Продам талант. Бесплатно

- Такое ощущение, будто в этом городе всегда идет дождь. – сказал мужчина в длинном с порванными полами плаще скрываясь от моросящих капель под недавно натянутым навесом, но он уже успел промокнуть. 
- А разве так не везде? Я просто здесь родился, считай, никогда не видел солнца.
- Странно, обычно торговцы собирают товары со всего мира. Ты не торговец?
- А, нет. У меня в мешке только рыба. Отец рыбачит в море, а я отвечаю за лавчонку эту. А ты, я вижу, издалека приехал? Что продаешь?
- Всё, что мне показалось интересным. Я не занимаюсь никаким ремеслом, мне очень быстро надоедает любая повторяющаяся деятельность, а вот путешествовать, показывать людям мир через вещи из разных стран мне по душе. Смотри, эту вот вазу я купил у пиратов, они сказали, что она из Египта, а вот этот кулон я купил в Англии, видишь этот знак? Он значит, что эта вещь принадлежала королеве.
- Королеве? 
- Да.
- Интересно, а сколько она стоит?
- 20 с.
- Ого, это очень дорого, кто же купит такой кулон только потому что он принадлежал какой-нибудь там королеве?
- Я бы купил, мне он уж очень нравится. А вообще такое обычно покупают люди, любящие коллекционировать подобные вещи.
Далар аккуратно поставил вазу на прилавок положив рядом кулон, а сам присел на стульчик. «Как обычно нет покупателей», подумал он, сильно затосковав.
- Эй Далар!
Оклик проходящего мимо мужчины вытянул его из омута раздумий.
- Далар! Рад тебя видеть друг.
Завидев крупного рыжеволосого мужчину, не так давно тосковавший торговец приободрился, вскочил с места крепко обняв своего друга. Оба мужчины улыбнулись.
- Кейл! Давно не виделись! – ободрившись сказал Далар.
- С тех пор как разошлись на острове, так и не виделись больше. Сколько лет прошло? А? Могли бы дальше идти вместе, если бы не твоя любовь к необычным местам. Ты в Египет тогда собирался, как доплыл? Как поживаешь?
- Никак не добрался. Я уже думал плыть туда, но в последний момент краем уха услыхал, что во Франции есть огромный рынок с вещами со всего мира. Я купил вазу у местных пиратов, они сказали, что она из Египта, а сам поплыл в Париж, объехал половину Европы, сделал крюк и вот я уже почти год в Дании.
- Хорошая ваза. – сказал Кейл и взяв ее в руки рассматривая со всех сторон. - Сколько она стоит?
- 15 с. Тебе могу за 13 продать.
- Вот, держи 15.
- Спасибо, прямо выручил, а то я думал уже до конца недели голодать буду.
«Только она греческая»» подумал Кейл, об этом ему рассказали выжженные на светлом фоне рисунки львов и грифонов в протокоринфском стиле, такая будет стоять около 1300 с. если продавать ее в правильном месте.
- Пойдем выпьем? Я угощаю. – предложил Кейл.
- Сейчас не могу, вдруг еще что-то продам. Если зайдешь вечером, может схожу с тобой.
- Ну смотри, бывай. – осклабившись сказал старый друг Далара.

***
Продавец рыбы постоянно доставал из сумки товар, отдавал покупателю, прятал в карман деньги жалостливо поглядывая на Далара.
- Как у тебя дела? – спросил сосед, у торговца в порванном плаще.
- Совсем никто не хочет ничего покупать. Не везет мне. Может, дело во мне?
- Просто сегодня не твой день.
Но дни пролетали мимо, оставляя лишь ту самую невезучесть, сопровождавшую Далара всю его жизнь. Постоянно задаваясь вопросом, почему он не пошел по стопам отца, сам себя заводил он в смятение размышляя над правильностью своего решения. Амбиции Далара утихли вместе с громкостью зазывающих речей. Если кто-то что-то и покупал, то вырученных денег хватало только на аренду места на рынке; спал он там же. Чтобы не чувствовать холод отчаянности ночей, торговец часами на пролет выстругивал деревянные статуэтки. Аккуратно, так, как учил его отец. «Какой от этого толк?», думал Далар скрупулезно вырезая глаза для будущего медвежонка, «у меня все равно никогда не получится так хорошо, как это делал мой отец». Каждый раз бросая очередную статуэтку в доверху ими набитый мешок, он корил себя за свою никчемность. Дешевый продавец дорогих товаров.
- Да пошло оно всё к черту. Завтра же продам все товары по 1с., куплю каких-нибудь дешевых безделушек и поеду в Китай! Еще эти чертовы медведи! К черту их! К черту! К черту! К черту! – неистово кричал он в ночную глушь.
Разразившись еще не знакомой ему яростью, он пнул мешок. Деревянные статуэтки разлетелись по улице.
- Чертовы медведи! К черту вас! Таскаю за собой! А что мне от вас? А? Что? Только указываете мне на мои ошибки, указываете на то, чего я никогда не смогу достичь, на мою никчемность. К черту вас! – еще раз, но посильнее пнув мешок сказал Далар.
Он собрал все свои вещи и ушел с того места оставив после себя лишь деньги за аренду и мешок разбросанных старательно выструганных статуэток. Маленьких, уродливых, ничего не стоящих статуэток.
***
Последний слой леденящих капель упал, словно скинутый на пол промокший плащ, ждущий следующей осени, чтобы его снова надели как печалящее настроение в предчувствии тоски.
- Меньше бы мне думать. – сказал сам себе Далар и в его животе заурчал вхолостую работающий желудок.
Сомнения и страх, что кто-то прячется за деревьями - страшнее самой темноты. Внезапно вылетевшая сова испугала Далара, и он бросился наутек в гущу леса, ища спасения не в укрытии, а в самом беге. Убегать он любил больше чем прятаться. Он отчетливо помнил случай, когда он, нашкодивши у отца в мастерской, спрятался в углу под столом ожидая, что его накажут, он помнил, как он боялся. Он пообещал себе, что больше не будет, и больше не был. Страх совершить ошибку закрывал перед ним двери ко всему, где он действительно мог ее совершить. Еще с тех пор он решил, что больше никогда не будет совершать ошибок, тем самым избавит себя от этих томительных ожиданий наказания, и даже когда не стало отца, он продолжал бояться. Эта мысль врослась в его сознание и теперь он боится себя. Он боится себя открыть.
- Сова, это просто сова.
Стоило Далару продолжить путь, как ему послышался звон. Тело его оцепенело. Он старался не двигаться, не разбираясь почему ему пришел в голову из нелепейших вариантов действий. Послышалось. Снова шаг, снова звон, снова оцепенение. Неужели кто-то идет по пятам? Голова не поворачивалась, ноги не двигались, а руки застыли на весу, и он устал их так держать. Снова тишина, никакого звона.
- Ясно.
Торговец полез рукой в карман и достал оттуда пару завалявшихся там с.
- Теперь понятно куда они делись, я уже думал, что потерял их где-то.
Когда Далар выходил из леса, его сонливость все крепчала, так же уверенно, как и наступал рассвет. Небольшое поселение растянулось на горизонте окантовывая зеленые луга длинной полосой. 
- Еще чуть-чуть.
Путь через лес занял целую ночь, а слабо виднеющийся городок был не ближе десяти миль. Далар подбадривал себя надеждой, говоря сам себе:
- Лес был меньше, но путь казался длиннее, а тут-то чего бояться? Еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть и я посплю.
Тропинка все тянулась и тянулась. Ближе к городу торговец впервые за последние сутки встретил людей.
- Скажите пожалуйста, а до города еще далеко? – спросил Далар.
- Ай, не далеко, пару миль еще, садись подвезу, если хочешь.
Далар запрыгнул в телегу. Вопросы аборигена чередовались со скрипом колес.
- А ты куда путь держишь? – начал досаждать вопросами хозяин телеги.
- Я вообще торговец. Сейчас в Китай еду.
- Ясно, ясно. Сегодня в городе останешься?
- Еще бы! – с небывалой задорностью ответил Далар -  целый век не спал.
- Как говаривал мой дед, «в том мире выспимся».
- Может мы уже в том мире, кто знает?
- Ну как же это, в том мире? Я ведь живой. Кстати, где твои товары, что ты продаешь?
В ответ добродушному старику послышался только тихий храп, сопровождавший его до конца пути. Далар проснулся перед въездом в город. В прошлый раз он объехал его другой дорогой, но он и не представлял, что в этом городе так уютно и легко. Рыночная улица была разбита на сектора, и в каждом из них можно было с легкостью найти то, что тебе по душе. К сожалению, в этот раз Далару нечего было продавать, хотя лавка с античными вещами пользовалась тут популярностью. С этим он покончил, и вместо драгоценностей и просто дорогих вещей, он собирался накупить дешевых ходовых побрякушек, и продать их в двое дороже в другой стране. Здесь ведь ни знаний, ни усилий не требуются, люди сами все расспрашивают. «Странно» - подумал Далар, и эта мысль была обоснованной, ведь Кейл говорил, что здесь трудно что-то продать, именно поэтому Далар и минул этот город в прошлый раз, заглянувши в другой, где торговля, кстати, тоже не удалась.
- Подходите! Подходите! Самые уникальные товары!
***
Далар постоянно ворочался в постели, бессильный перед мыслями, он отгонял сон прочь, задаваясь вопросами, отвечая них с автоматизмом. Почему? Потому! Зачем? Затем! Центр маленькой квадратной комнатки заполнял маленький мучающийся человек.
- Я одинок. – постоянно повторял торговец.
А знал ли он, что весь мир – одинок? Как часто Далар смотрел на веселых друзей, постоянно завидуя их открытости и честности друг перед другом. Желания завести друга или найти любовь было самым гонимым желанием, вечно вынуждающим его нелепо отговариваться от себя же.
- Я бежал словно нашкодивший ребенок. А кто не бежит? Все бегут. От того же одиночества, от той же тоски.
Говорил Далар разглядывая себя в зеркале. Русые волосы. Бледная кожа, заострившееся от голода и долгого пути лицо, истощенный измышлениями об избавленных от ожидания буднях взгляд, безжалостных, безысходных.
- Вроде бы я, а вроде бы и нет. Зрачки не те.
Черные, окаймленные зелеными кругами точки, вовсе не казались принадлежащими ему.
- Да не я это в зеркале! Кто ты? Кто ты?
Глаза были пусты и холодны, словно чужие, но в то же время, ощущение было диаметральное должному. Далар замолчал. Он понял, что именно в зеркале, никто иной, как он сам, и не своими, а чужими глазами он смотрит на себя. Даже когда нет зеркала. Даже когда он один.
- Если бы. Ох, если бы…
Если бы он так не любил осуждать себя. Вредная привычка, смотреть на себя чужими глазами. «Весь мир одинок, как и ты, но в тебе весь мир, Далар, и ты когда-нибудь об этом узнаешь…» - говаривал ему его дед, восхищаясь детским добродушием мальчонки, а потом добавлял – «и ты будешь счастливым, если будешь его контролировать, и будет боль невыносимой, если ты не будешь хозяином мира, хотя бы своего.». Повзрослев, Далар понял, что речь шла не о мире, а именно о мыслях, о мнениях, о взглядах.
- Я запер себя в зеркалах предрассудков и страха, я не смог подчинить мир внутри себя, и мир подчинил меня.
Зеркало затрещало. Десятки его осколков полетели на пол, зазвенели. Десятки его осколков отражали истекающий кровью кулак. Первые зубы, оскал, рёв.
- Не строить, а разрушать! – кричал Далар полон надежд на скорые перемены, но забыл, что он – мир, зеркало – он.
Он продолжил:
– Я один, а вы сами! Отныне и до…завтра.
***
Тук!Тук!Тук!
- Заходите. – произнес Далар сонным голосом.
В комнату вошел высокий человек в большом полностью затемняющем его лицо капюшоне. Человек подошел к кровати нависнув над нею, склонился к Далару томным голосом произнося:
- Ты зачем разбил зеркало?
От лица вошедшего человека веяло холодом, мраком, торговцу даже показалось, что он услышал запах смерти. Он был пустой, разящий и в то же время затмевающий любые эмоции. Пустой запах безразличия. Далар попытался отвернуться, но понял, что ему не пошевелиться; ноги не слушаются, руки застыли.
- Зачем ты зеркало разбил?
- Я просто…
Губы Далара перестали шевелиться, фраза прервалась так и не успев донести о заложенном в нее смысле. Руки человека потянулись к горлу торговца и начали его душить. Когда Далар понял, что конец уже близок, в его голове раздался грубый голос.
- Ты – зеркало! Ты – зеркало! Весь мир в зеркале! Ты – зеркало! Что в зеркале, то и ты! Ты – зеркало! Что в зеркале, то и мир! Ты – зрекало! Ты – зеркало!
***
Далар проснулся в холодном поту. Он достал листок и записал: «Ты – зеркало, в котором отражается мир. Ты – мир, который ты отражаешь, для тебя мир то, что ты отражаешь.»
***
- Не проходите мимо! Уникальные товары! Только сегодня!
Торговец подошел к лавке, за которой стоял его друг. Кейл держал вазу, и произносил слова, поразившие Далара.
- Да…Греческая…1700с., для вас 1500с…О, Далар, дружище, какими судьбами?
- Пошел ты.
Далар развернулся и пошагал в другую сторону. Он надеялся, что Кейл побежит за ним, остановит, попросит извинения, или хотя бы постарается все объяснить. Ничего этого, естественно, не произошло. Зачем нужен друг, с которого больше нечего взять? После того, как он продал ту вазу, он станет богачом, заведет новых богатых друзей и больше никогда не будет нуждаться в деньгах. «Не самые лучшие мысли, когда ты идешь, шаркая по земле стертой обувью.» - думал Далар. Хотел бы он сказать, что ему все равно, но все равно лишь тому, кому действительно все равно. Но сколько бы он не пытался заставить заменить одну мысль на другую, у него удавалось только расщепить их на две, но они оставались, словно капли жира на новой рубашке. Он понимал, что со временем их не станет. Они будут, но они затеряются как пятна на уже посеревшей от постоянной стирки вещи.
- Мне все равно.
Убеждай не убеждай, а мысли остаются мыслями, и от них никогда не избавиться. Человек, контролирующий свои мысли, контролирует весь мир, а всё, что мог контролировать Далар, это свой голод. Это ничтожно, потому что по нужде, а не по желанию. Кейл – враг, и точка.
***
- Ну вот, простудился.
С каждым днем торговец чувствовал себя все хуже и хуже. Неужели болезнь съест его, как он когда-то съел свои амбиции давясь слезами отчаяния? Гречка из безучастия и стремления, чай из бездействия с дольками огорчения, вот его ежедневный завтрак. Когда-то он был веселым, он помнил, что был, но не помнил каково это. Также он помнил о когда-то причиненной ему боли, но настолько давно он очерствел, что не помнит каково это, не помнит где именно болело, поскольку теперь болит всё. Радость.
Денег, вырученных за продажу дешевых побрякушек ему хватало ровно на один раз поесть и заплатить за жилье. Подходя к дому, он стучал и громко кашлял. Вскоре жители города начали узнавать Далара по кашлю и все чаще не открывали двери. Некоторые люди покупали у него что-нибудь только из жалости. Жалость он проявлял и сам к себе.
***
- Подвезете? Кх-кх.
- Нет. Почему бы и нет, подвезу конечно.
Длинная дорога к спасительному свету представляла в себе еще и дорогу к тоннелю.
- Я жду. Поскорее бы. – сказал Далар оглядываясь назад и громко закашлялся.
- Что ты сказал? – переспросил его спутник.
- Ничего, я так.
Отдаляющаяся дорога всегда красивей. Она всегда была надежнее и лучше, пройденный путь всегда лучше предстоящего. Ты хотя бы знаешь, чем все закончится. Хуже ли, или лучше. Идя по знакомой дороге, или оглядываясь на пройденную новую, ты всегда преисполнен уверенностью, спокойствием. Окровавленная рука пряталась в карман, избегая обнадеживающего взгляда. Далар посмотрел на небо. «Хорошо бы сейчас.» - думал торговец. Неужели, мир и правда настолько прекрасен, когда его покидаешь? Да! Никогда, ничто не будет так прекрасно, как в тот момент, когда он последний. Сколько ему пришлось покинуть, и каждый раз он по-новому жалел, сразу за родительским кровом, а потом за новым найденным другом, потом за новым домом, еще новым другом, за первой любовью, второй, третьей, за выпивкой, за посиделками, за одиночеством…
- Как вы думаете, что я найду после смерти?
- А, что?
- Что я найду там?
- Спокойствие найдешь.
- Я уже нашел.
- Ну и там тоже найдешь.
- Я не думаю, что можно найти что-то дважды. Вы знаете, обычно случается так, что, когда избавляешься от старого, приходит что-то новое, что-то, чего никогда до этого не случалось. Я, допустим, никогда не встречал одинаковых людей…
- Это да.
- Я даже себя никогда не находил одинаковым. – сказал Далар, тихо, словно не хотел делиться понимаем.
Торговец закашлялся, вытер о край плаща окровавленную руку, положил ее в карман и уснул с надеждой, что навсегда, с надеждой на поиски. 
***
Сегодня Далар продал последнее барахло, завалявшееся у него в мешке. Он давно перестал что-то покупать, чтобы что-то продать. Кашель. Ты – зеркало!
- Разве я отображал что-то подобное? Что-то настолько злое, неприятное и безжалостное, что сейчас происходит со мной.
Торговец больше не ничего не хотел, кроме лишь, чтобы сегодняшний день был его последним, ибо не хочет он больше мучиться, хочет, чтобы всё закончилось. Устало шаркая босыми ногами по горячему песку Далар решил, что последние деньги он потратит на еду. Он хотел вкусно поесть перед концом, неизбежно намеренным концом начала чего-то нового.
Возле одной из лавок столпился народ. Все что-то кричали, протягивали деньги и что-то забирали…
- Это же мои мишки. Это же мои мишки!!! Мои мишки! Мои! – закричал Далар завидев в руках у маленького мальчика его статуэтку.
Далар потратил свои последние силы, чтобы добежать до продавца его мишек. Он растолкал народ руками протискиваясь ближе к лавке, где стояли его мишки по цене 15с. за штуку. Выхватив одну статуэтку из рук довольного приобретением покупателя, он разглядывал мишку, созданного отчаянием, принесшего ему отчаяние. Почему?
- Отдайте! Я это купил, возьмите другую. – ругался недовольный покупатель, вырывая из рук Далара недавно купленную вещь.
В этот раз мишки совсем не казались ему уродливыми, неправильными, некрасивыми, неидеальными. Идеально вырезанные глазки смотрели на Далара. Его недооцененный собой же труд оказался потрясающим. Почему? Почему сейчас?
- Они идеальны! Они идеальны! – закричал Далар. – Целая сотня идеальных мишек! Почему? Почему?
Далар упал на колени и заплакал. Но плакал он, не от горя, он рыдал от счастья, рыдал от радости, что его мишки идеальные. Даже лучше, чем у его отца.
- Эти мишки замечательные. Я куплю их, куплю всех, сколько? Сколько ты просишь за всех мишек? Я дам тебе…- Далар потянулся в карман и достал оттуда 6с. – 6с.
- Нет, этого недостаточно. Одна статуэтка стоит 15с., у меня осталось около сотни этих мишек, так что, 1500с., не меньше!
- Но…но это я их сделал! Почему, почему они идеальные? Почему ты их продаешь? Ты же нашел их, так ведь? Они ведь не твои, отдай их, это же я их сделал, почему ты их продаешь?
- Да, я их нашел. Они просто валялись разбросанные по улице. Эх. Знаешь, если ты и правда их сделал, то я тебе скажу одно: тебе важен был путь, а мне цель. Давай свои 6с. и забирай одного.
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! – благодарил продавца счастливый Далар.
Он крепко обнял ноги продавца мишек расцеловывая их, тот попытался его отогнать, но у него не получилось.
- Ничтожный талантливый человек, хуже любой бездарности. Уйди отсюда, грязь. Дешевый продавец не может продать дорогой товар, он как чума, как кожная зараза заражает своей ничтожностью всё, чего касается. Грязь.
- Я – зеркало! Я – зеркало! Я – зеркало! – кричал Далар обвивая руками ноги продавца, но тот не выдержал, терпение лопнуло, и он ударил его по голове статуэткой.
Потекла кровь. Далар закашлялся. Найдя в себе силы, он поднялся, взял свою статуэтку и ушел.
- Сумасшедший! – прокричал ему вслед продавец.
***
Далар скрючился от боли и жара валяясь на одной из улиц незнакомого города, прижимая к груди статуэтку. Он постоянно рассматривал ее, любуясь ею, радуясь ею, живя ею, как жил ею до этого. Он гладил мишку по голове, при этом приговаривая:
- Идеально. Красиво. Разве я когда-нибудь отражал что-нибудь настолько красивое? Нет. Идеально. Красиво. Разве я видел когда-нибудь что-то настолько прекрасное? Нет. Идеально. Красиво. Идеально. Красиво. Идеально. Красиво. Разве я…
Дима Громче.