Til (Phillipsburg, NJ: Presbyterian and Reformed, 1980), 2.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn