Холодная случайность

                ***
Мне было восемь когда это случилось впервые. К сожалению, с тех пор прошло так много времени, что я не могу вспомнить всех деталей. Всё, что я могу рассказать о произошедшем, это лишь обрывки криков, постоянные ссоры. Я всегда чувствовал себя виноватым, а теперь меня спрашивают почему я такой неуверенный меланхолик, который ничего не добился в жизни. Говорят, что я тупой человек с отсутствием всяких амбиций присущих всем нормальным людям в моем возрасте, но я не собираюсь никого винить, будь я тогда поумнее, не слушал бы. Иногда, я чувствую стыд за других людей, мне просто кажется, что в этом моя вина, хоть я и абсолютно ни к чему не причастен. Такая ирония. Они кричат, они ругаются, они ссорятся, склочные люди…тогда тоже так было, но в тот раз мне пришлось уйти. Я пообещал себе, что это больше никогда не повторится, и жить я буду иначе, но все повторилось…
Такси не приехало, и я решил пойти пешком.
***
- Желаю тебе удачи, всего хорошо.
Дядя Коля и тётя Марина уже уходили. Они всегда приходили первыми, чтобы побыть со своей племянницей наедине и поздравить ее как следует. Они всегда говорили самые красивые слова, но смысла в них было не больше, чем в пустом бокале, где по стенкам скатываются красные капельки вина; они слизывали их утвердительно изображая видимость наполненности. К счастью, моя сестра не бушующий в активных поисках выпивки алкаш, и не страдающий жаждой одинокий потерявшийся в бескрайних песчаных дюнах Сахары человек. Катя всегда умела закрывать глаза на раздражающие тирады раздражающих ее людей, она молча слушала, улыбалась, говорила, слушала, улыбалась. Она умела притворится довольной и радостной, за что ее любили все окружающие ее люди. Ох, разве хочется кому-то что-то дарить, если кому-то на что-то глубоко все равно? Так обо мне думали большинство идущих навстречу людей. У меня всегда был угрюмый вид и не выражающее никаких эмоций – кроме недовольства - лицо. Знали бы вы, как я устал ретиво объяснять им, что с таким уж лицом я родился, и это мне придётся ходить с ним всю оставшуюся жизнь. Я ничего не имею против их недовольства моим недовольством, но самое страшное, это видеть в других людях то, что ты обычно видишь в зеркале, именно поэтому я всегда хотел быть довольным собой, что никогда у меня не получалось, ибо я желал большего, чем мог; такая у меня натура.
- Эй, Дима, ты будешь шампанское?
- Да, спасибо. Сюда если можно.
- Давай бокал.
Золотистые пузырьки покатились по стеклянным граням.
- Достаточно, спасибо.
Свадьба была роскошной. Мои родители никогда не жалели денег для моей младшей сестры. Оно и не удивительно; она запланированный ребенок, второй и последний. Ох да, она никогда не сможет меня понять, она всегда была счастливой, так как родилась в счастливой семейке, где всего было в достатке, а что касается меня, то я всю жизнь был занозой в заднице, как бы я не старался не мешать. Я до сих пор стараюсь, поэтому я такой задумчивый зануда; думать – это бесплатно. Я бы сам о себе сказал, что я не в пору, и как бы и что не поменялось, я всегда таким останусь. Конечно, мои родители скажут иначе, они скажут: «Как ты вообще можешь о нас так думать?», но я могу, и, пожалуй, это всё, что я могу.
Маленькие ребятишки полезли под стол. Раз…два…объявляют, что у невесты украли туфельку, вернувшего - вознаградят. Детишки довольны, но не Вася. Вася – здоровый 20 летний громила с добрым сердцем. Он всю свадьбу пытается что-то украсть, но трудно было не заметить, как кто-то размером со шкаф пытается что-то стащить. Прости, Вася, я рассказал о тебе. Все довольны и веселы, но я решил, что мне нельзя напиваться, поэтому я старался держать себя в руках, и пить через одну. Что, пора что-то говорить? Нет, только не я, разве вам мало гостей, желающих поздравить невесту? Я очень не хочу, мне придется говорить что-то про любовь, а я не люблю говорить про любовь, меня очень часто заносит, особенно если я под мухой. Встаю, только хотел открыть рот, как кто-то из гостей крикнул:
- Эй, ловите его!
Меня спасла ломящаяся в двери широкая спина Васи, который уже на всех парах бежал на улицу с маленьким сундучком в руках. За ним последовала толпа. Ну, ему хотя-бы не скучно. Я сел обратно и задумался о всем-всем, о чем только можно, а потом загрустил и решил выйти перекурить. Прошло достаточно времени, но Вася все еще бегал с сундучком, а за ним свидетель и его черные накрахмаленные туфли.
  - Заболеют же!
Не смотря на дикий холод толпа все еще продолжала наблюдать. Я докурил, зашел во внутрь. Остальные, решив, что сундучок все-таки украден, начали заходить за мной. Сундучок.
Дальше все как по плану.
- Дима будешь?
- Давай.
- Дима давай с нами.
- Давай.
- Дима будешь пить?
- А давай.
И так весь вечер. Катя сидела за столом величаво выправив спину. Я смотрел на жениха, смотрел как он, бедный, старается не пить. Коля – наш парень, я не против, что у моей сестры будет именно такой муж; отчасти даже рад. Я подошел к нему с графином шоколадной водки, и предложил выпить.
- Колян, выпить не хочешь?
-Давай! Только так, чтобы Катя не видела.
- Она что, пить тебе не разрешает?
- Ага, уже началось.
- Тю.
Я налил ему рюмку и передал ее под столом. Он перекинул ее, улыбнулся и был таковым. Я время от времени подпаивал его, и он, похоже, был мне за это благодарен. Слева от меня сидел Мася, а еще левее – брат жениха. Ему уже было хорошо. Он облокотился о свое колено и лег на свою руку.
- Браток устал. – сказал я Максу, указывая на спящего.
- Где?
- Да вот же! Куда ты смотришь? Рядом с тобой.
- А! – он засмеялся – Женя уже все. Эй! -  он подергал его за руку - Женек, что ж ты напился-то так, подводишь ты технарей.
Женя, все еще находясь в сонном забытье показал ему средний палец и вернулся в изначальную позу. Молчание Маси означало его тотальное недопонимании, я уже молчу насколько он был ошарашен этим неожиданным эксцессом. После пяти секунд немого удивления я разразился хохотом. Мася меня поддержал. Мы выпили еще по рюмке и пошли курить.
- Ну и холод же сегодня. – пожаловался я.
- Ага. В такую погоду даже смерть не гуляет.
- Но не дядя Петя.
- Почему?
- Потому! Вон он, через дорогу, нужду справляет…вон за тем деревом.
- Ах-ха-ха. Неужели внутри нельзя было?
- Мда, смешно.
Мы вернулись. Меня встретил пьяный Вова, который уже успел снять рубашку. Он размахивал ею и плясал на всю, запыхавшись прикрикивая:
- Вы думаете я вас не перетанцую? Хрен вам!
Капельки пота скатывались по его животу, заползая за ремень. Спасибо ему за веселую атмосферу. Все хлопали и удивлялись его выносливости. Извини Вова, ты тоже тут. Я не умел танцевать, но решил присоединится, дабы не показаться полнейшим снобом. Вообще я люблю людей, но они почему-то этого не замечают. 
Гулянка, казалось, только начинается, и я наконец понял, что после двадцати лет все возрасты стираются, особенно если все поколения выпивают. Мне нравится. Я устал и решил присесть. Во рту пересохло. 
- Лера подай мне пожалуйста компот. – попросил я.
- Конечно, держи.
Ее неуклюжесть вылилась мне вишневым компотом на штаны и рукав пиджака.
- Откуда у тебя руки?
Естественно, она не хотела признавать свою вину, но кто бы не был виноват, мне было ужасно неудобно ходить в мокрой одежде с пятнами. Я подошел к маме.
- Мам, я домой. Пойду переоденусь.
- А что случилось?
- Лера разлила на меня компот.
- Вызови такси.
- Хорошо.
***

Я позвонил в такси, но они сказали, что в такую снежную погоду так далеко не ездят. Плохо. На машине мы ехали сюда минут двадцать, и я подумал, что пешком это займет минут сорок ходьбы, плюс, если я поймаю попутку, будет и то быстрее.
Я, по своей летней привычке выставил палец вверх. Спустя пару минут рука замерзла, и я снова спрятал ее в теплый карман. Мне мешала пачка сигарет. Я переложил ее в другой карман и стал сжимать и разжимать кулак, чтобы пальцы хоть немного согрелись. Мохнатый меховой капюшон закрывал мое лицо от снега, но сильный, холодный зимний ветер все же обдувал мои щеки. Я отряс со своей головы снег, уткнулся носом в воротник курточки и стал дышать теплым воздухом. Немного согрелся.  «Даже смерть не гуляет», вспомнились мне недавние, на смех сказанные слова моего друга. Водители без капли сожаления проезжали мимо, пялясь на меня через окна своих машин, где тепло и уютно, почти как дома. Я хотел бы побыстрее оказаться дома, и назад, наверное, возвращаться бы не стал. У меня был шанс вернутся в кафе, продолжить гулять с остальными, закрыв глаза на то, что у меня весь костюм в пятнах, но надежда умирает последней. Костюм был не единственной причиной, мне просто не хотелось там быть. Люди удручают меня, а если их много и подолгу, то я начинаю переживать, что вскоре меня начнут спрашивать почему я такой надутый, а я ничего не смогу сказать в ответ кроме грубости. Почему мне так не все-равно на мнение людей? Я задавал себе этот вопрос много-много раз, я пытался изменится, стать другим, но, у меня никогда не получалось сделать это полностью. Люди не понимали меня, а я их, но в них я нуждался больше всего. Я всегда был другим, а никто этого не замечал. Все почему-то думали, что я просто дурачок, но это не так. Почему всем нравится то, что я делаю, но никому не нравлюсь я? Интересно, эта участь настигала всех творческих людей?
Замерзли ноги. Путь был довольно долгим, но в моих фантазиях перед моими глазами уже виднелся въезд в мой населенный пункт, который, видимо, решил отложить своё появление на один-два лишних километра. Ничего страшного, потерплю. Машин становилось все меньше, густые лесопосадки заменили пустые поля, позволяющие ветру разгуляться во всю и, буквально, заставить мои щеки пылать от холода.
Нет, все-таки меня это дико раздражает, почему одни люди счастливы, а другие нет. Однажды мне сказали, что этому можно научится, а другие говорят, что нас создал бог. Какой же несправедливый, этот бог.
Мне стало страшно в тот момент, когда я собрался позвонить, но мой телефон не ловил связь, а заряда осталось всего минут на десять. Мне стало страшно. Казалось, что у меня вместо ног – ходули; я их не ощущал, зато чувствовал, как они отмерзают по самые яйца. Яйца тоже отмерзали, но отдельно от ног. Когда я уже доберусь хотя бы до этого клятого города? Вокруг меня только снежная пустыня. Машины вообще пропали, за последние десять минут я ни одной не увидел. До этого мне было скучно и холодно, теперь только страшно. Я никогда не ценил свою жизнь, возможно только потому что ценность ей дают другие, а другие меня не ценили. Я сам в этом виноват, ибо я никогда не старался стать кому-то нужным, а только наоборот. Упуская шансы кого-то полюбить и быть любимым я сам себя обкладывал кирпичами вместо цемента используя безучастность и равнодушие. Мои цели всегда были низменны, не говоря уже о методах их достижения – никаких. Ох, как бы мне хотелось обвинить в этом бога, хотелось бы обвинить его еще и в том, что я тут застрял, жаль, что я в него не верю. Похоже я умру сегодня. Когда мы ехали на машине, в теплом салоне в мягких креслах, наблюдая за мельтешащими в окне деревьями, определяя скорость степенью из размытости, не считая километров, мне казалось, что мы проехали всего чуть-чуть, но не сейчас. Где же этот чертов знак. Я был уверен, что пошел правильным путем, а теперь я уверен только в том, что я замерзаю. Боже, я даже согласен пустить себе пулю в сердце, лишь бы почувствовать тепло растекающейся по моей груди крови, вымазать в ней руки и прыгать босыми ногами в красной луже; так сильно мне хотелось согреться. Телефон все еще работал, а его тусклый дисплей показывал мне самую малозначимую информацию, самое маловажное и вообще меня не волнующее время, которым я так дорожил в обычные дни. Я посмотрел на качество связи: всего одна палочка. Отлично, подумал я, этого достаточно чтобы позвонить. Набираю номер мамы, но слышу лишь пустые гудки. Телефон выключился. Я дурак, в кафе очень громко играет музыка и мама просто могла не услышать звонок, мне надо было позвонить кому-то с города и попросить их сообщить маме где я. Почему я такой тупой? Или я просто настолько одержим страхом, что уже не способен трезво мыслить? Холод добрался до моей головы, потом дальше, через уши, добрался до мозга и уже проделывает там свои трюки. Я хочу спать. Я знаю, что спать нельзя, но у меня уже просто не осталось сил. Я хочу упасть, рухнуть с головой в снег, укутаться пеленой пляшущих снежинок и бессильно уснуть...Я забыл, что на мне курточка. Мне кажется, что я нагим перехожу через северный полюс, а дед мороз в самый неподходящий момент говорит мне, что я уже вырос. Глупо так умирать, я же перспективный молодой человек, у меня же все еще впереди, нельзя мне, нельзя мне так глупо умирать. Я даже не попрощался ни с кем. Все в голове перемешалось, я уже почти не мог мыслить. До этого, холод был только в моем сердце, а теперь и в голове. С ума схожу. В голове выскакивают разные картинки воспоминаний, который я уж точно никак не могу назвать приятными. Мы сидим с отцом в три часа ночи на кухне. Он как всегда пьяный, я как всегда хочу спать. Каждый раз он рассказывает мне одно и то же, повторяясь, запинаясь и пережёвывая каждое слово, не давая мне вставить свое, а когда я начинаю говорить, он как всегда все неправильно воспринимает, и мне снова и снова приходится оправдываться и объяснять почему я сказал именно так. Он говорит мне, что я убогий, дебил, недоразвитый. Мне неприятно, я не хочу это слушать, но он повторяет эти слова снова и снова…снова и снова. Я не могу уйти, потому что он прав, и во всем виноват именно я. Он прав, я буду бездомной убогой скотиной, пожирающий объедки таких как он. Я без амбициозный, статичный ублюдок. Меланхолик. Все чего я достойный – выгребной ямы; место моей будущей работы. Я – убогий, ибо я ничего еще не достиг. Он постоянно спрашивает кто меня будет кормить, боясь, что я провишу у него на шее всю его оставшуюся жизнь. Мне трудно это воспринимать. Я вспоминаю, как я ссорюсь со своей девушкой, которая изменила мне несколько раз, и сердцем, я до сих пор помню, как мне было больно, но все равно продолжаю считать себя виноватым. Я начинаю злиться. Злость меня согревает. Я специально начинаю вспоминать все, что могло бы заставить мое лицо налиться кровью, дать второе дыхание и позволить мне пройти еще хотя бы парочку километров. Я убогий. Я помню, как надо мною издевались одноклассники только потому что я мягкий характером наивный пацан, помню, как мне хотелось заехать хотя бы одному из них, но я – убогий трус. У меня больше нет времени что-то изменить. Еще в восемь, после похожей ситуации я пообещал себе, что буду жить иначе, но все оставил на своих местах. Как же холодно. Все конечности скоро станут снегом, и я рассыплюсь как снеговик, которого рьяно разрушают дети, наслаждаясь своей могущественностью над созданным. Я рассыпаюсь. Рассыпаюсь в темноте зимних вечеров, которые не в пору времени наступают раньше, чем должны были. Чувствую себя июньским рассветом в декабре, и декабрьским закатом в июне.  Так рано.
Догоняющая фура осветила мне путь. Я вытянул свой задубевший палец, и услышал, как она тормозит. Мне не послышалось? Открываются двери. Улыбчивый дальнобойщик пытается мне что-то сказать, но я не могу разобрать.
- Э-э-э-эй, парень, с тобой все в порядке? Ты совсем замерз что ли? Как тебя уго… - он замолчал, сочувствующе поджал губы и продолжил – тебе куда?
- Домой. – через зубы сказал я.
- Куда это?
- Домой.
- Садись, отогреешься, скажешь. Давай помогу тебе.
Он подсадил меня и дал теплый плед. Я весь трусился. Не мог ничего сказать, не мог вспомнить куда мне нужно, не мог вспомнить как я тут оказался, не мог вспомнить ничего. Как все так вышло? Череда случайностей привела меня сюда, череда случайностей привело сюда его. Так просто случилось…это просто случайность. Я посмотрел на него еще раз. Это не просто мужик, забравший меня. Нет, это был не он. Он был моим спасителем, дал мне еще одну жизнь. В тот момент он был богом. Случайным богом. Я сам – плод чреды непредсказуемых случайностей. Большинство из нас случайность, большинство всего – случайность. Наши предпочтения, поступки, действия. Возьмем к примеру моего друга, знал ли он, впервые шагая в школу, держа свою маму за руку, что станет причиной женитьбы другого? Ох, да, он почему-то – возможно тоже по вине случайностей – пошел в школу на год позже, благодаря чему попал в класс к тогда еще незнакомому мальчишке, спустя девять лет познакомившего его с девушкой, которая познакомила его с другой девушкой, с которой спустя три года, он случайно познакомит ее с его другом, а тот начнет с ней встречаться, а уже через месяц, по воле случая она от него забеременеет и приведет их к росписи в загсе? Возможно, существуют люди, которые созданы только для сотворения тех самых случайностей, которые перерастут в нечто большее. Может мы все играем роль случайностей друг у друга? К чему они ведут? Большое древо случайностей, огромная паучья сеть, которая ведет все человечеству к центру, непредсказуемой концовке, виной чему станет, та же самая, чреда случайностей. Случайность…Бог – случайность?