Игорь Бондаренко и Виктор Пупко

ОКТЯБРЬ 70-го. Газета "Правда". Маленький квадратик с сухим сообщением ТАСС: "3 октября 1970 года в Советском Союзе произведен очередной запуск искусственного спутника Земли "Космос-367". На его борту установлена научная аппаратура, предназначенная для продолжения исследований космического пространства. Спутник оснащен передатчиком. Радиотелеметрическая система шлет сигналы в координационно-вычислительный центр". И все-то у "Космоса-367" хорошо, все-то штатно.

Так мир должен был узнать о выводе советскими учеными ядерных энергетических установок в космос. Но он об этом не узнал, хотя и был соответствующим образом оповещен Телетайпным агентством Советского Союза. Не узнал он и о том, какая начинка была в советском спутнике. Не понял, что никакого штатного режима в "Космосе-367" не было. Что на орбиту 1030/932 км аппарат был выведен аварийно, после единственного полуторачасового витка на штатной орбите 266/241 км. И что причиной экстренного поднятия орбит стал перегрев жидкометаллического теплоносителя в бортовой ядерной установке. А случился этот перегрев "благодаря" косорукости сборщика, "скрутившего голову" контрольной термопаре на реакторе. К слову, он в этом так и не сознался.

Так трагикомично начиналось воплощение заветной мечты человечества - полетов за пределы Солнечной системы. Возможно, лет через сто-двести люди с благодарностью вспомнят про этот "блин комом", но в те годы первое "прощупывание" дальнего космоса казалось фантастической идеей. Именно поэтому так переживал за свое ядерно-космическое детище один из его отцов-основателей - профессор Обнинского физико-энергетического института (ФЭИ) Виктор Пупко. Именно ради этого за шесть лет до первого старта, в мае 1964 года, занимался изнурительной научной работой над реакторами на "быстрых" нейтронах и расчетами космических полетов на ядерных ракетах еще один фанатик космоса профессор ФЭИ Игорь Бондаренко.

...Игорь Ильич с юности поклонялся Циолковскому. Завороженно слушал рассказы о встречах с калужским гением-самоучкой своего университетского наставника академика Дмитрия Блохинцева. Итог: молодой ученый променял аспирантуру у будущего Нобелевского лауреата академика Николая Семенова на работу в Обнинском ФЭИ. Плодом же сотрудничества Блохинцева - тогдашнего директора института, и Бондаренко в начале 50-х стало развитие совершенно нового в ядерной физике направления - реакторов на "быстрых" нейтронах. Их главным отличием от "тепловых" была несравнимо большая мощность, а значит, более серьезная перспектива для вывода космических аппаратов к звездам. В связи с этим долгое время бытовала легенда, будто именно Бондаренко предложил Королеву создать искусственный спутник Земли...

В те годы Бондаренко "заразил" космосом еще одного талантливого фэишника - Виктора Пупко, с которым они однажды, как вспоминал Виктор Яковлевич, решили засесть за расчеты реактора для ядерного ракетного двигателя (ЯРД) просто так. На спор. Вышло, что до первой космической скорости 8 км/с можно разогнать ракету весом около 100 тонн, сообщив ей при этом тягу порядка 200 тонн. Вновь вспомнили Циолковского - рабочим телом (то есть веществом, выбрасываемым из сопла ракеты и одновременно теплоносителем) избрали предсказанный им водород. Это давало максимальный импульс.

Расчеты дошли до министерства. В Обнинск тут же прибыли Королев, Мишин и Глушко. Работа кипела. Авторов проекта уже иначе как "марсианами" не называли, К ним подключились колоссальные инженерные силы страны. А уже в 1968 году невероятная идея материализовалась в реакторе с тягой 3,6 тонны. Испытания проводили в Семипалатинске, но ядерный ракетный двигатель так в космос и не полетел. "Роды" оказались преждевременными. Раньше срока лет на сто...

"Как бы предчувствуя, что его жизнь будет очень короткой, - писал о друге Виктор Пупко, - Игорь очень торопился жить и творить ради воплощения своей заветной мечты". И потому параллельно с работами по ЯРД "обнинские космонавты" "заболели" еще одной идеей - попытками подзапрячь космический реактор на выработку электроэнергии для межпланетных полетов. Итак, по инициативе Бондаренко и Пупко в Обнинске началась эпопея с созданием ядерных энергетических установок (ЯЭУ). Сначала пошли по традиционному пути: от реактора получали тепло, которое потом переводили в электричество. Потом нашли дорожки "попрямей" - полупроводниковые термопары и термоэмиссионный вариант.

В первом случае один полупроводниковый спай помещается в холод, а другой - в тепло. Тогда-то между ними и пробегает электрический ток. С холодом в космосе все в порядке - он повсюду. Для тепла же годился металлический теплоноситель, что омывал портативный ядерный реактор. Так начались работы по созданию ЯЭУ системы "БУК", те самые, в которые так безалаберно вмешался известный нам уже "инкогнито с отверткой" и заставил Телетайпное агентство Советского Союза изображать официальный оптимизм по поводу якобы успешно выведенного на орбиту "Космоса-367".

Последовало еще 34 пуска. Более удачных. Хотя один спутник все-таки упал в 1977 году в Канадскую тундру и вызвал не только жгучий интерес американцев к найденным возле Большого Невольничьего озера кускам полупроводников и бериллиевым остаткам, но и необычайно смелые комментарии произошедшего в советской прессе. Газеты вынуждены были объявить, что на борту "Космоса-954" действительно "имелась небольшая ядерная невзрывоопасная установка, предназначенная для энергопитания бортовой аппаратуры" и что "конструкция энергетической установки предусматривала ее полное разрушение и сгорание при входе в плотные слои атмосферы".

В общем, светлые полосы в исследованиях чередовались с темными. Дело Игоря Бондаренко и его последнее страстное увлечение - работы по термоэмиссии теперь продолжал Виктор Пупко. Это был еще один вариант прямой трансформации ядерной энергии в электрическую. По сути, тот же, что и в полупроводниковом преобразователе принцип, но вместо холодного и горячего спая были использованы горячий карбидурановый катод и холодный стальной анод, а между ними находились легко ионизирующиеся пары цезия. Эффект - электрическая разность потенциалов, то есть натуральная космическая электростанция. В 1970 году в 224-м корпусе ФЭИ была запущена первая наземная атомная термоэмиссионная установка, получившая наименование "ТОПАЗ". А 17 лет спустя этот самый "ТОПАЗ" взлетел в космос на одноименном спутнике с порядковым номером 1818.

Пришло время наград, Государственных премий, международного признания "обнинского космоса". В 1995-м Виктор Пупко и Георгий Грязнов (НПО "Красная Звезда") первыми из иностранцев удостоились американской премии Шрайбера-Спенса (Лос-Аламосская лаборатория, США) "За выдающиеся достижения в использовании ядерной энергии при космических исследованиях". "Премия для нас стала совершенно неожиданной, - вспоминал один из "космических соратников" обнинских ядерщиков Грязнов, - но потом мы поняли, в чем дело: американцы искренне удивились тому, что в Советском Союзе летает реактор-преобразователь мощностью 7 кВт. Американцы же дальше 0,5 кВт так и не поднялись..."

Сегодня в Обнинском ФЭИ имена Игоря Бондаренко и Виктора Пупко почитаются свято. Главная площадь города, от которой берет свое начало государственный научный центр "Физико-энергетический институт", носит фамилию Игоря Ильича (для большинства коренных фэишников он, впрочем, так и остался Игорем).
- Слишком много вокруг этих людей - Игоря Бондаренко и Виктора Пупко - было закручено идей, - говорит бывший директор ГНЦ "ФЭИ", один из их учеников профессор Анатолий Зродников. - Но дело, которым они занимались, опережало время. Это сегодня очевидно, что ключ к мировому могуществу - познание космоса. И потому американцы создают свою ПРО - космос плюс информация. Но основоположниками этого были наши специалисты - Пупко и Бондаренко.

В последние годы жизни профессор Пупко был одержим абсолютно фантастической, даже бредовой, как считали многие его соратники, идеей - фотонными двигателями. Дело в том, что у космических ядерных энергетических установок, начатых Бондаренко, обнаружилась перспектива - возможность использовать в качестве ракетного толкача испускаемые двигателями тепловые фотоны. Получался максимальный импульс рабочего тела - ведь фотоны отталкиваются от летательного аппарата со скоростью света. Что может быть заманчивей? Поэтому эта идея и завладела "обнинскими космистами". Пусть не ко времени. Но кто-то должен был начать...;