Солдат, пропавший без вести, в тайге

    Уходя на службу в Советскую Армию во второй половине семидесятых, я, как многие мои сверстники, очень хотел идти на службу и преданно служить своей стране. Мне очень хотелось увидеть иные края и многому научиться, познакомиться с представителями разных народов, познать истинную мужскую дружбу и взаимовыручку, закалить себя в трудностях боевых будней. Откуда же мне было знать, что многое, о чем я читал в книгах и смотрел в телесериалах, было настолько «причесано» и «профильтровано», а иногда и умышленно искажено до неузнаваемости и сильно отличалось от реальной солдатской жизни. И вообще в целом от воинской службы, что многих первогодков приводило в ужас, а очень домашних и к суициду. И только после первых знакомств с реальным предательством своих командиров, нас солдат, мы начинали понимать тех родителей, которые так не хотели отпускать своих детей на службу в армию. Брошенные своими командирами, в тяжелейших условиях через их похоть, предательство, эгоизм и корысть, мы попадали в реальность, будучи совсем безоружными,  перед жестокой правдой жизни и исходящей от нее опасности. Вопрос самовыживания, становился как бы главным. И вот здесь, как раз и зарождались, солдатское братство,  честь, достоинство, взаимовыручка и находчивость и даже солдатский юмор, доброта и желание помочь другим. Не смотря на многое трагическое и подлое. В армии, действительно формировался настоящий мужской характер, более зрелый подход к решению любых задач и проблем, выдержка, выносливость и закалка тела и духа. Но, насколько эта служба была бы качественней, и сколько было бы не допущено глупых смертей, тяжелых травм, при реальной  дисциплине в офицерском корпусе, наверное, такой анализ, никто в штабах  не проводил.
Шла погрузка танков на эшелон направляемых на учение, на один из учебных центров. Возле каждой платформы стояли наблюдатели, строго смотрящие за порядком и за соблюдением последовательности погрузки танков. Механики-водители танков, развернув башню, спокойно заезжали на платформы. И вот несколько наблюдателей, были отвлечены офицером от своих обязанностей и именно в это время на платформу, на которой уже стоял один танк, стал быстро заезжать второй, которым механик-водитель управлял по-походному. То есть, голова, и часть туловища была наружу. Секунды и страшнейший удар от развернутого назад и опущенного вниз и наискось ствола первого танка, буквально снес голову танкисту, управлявшему вторым танком. Голова солдата валялась на перроне, являясь страшным напоминанием о цене офицерской халатности и величайшем горе родителей и близких погибшего. Но не об этом думал командный состав полка, а о том, на кого же, переложить всю ответственность, за это Ч/П.
Прибыв в следующий раз, уже на другой полигон, вглубь тайги, наша тяжелая и специальная техника как-то обогнала на значительное расстояние, километров на сто, наш продовольственный обоз.
Но, прибыв на место назначения, основные силы и наши отцы командиры, как-то сразу поняли, что до ближайшей знакомой им деревни, примерно триста километров. А там их ждут, уже не один месяц, их давние зазнобы. И поручив батальоны прапорщикам, они с легким сердцем убыли по велению их сердец в понятном направлении.
Но, надо знать суть прапорщиков того времени, они каким-то не понятным для простых солдат образом, высчитали, что их знакомая таежная деревня, находится в другой  стороне, но гораздо ближе, примерно сто пятьдесят километров. И поручив сержантам и старшинам, организовать установку ротных палаток и заготовку дров для отопления этих палаток и хозяйственного взвода, что примерно часов через десять, нас должен догнать. Они «добросовестно» собрав всю имеющуюся в батальонах тушенку, убыли менять ее на мед, женьшень, китайский лимонник и иные лесные ягоды, а так же шкурки разных животных, в знакомую им деревню.
Закипела солдатская дружная работа. Палатки к вечеру были установлены, дрова заготовлены. Но, где-то потерялся продовольственный обоз (хозяйственный взвод). И довольно изголодавшись, после жаркой работы, все ждали, что же придумает старшина. Старшина, связался по рации с пропавшим взводом и ему сообщили, что вся техника застряла среди буреломов в тайге и вызывает на помощь наши танки. Старшина сразу сообщил всем, что он не имеет право отдать приказ на отправку боевой техники, без приказа командного состава из числа офицеров.
Все поникли духом. И только всегда не унывающий ефрейтор Степан Семибог, сказал, - давайте выскребать все из личных загашников, у кого что есть в технике, и в рюкзаках.
Вскоре в центре одной из палаток были и сухарики и несколько шоколадок и пряники, но больше всего было сала. Все поделили на равные части. Получилось несколько бутербродов, для каждого воина. На каждом бутерброде был небольшой кусочек сала. Накипятили чай и раздали сладости. Их оказалось совсем мало. Но перекус все же состоялся. Но, почему-то на созданном искусственном столе, осталось примерно десятка два бутербродов.  Все как по команде посмотрели в сторону группы солдат, что обеспокоено, сбившись в углу палатки, что-то активно обсуждали. Это были солдаты, которым их вероисповедание не позволяло употреблять сало. Но они работали не хуже других и проголодались так же сильно и понимали, что продукты могут прибыть и через трое и больше суток. И вот один из них, видно «парламентер», уверенно отделившись от основной группы, подошел к старшине и попросил его и всех нас, чтобы мы не писали их родным, о том, что они сейчас съедят сало, им очень хочется есть. В палатке воцарилась мертвая тишина, и старшина громко и уверенно сказал, - ты нам ничего не говорил, а мы ничего не видели, брат и обнял солдата. Каждый занялся своими делами и разговорами, демонстративно отвернувшись от стола.
Вдруг палатка распахнулась. В нее увесистой походкой вошел сержант высокого роста и упал на пол, он был весь мокрый. Им оказался сержант Сергей Добронравов, которого еще до отъезда, командир роты связи, в нарушение существующих правил и приказов, отправил одного, тянуть в тайге линию связи к батальонам, расположившимся, в четырех километрах от нашего места базирования.  Никого об этом, не предупредив. И не снабдив его связью, оружием или хотя бы ракетницей. Притом, что тайга кишела дикими зверями, браконьерскими ловушками, а иногда и бежавшими с мест лишения свободы преступниками и даже диверсантами "с дружеской территории", это указывало на то, что он почти на все 100 процентов, был обречен на смерть.Но не выполнить приказ Сергей не мог. И он ушел выполнять это задание один.
Товарищи, перевернули его на спину и увидели окровавленное лицо и изодранные до костей кисти рук. Его тут же раздели и обработав раны, укутали одеялами и посадили в центр палатки, поближе к печке, возле которой повесили сушить и его вещи. Позже, ему дали его законные бутерброды и кружку чая. Как оказалось, он, отмотав и уложив почти четыре катушки связи (это примерно два километра) провалился в семи метровую заснеженную и обледенелую яму. Его счастье, что он упал рядом с двумя заостренными кольями, а не на них, очевидно в  браконьерскую ловушку, подготовленную на тигра  или для иной дичи. Но, он не выпустил из рук, оставшиеся четыре катушки со специальным  телефонным проводом. В нем, наряду с медными проводами, были и стальные. Именно после соединения катушек, он обмотал несколько раз концы этих проводов вокруг стволов елей. И именно в это время провалился в яму-ловушку, не выпустив и спасительный провод из своих рук. Борьба за жизнь, продолжалась более десяти часов. Сергей добирался на высоту трех метров и срывался вниз, затем падал с высоты пяти метров и ни одного разу не упал на колья. Будучи совсем окровавленным и почти теряя сознание, он понимал, что если, обессилив, он упадет с самой высокой точки ямы, на эти мощные колья, то  уже никогда не выберется из нее.
И в это время, он посмотрел в звездное небо и к нему внезапно вернулись силы и он в последнем рывке, перевалился через край ямы, и потянув провод, оказался на свободе. Очнулся он, только услышав волчье завывание. И вооружившись пустыми катушками, ориентируясь по линии связи, вернулся в расположение своих батальонов.   В дальнейшем, его спасло еще то, что ветер дул в спину и волки не взяли его окровавленный след.
Вернувшиеся через пять дней, веселые прапорщики и не менее удовлетворенные жизнью офицеры, сразу отправили два танка за хозяйственным взводом и тут же провели оперативно-тактические учения, подтверждая свою полезность для армии.
Сергей, размышляя об этих «учениях», думал, сколько же таких как он, пропавших без вести солдат, осталось и еще останется в этой тайге, по халатности своих командиров?
Прикрывая свое пьянство и бардак, уходя от заслуженной кары,  «отцы командиры» сообщили бы родителям, - Без вести пропал, в тайге! Или: - Погиб, выполняя свой долг! (только вот долг, перед кем, перед группой алкоголиков, хапуг и моральных уродов?)

Тогда, наверняка так: - Дезертировал, во время учений! Поставив на все времена, незаслуженную, черную метку, на весь род невинно загубленного солдата!
Много, на сегодняшний день, идет разговоров в мировом информационном пространстве, о возможности магов, медиумов, колдунов, шаманов и иных лиц, явно наделенных большими возможностями, даром Высших Сил или просто даром природы, а так же, о возможностях нынешней науки, что может с помощью тех же, так называемых "детекторов лжи" и иных приборов, помочь реабилитировать, незаконно опороченных  солдат и других лиц, реально пропавших без вести людей, в том числе тех, что потеряли память, явно при определенных испытаниях, широко не рекламируемых видов оружия, явно применяемых в некоторых странах, но почему-то, это обстоятельство, как минимум, уже более пятидесяти лет, остается проблемой только родственников пропавших без вести людей или одной - двух, телепередач, но никак не государства и не всего мирового сообщества, даже с таким громким и значимым названием, как ООН. Или на сегодняшний день в крупномасштабных межконтинентальных и региональных войнах, как бы их не называли, и в различных испытаниях психотропного и иного оружия или при применении той же алчности, подлости, мародерства, предательства, совершенных некоторыми командирами, в отношении своих солдат, мало таких жертв???