Садовник

САДОВНИК

...А напротив в окне –
или чудится мне? –
светлый взгляд Ваш, до боли знакомый...
Поведу разговор,
что не бабник, не вор,
просто долго на родине не был,
что, как глупый птенец,
воевал за дворец –
а вернулся вот к синему небу...

Юрий Шевчук

Они родились в один день, и буквально с младенчества воспринимали себя как что-то целое, неделимое. Так и подросли. И разве любовь – это что-то другое, а не  неразрывное единство? Они любили друг друга и целый мир, и мир был прекрасен. Чего бы ни коснулась его добрая уверенная рука – всё цвело; любое семечко, брошенное вечером в землю, к утру прорастало, к полудню становилось деревцем, и деревце это к новому вечеру цвело, а к следующему утру – плодоносило. И незабудки. Везде незабудки. Они, синие, словно небо, словно его глаза, росли всюду, куда он только ни кидал взгляд – круглый год. Мир действительно был прекрасен – и принадлежал им двоим.
В день, когда исполнилось им по пятнадцать, царь издал указ. Царь обещал тому, кто сумеет вырастить яблоню, на которой созреют молодильные яблоки, дать два таких яблока – для самого садовника и для его подруги или жены. Ну а тем, у кого яблонька не вырастет, уж не обессудьте, головы не сносить.
– Мир станет нашим – навсегда! – возликовал Садовник. – Я скоро вернусь. И у нас будет вечная молодость.
И как ни пыталась отговорить Садовника его Любушка, уверявшая его, что ни к чему им эта вечная молодость, решения своего не изменил.
...Зёрнышко проросло, но деревом становиться не спешило. Подрастало потихонечку, а дни шли за днями, потом счёт пошёл на годы, на десятилетия. Уже давно погибли ростки у всех остальных незадачливых садовников, и головы их украшали крепостную стену, а Садовник всё лелеял свою подрастающую молодильную яблоньку — и потихоньку взрослел... мужал... старел... А яблонька потихоньку подрастала, потом зацвела, потом яблочки завязались на ней.
…А Любушка его каждую ночь выходила в поле, где круглый год цвели незабудки... И вспоминала его. Хотя – нет. Просто – не забывала. Она знала, что он жив, раз незабудки всё так же цвели, но годы брали своё...
Минуло не много и не мало – семьдесят пять годков... Дряхлый – в обед сто лет будет – царь дождался молодильных яблочек, остался доволен тем, как они превратили его в цветущего юношу – и честно выдал Садовнику два плода. Ну и денег отсыпал не скупясь. И пошёл Садовник к Любушке своей – встретиться и никогда больше за всю отмеренную им вечность не расстаться.
В ту ночь кто-то оборвал все незабудки. Они ещё не завяли, но были уже не синие, а бледно-голубые, умирающие. Она стояла, прижимая к груди старческими, в пигментных пятнах, руками всё ещё живые цветы – и плакала. Семьдесят пять лет прошло – не шутка. Сегодня им исполнялось девяносто... Наверно, смерть цветов – это к его смерти?..
Она стояла и плакала – и тут подошёл он. Она подняла глаза – и не нашлась, что сказать. Он смотрел на неё выцветшими, не синими уже, а бледно-голубыми глазами, но они были так же чисты, как в день прощания, когда им было по пятнадцать, так же добры и прекрасны. И лика прекраснее, чем доброе, осенённое улыбкой его лицо, в мире не было. Любовь – она же дело такое... Внутреннее...
Он достал из котомки два яблока.
– Вечность у нас впереди, – улыбнулся он своей дождавшейся Любушке.
– Я люблю тебя такого, как ты сейчас, – отвечала она. – Мне не нужна твоя юность и броская, внешняя красота. Я люблю твой опыт и твою мудрость. Нам не надо молодильных яблок.
– Но без них нам осталось совсем мало... - вздохнул он. – Мы так и не успели побыть вместе...
– Разве смерть может разлучить нас?! – Это звучало торжественно, но не фальшиво, ибо смерть была уже – вот она. Любушка сделала шаг к любимому, которого успела обрести в последние минуты земного существования, прижалась к нему – и два последних дыхания отлетели как одно. И в этот миг не было на земле никого счастливее...