Старая Новогодняя Сказка На Новый Лад

«Весь католический мир готовится отметить Рождество. В канун праздника папа римский Франциск зажег свечу мира в окне своей резиденции, выходящем на площадь Святого Петра…» – радостно вещала с экрана телевизора ведущая вечерних новостей.

– Вот и католическое Рождество… а через неделю уже Новый год… – задумчиво пробормотал ОН и, нажав на кнопку пульта, переключил программу.

Словно в подтверждение его слов на другом канале сразу же началась реклама ночного праздничного шоу. На экране разлетались разноцветные брызги блестящих фейерверков, взрывались хлопушки, сверкали бенгальские огни, в высоких хрустальных бокалах искрилось шампанское.

ОН тихо вздохнул и снова нажал кнопку… потом еще раз и еще… По всем программам демонстрировалось одно и то же: смех, веселье и радость предстоящей новогодней ночи. В погоне за высокими рейтингами и зрителями телевизионные каналы не скупились.

ОН поднялся с кресла и подошел к окну. В темноте за окном зима была не такой яркой и праздничной, как на экране телевизора. Самый обыкновенный спальный район в огромном мегаполисе. Двор, окруженный типовыми панельными многоэтажками, посреди двора – детский сад.

ЕГО мама всегда радовалась, глядя на это двухэтажное строение, разрисованное зайчиками, божьими коровками, бабочками и ромашками. «Вот родятся у тебя детки, будут ходить в этот садик» – говорила она – «а потом пойдут в школу в соседнем дворе». Отец обычно молчал, но по выражению его слегка прищуренных глаз было видно, что он солидарен со своей женой.

Они с родителями переехали в этот дом ровно тридцать лет назад, в декабре восемьдесят пятого, прямо перед новым годом. ЕМУ как раз исполнилось четырнадцать.

Тот год был богат на события. Сначала сыграли сразу две свадьбы, ЕГО старшие братья-близнецы обзавелись вторыми половинами. А потом ЕГО родители и родители невесток затеяли грандиозный обмен. К концу года после мучений и бюрократических проволочек все разъехались по отдельным квартирам.

Шли годы. ОН закончил школу, поступил в институт, отслужил в армии, продолжил учебу, получил диплом, пошел работать. У старших братьев один за другим родилось пятеро детей. Родители ушли на пенсию и помогали растить внуков. По большим праздникам семья собиралась вместе. ЕГО родители и братья с женами и детьми, родители невесток, их братья и сестры тоже с семьями – за огромным столом царили смех и веселье. По квартире с шумом и гамом носились дети.

И только ОН все еще был один. «Ну, а ты когда женишься?» – спрашивала ЕГО родня, в ответ ОН неопределенно пожимал плечами и объяснял, что еще не встретил свою единственную.

Первая любовь не дождалась ЕГО из армии. Спустя годы, когда боль от предательства прошла, ОН начал ухаживать за своей коллегой по работе. ОН уже собирался сделать ей предложение, когда вдруг выяснилось, что она спит со своим начальником. Любовников кто-то случайно застукал в обеденный перерыв, шеф забыл закрыть дверь в кабинет. Весть быстро разнеслась по компании. ОН уволился.

«Какая мерзавка! Надо было дать башмаком ей по лбу!» – высказалась тогда в сердцах мама. И с тех пор ОН стал шутить, что женится только на той, которой можно будет дать по лбу, и она не обидится.

Каждый год на его день рождения мама с грустью говорила «Иванушка, ты такой красивый, такой умный. Ну, почему ты никак не женишься? Тебе ведь уже…»

Сначала было двадцать пять, потом стало тридцать три... тридцать девять… сорок два… Братья одного за другим выдавали замуж или женили своих сыновей и дочерей и, как когда-то их родители, затевали грандиозные обмены и сделки с недвижимостью, отселяя молодые семьи. А потом у них начали рождаться внуки. И снова по праздникам собиралась многочисленная семья, и даже в очень большой квартире старшего брата не хватало места всей детворе. А ОН все так же жил с родителями в двушке на окраине города.

Два года назад умер отец, вслед за ним ушла и мама. Перед смертью она попросила ЕГО пообещать, что до сорока пяти ОН обязательно женится. ОН пообещал.

Высокие фонари освещали детскую площадку напротив подъезда. В песочнице кто-то установил старую искусственную ёлку, детвора сразу же украсила ее блестящей мишурой, дождиком и самодельными снежинками. Сейчас они висели, слегка покачиваясь.

Рядом с елкой притулился полуразрушенный обледеневший снеговик. Подправить его было нельзя – снега давно не было. Тот же, который выпал еще две недели назад, был утрамбован и утоптан дворовой ребятней.

Вот наискосок через двор торопливой походкой прошла пара. На раскатанной до льда дорожке женщина поскользнулась и взмахнула руками, мужчина сразу же подхватил свою спутницу. Обнявшись и прижавшись друг к другу, они быстро скрылись в соседнем подъезде. ОН проводил их грустным взглядом и вздохнул.

ОН был совсем не против семьи. Что бы ни говорили его родственники и друзья, и как бы над ним не подшучивали, ОН не был «бирюком» и не боялся представительниц противоположного пола. Просто ОН был очень спокойным человеком и хотел, чтобы его избранница оказалась такой же.

ЕМУ очень хотелось ухаживать за любимой женщиной, приглашать ее в кино и в театр и стоять с букетом под часами. Но ОН боялся, что она превратит их отношения в фарс или предаст ЕГО. ЕМУ не нравились современные худющие девицы с наращенными ногтями и искусственными волосами, ЕМУ не хотелось «страстей» со скандалами, битьем посуды и последующими бурными примирениями.

ОН мечтал о любящей заботливой женщине, обязательно полненькой, и чтобы ее звали как-нибудь ласково, Машей, например. ЕМУ хотелось совместных уютных вечеров на диване и домашней выпечки. ОН, страсть, как любил пироги с яблоками, а еще с капустой. Впрочем, шума ЕМУ тоже хотелось – детского крика и смеха.

В первый раз за сорок четыре ЕМУ предстояло встречать Новый год в одиночестве. Конечно же, ОН мог поехать в гости к своим старшим братьям или в компанию к друзьям. Но все это было не то. И ОН вдруг понял, как ему не хватает тепла родного человека, а еще захотел что-то сделать, чтобы изменить свою жизнь. Прямо сейчас! Но что?

«Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали; снег пололи; под окном слушали; кормили счетным курицу зерном; ярый воск топили; в чашу с чистою водой клали перстень золотой…» – по каналу ТВ-3 началась передача, посвященная гаданиям.

ОН вернулся в любимое кресло и уставился на экран. Ясновидящая и прорицательница в энном поколении проникновенно убеждала зрителей гадать именно в рождественскую, новогоднюю или святочную ночи, поскольку именно в это время мистические силы наиболее активны.

«Активность потусторонних сил в значительной мере будет способствовать успешному исходу гаданий…» – объясняла она. Понятное дело, за профессиональными услугами следовало обращаться только к ней. Телефон был указан в правом нижнем углу экрана.

Зачем полоть снег и что надо слушать под окном, ОН не знал; курицы и свечей в доме не было. Гадание с башмаком, который должен подобрать суженый, на ЕГО взгляд, было самым понятным и действенным. «А где суженый, там и суженая» – решил ОН.

«Глупо» – пробурчал внутренний голос, ОН не стал его слушать. Повинуясь какому-то внезапному порыву, вышел на балкон, сдвинул в сторону стеклопакет и, сняв с ноги тапок, бросил его на улицу.

***

– Ой! – раздался вдруг внизу приглушенный женский голос. – Вы там что, совсем с ума сошли?

Он выглянул из окна и с высоты второго этажа увидел женщину. Она стояла прямо под его балконом и терла лоб.

– Мужчина, вы обалдели? – возмущенным шепотом произнесла она. – Вы зачем обувью в людей швыряетесь?

– Ой, п-п-ростите меня, пожалуйста, я н-не хотел, – сбивчиво забормотал он. – Я сейчас спущусь.

Наскоро накинув куртку и сунув ноги в ботинки, он быстро спустился по лестнице и выбежал на улицу. Женщина стояла на том же месте, в руках держала его клетчатый тапок.

– Д-добрый вечер, – смущенно поздоровался он, подойдя к ней.

– Ага, очень добрый, – с сарказмом произнесла она. – У меня из-за вас на лбу будет шишка. Вот, полюбуйтесь.

С этими словами она повернулась лицом к фонарю и взмахнула пушистыми ресницами. Он завороженно уставился на нее: мягкий овал лица, высокий лоб, румяные щечки, пухлые губы и огромные сияющие глаза. На голове женщины был повязан пушистый оренбургский платок, из-под него выбивались золотистые кудряшки. Среднего роста, под светлым пуховым пальто явно угадывается полная фигурка. На вид – лет тридцать с небольшим.

В горле пересохло, но он нашел в себе силы задать ей вопрос – А что вы делаете под моим балконом?

– Я уронила обручальное кольцо, – жалобным голосом произнесла она. – Теперь ищу. И, кстати, не под вашим балконом, а под своим. Я живу на третьем этаже.

Услышав слово «обручальное», он заметно погрустнел. – Хорошо, под своим. То есть поздним вечером вы гуляли под своим балконом и случайно потеряли кольцо.

– Нет, я не гуляла под балконом, я вытряхивала скатерть, а кольцо лежало на столе, я его не заметила, – чуть обиженно произнесла она.

– И теперь ищете его в темноте? – уточнил он.

– Почему в темноте? При свете, – она включила мобильный телефон.

– Все ясно, – кивнул он. – Никуда не уходите, я сейчас вернусь.

Он быстро сбегал домой и вернулся с мощным фонарем.

Снег около дома тоже был утрамбован, искать было легко. За час они облазили и осмотрели каждый миллиметр палисадника. Кольца не было.

– Ну, какая же я растяпа, потеряла обручальное кольцо! – голос женщины задрожал от слез.

– Неприятно, конечно, – согласился он, – но ничего. С кем не бывает? Попросите мужа, он купит вам новое.

– Какой муж? Какое новое? – удивленно посмотрела на него она и тут же всплеснула руками. – Да, нет же! Вы неправильно поняли. Обручальное кольцо старинное, досталось мне от моей прабабушки. А мужа у меня нет, он меня бросил.

– Как это бросил? – обескураженно переспросил он. – Разве можно вас бросить?

– Ну, если бросил, значит можно, – горько усмехнулась она. – Он сказал мне, что я толстая, и нашел себе моложе и стройнее. А я, правда, поправилась после рождения дочери и уже не смогла сбросить вес, да и в семье у нас все пампушечки, худышек никогда не было. К тому же люблю вкусно поесть. А еще люблю готовить, особенно печь пироги.

– Вы разведены... у вас есть дочка… и вы любите печь… – растерянно произнес он и тут же тряхнул головой. – Давайте, сделаем вот что. Сейчас мы пойдем домой, а завтра с утра, как только станет чуть светлее, я выйду во двор и буду искать ваше кольцо до победного!

– Давайте, – легко согласилась она и улыбнулась, – и я тоже выйду и помогу вам. А сейчас пойдемте, а то холодно, я замерзла.

Он выключил фонарь, и они направились к подъезду. Вдруг что-то маленькое тяжелое и холодное ткнулось ему в лицо. Он посмотрел перед собой и увидел кольцо, оно словно парило в воздухе.

Он включил фонарь и направил на кольцо свет. Оказывается, оно не парило в воздухе, а висело на тоненькой ветке березы, зацепившись за нее длинной белой ниткой.

– Моё кольцо! Мое кольцо! – обрадованно воскликнула женщина и, как маленькая девочка запрыгала на месте.

– А почему оно на нитке? – он уже снял украшение с ветки и удивленно его разглядывал.

– Мы с подружкой гадали, – она явно смутилась, даже в свете фонаря было видно, как еще больше порозовели ее щечки.

– Гадали? – тупо переспросил он. – Зачем?

– Ну, да, гадали! Сегодня же Рождество! А гадали затем, чтобы узнать свою судьбу! Короче, на суженого.
 
– И что нагадали?

– Да ерунду какую-то, – она вздохнула. – Мне, например, выпало, что в новом году я выйду замуж, и у меня родятся мальчики-близнецы. Короче, мы с подружкой посмеялись, попили чаю с пирогами, и она уехала домой. А я стала убирать и вместе с крошками вытряхнула кольцо. Думала, не найду… но тут появились вы, добрый ангел-спаситель. Правда, для начала дали мне тапком по лбу… – она тихо, но заливисто расхохоталась, – но я на вас не в обиде.

Она смолкла, а в морозном воздухе все еще слышался ее тихий переливистый смех, похожий на нежный звон колокольчика.

– А вы как выронили из окна свой тапок? – вдруг посмотрела на него она.

– Я… а-а-а… т-тоже гадал, – смущенно признался он.

– А вам зачем? – удивилась она.

– Как зачем? Тоже хотел узнать судьбу... короче, тоже на суженую.

– То есть вы бросили за ворота свой башмачок? – улыбнулась она.

– Ну, что оказалось под рукой… то есть под ногой, то и бросил, – улыбнулся он в ответ.

– Хорошо, что это был не сапог…

– Да-а…

Оба замолчали. Пауза затягивалась…

– А?...
– А?...

Оба начали фразу одновременно и, замолкнув, рассмеялись.

– Что вы хотели сказать? – спросил он.

– Ничего особенного, а вы?

Он набрал в грудь побольше воздуха.

– Я хотел спросить, а у вас случайно не осталось кусочка пирога?

– Конечно, осталось, – обрадованно воскликнула она, – я и сама хотела вам предложить попить чаю с пирогами. Один я испекла с капустой, а другой с яблоками. Вы такие любите?

– С капустой и с яблоками, м-м-м, объеденье, – он мечтательно закатил глаза и облизнулся, – мои любимые. Ой, я забыл представиться… меня зовут Иван…

– А меня Марья...

Пролетающий в небе ангел улыбнулся и коснулся своим крылом звезд, они засияли ярче.

Через год, когда Ивану уже исполнилось сорок пять, он встречал Новый год с женой, дочкой и двумя новорожденными сыновьями-близнецами.


Фото из Интернета, спасибо Автору