Возвращение в Гавань Кассандры - 71

Не желая находиться в гостиной салона, Никита поплёлся медленно по коридору и остановился у дверей, откуда струился тёплый свет. Он вошёл туда и оказался в библиотеке, где у одной из книжных полок высокого шкафа стояла молодая особа.
Роскошь её вида и глаз пленяла сразу. Она вопросительно посмотрела на Никиту и тут же одарила ослепительной улыбкой:
– Добрый вечер, Никита Михайлович!
– Добрый вечер, – растерялся он, не зная имени сей дамы и удивляясь, что она знает его.
– Долго вы были в море, совсем стали далеки от общества. Всё вам чуждо здесь? – подошла она грациозно. – Наскучило?
– Прошу простить, имени вашего не помню, – с неловкостью улыбнулся Никита.
– Ах, – хихикнула она и махнула рукой с книжкой. – Вы его и не знаете! Это я про вас слышала... Когда вы пришли, я поинтересовалась, кто вы. Очень приятно стало на душе. Такой человек посетил салон графа Сологуба! Не иначе как тоже пришли познакомиться с великим Жаном Страусом!
– Отчего же с ним? – удивился Никита. – Он разве здесь?!
От его вопросов дама задорно рассмеялась, принимая всё за милую шутку:
– Вы нравитесь мне, Никита Михайлович! Как очаровательно!
– Как вы откровенны, – прищурил взгляд Никита, и дама кокетливо провела ручкой по его груди:
– А зачем же лгать да ходить вокруг, коли душа просит раскрыться словно лепестки розы?
– Сказочной розы, – взял в тепло своих ладоней её ручку Никита и прикоснулся к ней губами в нежном поцелуе.
– Графиня Омальская, Анна, – полушёпотом представилась она и кокетливо подмигнула...
С этой самой встречи вечер превратился для Никиты в вечер флирта, шуток. И вскоре, с извинениями перед сестрой, он покинул дом графа Сологуба вместе с графиней Омальской.
Они удалялись медленно, продолжая шутить, а им вслед, сжимая в руке платочек и записку, смотрела Ольга...
– Что ж, всё происходит как надо. Мы же так и хотели, чтобы я осталась на эти выходные у тебя. Вот и получилось, – печально вздохнула рядом Наталья.
– Да, – кивнула с тоской в глазах Ольга...



Наталья заметила это, заметила и почему, но говорить ничего не стала. Всё пошло вновь так, как шло. Время руководило скоростью жизни. Время плыло, не считаясь ни с чем и ни с кем. Будто всё было хорошо. Оно и скрывало тайные чувства, секретные мысли. Оно скрывало и желания, и свидания...
Отправившись тем же вечером в Петербургский дом к графине Омальской, Никита не стал долго любезничать или продолжать шутить. Только переступили они порог, как губы тут же сплелись в страсть поцелуя. И продолжались ласки и жадные сплетения тел ещё несколько дней, позабыв всё на свете, оставив всё без себя, будто жили на необитаемом острове...
– Ах, как же ты великолепен, – выдохнула в очередной раз графиня, откинувшись от обнажённого Никиты после бурного в любовных играх утра. – Как же расстаться-то с тобой теперь?
– Расстаться?! – засмеялся он, приняв то за шутку. – А мы не будем расставаться! Ты помогаешь мне праздновать жизнь, я – тебе. Что нам мешает?
– Я серьёзно, – вздохнула с сожалением Анна и стала вновь покрывать его грудь томными поцелуями. – Возвращаться мне пора... в Англию...
– Зачем? Ты и здесь с таким же успехом можешь жить! – улыбался Никита, закрыв глаза и наслаждаясь её ласками.
– Поедем со мною, – умоляюще проскулила она и встретилась с его вопрошающим взглядом:
– Куда?! В Англию?!
– Да, – кивнула графиня. – И детей бери с собою. Им там дадим лучшее образование, жизнь!
Никита замолчал, уставившись в серьёзных раздумьях в потолок. Долго пришлось графине ждать ответа, но Никита молчал. Она уже оделась, привела себя в аккурат и сидела у зеркала с недовольным взглядом...



– Прости, – приподнялся на постели Никита. – Не знаю, что нас ждёт, но... дети в Англии. Не знаю... Они будут так далеки отсюда. Без родных. Без всего того, что есть сейчас. Они и так лишены матери... Нет, я не смогу ни менять их жизнь, ни бросать более.
– Так я ж не говорю бросать, – возмутилась графиня.
– Я понимаю, – стал одеваться Никита. – Прости, Анна... Я даже в море больше не пойду, лишь бы остаться с ними. Я нужен им... здесь.
– Вспомнил, – усмехнулась она. – Уже почти неделю лежишь в моей постели, и дети тебе не нужны были!
– Оставим, – было последним это строгое слово Никиты, и вскоре он просто покинул её дом, улицу, скорее сев в ближайший городской экипаж...


Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/29/631