Человек одинокий. Глава - 20

21
      После работы, Толик пошёл на дачу, покормил Мурку и Джека, протопил печку, и  с Джеком пошёл к Ире. У собак есть удивительная магическая сила сглаживать противоречия, возникающие между двумя людьми, одним только своим присутствием. Их симпатичные мордашки, наивные и добрые глаза, способны растопить какое угодно холодное сердце, покрытое льдом недоверия или налётом раздражительности повседневной жизни.

   - Завтра купим телевизор, - сказал Толик, наблюдая за тем, как Ира гладит Джека пристроившегося у её ног.

   - Хороший Джек, хороший, - говорила она, и вдруг обхватила его голову руками и поцеловала в нос, - а хозяин твой, дурачок, - резюмировала она.

   Толик никак не отреагировал на этот её выпад в свой адрес, в конце концов, «дурачок», уменьшительно ласкательное определение. Возможно, сильной женщине не нужна опора в лице мужчины. Возможно, сильная женщина сама справиться с теми невзгодами, которые свалятся на её голову, хотя и прибавят ей морщин. Возможно, насущные потребности, эти таинственные властелины, которые управляют судьбой, мало её интересуют. Возможно она, сжав всю свою волю в кулак, внушит себе, что все мужики гады, и тем самым покончит с наследственными остатками, покрыв коростой безразличия, свою душу.

   Но Ира была женщиной из плоти и крови. Слабая во всех отношениях, морально раздавленная, оставшись без опоры в этой жизни, ей хотелось, чтобы Толик остался с ней, но мало верила в такое чудо. Она даже не пыталась бороться за него, предоставив ему и Валентине решить этот вопрос. В сорок два года, она вела себя, как капризный ребёнок, который плачет и истерит по поводу того, что соседский отпрыск отобрал и присвоил себе её любимую игрушку.

   Прозябая, после психушки, в своей квартире, она  даже не пыталась как-то встрепенуться, оглянуться, наладить свой быт. Она редко убиралась в квартире, у неё не было телевизора и никакой другой оргтехники. Она обитала в четырёх стенах, как-то машинально, её всё чаще начала посещать мысль о суициде. Коммунальные платежи достигли угрожающих размеров, и её могли переселить в социальное жильё, где она бы уж точно свела счёты с этой поганой жизнью. Но откуда-то появилась Валентина, уладила все её бытовые проблемы, и познакомила с Толиком.

   Некогда беспомощная, Ира, в которой преобладали упаднические настроения, ожила, только-только начала верить в то, что и она стала кому-то нужна, но тут появилась Света и своей напористостью и беспардонностью, вогнала её в депрессию!
   Как могла бедная, опустошённая Ира, противостоять богатой и независимой Свете? Ни кожи, ни рожи, едва заметная принадлежность к другому полу, - маленькие груди и тонкие змеиные губы, вряд ли могли соблазнить мужчину. В ней даже не было мудрости, присущей женщине. Незатейливый ум, если всякий бред, который гулял в её голове, можно назвать умом, рабская душа, готовая подчиниться тому, кто её приласкает. Ира ощущала себя сиротой, взятую в опеку какой-то чужой, но властной женщиной.

   Казалось бы, Толику не составит большого труда, чтобы приручить Иру, однако, как и любая женщина, заполучив свою вторую половину, очень быстро начинает считать того своей частной собственностью, так и Ире было свойственно такое преувеличение.

   Толик не был в восторге от психического состояния Иры. Сам, более или менее, начитанный, он удивлялся той пустоте, которая образовалась в голове этой молодой ещё женщины, вследствие объяснимых причин. Но именно её ограниченность, почему-то более всего привлекала его к ней. В этом было даже какое-то обаяние.

   Необязательно быть умным и образованным человеком, от которого исходят флюиды снисходительности и снобизма. Такой человек, в силу своей нелепой значимости, если он конечно не богат, раздражает женщину, знающую только, что дважды два – четыре, а шуба и красивая одежда делают ей величавой, таинственной и созерцательной. Такие женщины пользуются наибольшим влиянием на мужчину, даже если Бог не наградил их выдающимися формами.

   Ира, своей импульсивностью, необдуманными действиями, проигрывала Свете в том плане, что Света была женщиной энергичной, мыслящей яркими образами, хотя и обрамлённых поверхностными рассуждениями. Но именно таких женщин, как Света, мужчины боятся более всего. Ибо их энергичность заставляет жить мужчину в постоянном страхе перед очередной вспышкой женской фантазии, которая встрепенёт его ленивую и мягкую жизнь. А их яркие образы, изрыгаемые чувственными губами, ввергают мужчину в беспросветный пессимизм!

   Но именно эти качества, плюс её постоянное морализаторство, пугали Толика, и он уже представлял себе, как будет мучиться, когда вернувшись к Свете, услышит её очередные, несмолкающие сентенции!  По сути, материальное благополучие не может компенсировать ту душевную благодать, которая была свойственна Толику, год обитавшему в антисанитарийных и экстремальных условиях.

   Женщине, в сорок лет, уже не до амбиций, как это было вначале замужества, когда ей всего двадцать лет. В этом плане Света и Ира были схожи. Если Света твёрдо знала, чего нужно добиваться, то Ире, её болезнь диктовала свои условия. Частые вспышки истерики усугубляли её безумство в особенности, когда кто-то перечил ей. Общение с кем либо, вызывало в её душе сильное раздражение. Она вообразила Толика своим идеалом, без которого её дальнейшая жизнь сделается бессмысленной. С окончательной потерей идеала, она потеряет свою душу, тот стержень, который уже определил её жизнь.


   Но безумный человек отличается от нормального индивида тем, что утеряв свою прочность, оказывается во власти случайностей. Переход от истерики к безразличию,  погоня за мечтой, в результате приводит к ослаблению и умиранию душевных сил нарушающих цикл жизни.

   Опасность Иры заключалась в том, что неизвестно было, что она выкинет в следующую минуту. Теперь, когда в её жизни появился Толик, её личная жизнь сделалась более осмысленной, и в один из приступов безумства, она вдруг ясно осознала, что убьёт Свету, если та не перестанет домогаться её Толика!
22