И метель подарила им страсть Святочные сны

И МЕТЕЛЬ ПОДАРИЛА ИМ СТРАСТЬ.


Что сегодня со мной? Это вьюга,
 не позволит из дома уйти,
Занесенная снегом округа
мне в окошко бросает стихи,
И иллюзии плен обнимает,
и реальность оставлю другим,
Когда ОН говорить начинает, 
то метели рассеется дым,
Это танец во тьме Саломеи,
это страсти бессильной провал,
Но его я просить не посмею.
И победной улыбкой встречал
Откровенье такое мужчины.
Он герой, он уже устоял,
Что сегодня со мною? Лавина
странных чувств, и понятен финал
Ни о чем никогда не жалела,
и в порыве иллюзий и страсти,
Только музыка, стройное тело,
и желанье стихов или власти.
О слова, в них усталая горечь.
Но рассвет и сорвали мы  маски,
Встрепенется разбуженный город.
Отстранюсь от пленительной сказки
В  вязи слов или снов утопая.
Облачаясь в одежды до срока,
Отчего я весь день улыбаюсь.
И стою у заснеженных окон


Летом в разгар грозы или жары нам так не хватает зимы с ее метелями и вьюгами.
А если зима была такой  особенной. Если не забыть как на старой даче - забытом островке страсти, вы вместе тонули в сугробах, и смеялись так, что снежинки слетали с деревьев и падали на обнаженные тела. Белые на белом. И страсть растопила сугробы. Все это было, было.

А потом он уехал в свою, а вернее чужую Германию туманную, и не собирался возвращаться, потому что здесь его ничего, кроме тебя не удерживало. А ты не могла и не хотела удерживать.

Он называл Анну снежной королевой. Скорее в шутку, потому что более пылкого и страстного создания не было в мире. Просто они встретились зимой, на проселочной дороге, когда она спешила на дачу, на день рождения своей подруги. И все ждали ее там и сердились, телефон на соседнем сиденье снова вспыхивал. Он тоже шел туда пешком, потому что машина его заглохла, ее  отвезли куда-то, а он не хотел возвращаться в пустую квартиру.

Она видела его несколько раз в офисе до этого и на пустой проселочной дороге не могла не узнать, слишком ярким и на самом деле неповторимым был этот мужчина.
Он говорил о том, что должен попрощаться с друзьями перед отъездом, и она заявила, что не смогла бы жить ни в одной стране мира, кроме этой.

- А вы пробовали? - спросил он.
- Я неделю была у бабушки в Польше, она считается моей исторический родиной, и бабушка и тетя и родственники там, и язык этот прост и понятен.
- И что потом? - спросил  Андрей.
- А потом я пряталась от них и выла тихонько, уговаривая себя , что две недели - это не срок, что я просто не могу уехать раньше.
- А я мог бы жить в любой стране мира, - просто сказал он.
И она сразу поняла ту разницу, которая изначально между ними существовала. И почему-то подумала о том, что они вероятно могли бы провести вместе ночь.  Ей этого хотелось даже, хотя почти никогда по отношению к полузнакомому мужчине такое чувство не возникало, но она не смогла бы быть и жить с ним, хотя внешне и даже по характеру, он почти идеально подходит ей, хотя почему собственно она должна впускать его в собственную жизнь. Вот в автомобиль на проселочной дороге впустила.

Только это все-таки разные вещи.

А потом она услышала музыку, когда они подъезжали к  даче Алены. Но музыка раздавалась не оттуда, она слышала «Балладу» Шопена - особенный знак, и поняла немного позднее, что «Баллада» была мажорной, что удивило ее еще больше.
Какие странные вещи творятся зимой на проселочной дороге.

А началось это со школьной скамьи, когда они с Аленой оканчивали школу, и негде было собраться, чтобы отметить ее день рождения, и тогда у их продвинутого одноклассника оказалась папина, конечно, машина, и они вчетвером отправились на заснеженную дачу, и там отмечали этот странный день 18 декабря. Как было весело тогда, сколько же времени с тех пор миновало, она сбилась со счета, но в этот день почти всегда они собирались на той самой даче, это стало доброй традицией.
Алена была человеком общительным, и к ним всегда кто-то присоединялся. На этот раз Андрей  и Шопен. Она знала, что он был не только деловым парнем, но и классным музыкантом, такое тоже случается. И она везла его к ним, зная, что это в первый и последний раз, они должны были проститься надолго, скорее всего на всю оставшуюся жизнь, хотя пока еще ей и жалеть было не о чем.

Алена удивилась и обрадовалась, когда увидела их вместе. Она уже и не думала, что Андрей появится.

И странное чувство ревности отразилось на ее красивом лице, хотя муж стоял рядом с ней, и вероятно тоже заметил это.
Андрей смущенно улыбнулся, и благодарил Анну за то, что она не оставила его на пустой дороге.
- Ну, как такое возможно, - усмехнулась Алена, она не могла скрыть иронии, хотя очень пыталась это сделать.
- Она влюблена, - подумала Анна, и это тем более странно, что ее подруга никогда не разменивалась на случайные свидания, а о случайных связях и говорить нечего, с каким презрением она говорила об общих знакомых, когда слышала подобные истории, просто Архангел воинственный.
Но еще тогда Анна подумала о том, что когда мы что-то яростно отрицаем, против чего-то возмущаемся, то ангел, а может быть и бес сам посылают нам то самое, чтобы как говорится, на собственной шкуре испытать и убедиться в обратном.
Она говорила Алене об этом, когда та в очередной раз повторяла, что он конечно, красавец, и возможно потом жалеть будешь, но лучше жалеть о том, что не случилось.
- По-моему лучше жалеть, о том, что случилось, - из вредности скорее, возражала ей тогда Анна, но понимала, что она и на самом деле так считает.
Они оказались рядом с Андреем за столом, хотя она ничего не предпринимала для того, а уж Алена тем более освобождала им места на противоположных концах стола, но они оказались рядом.
Он что-то говорил, склонившись к ней, но что можно расслышать в компании, где на этот раз было два десятка человек.
Правда, она спросила о жене, теперь уже склонившись к нему, и он сказал о том, что она в Австралии, спокойна и счастлива без него.
Вероятно, этот человек умел хорошо скрывать свои чувства, потому что грусти и сожаления она не заметила, впрочем, там вообще трудно было что-то заметить.
А потом он сел к старому роялю, давно перекочевавшему на дачу, он был почти их с Алининым ровесником, и Анна полагала, что на нем вообще ничего невозможно исполнить.
Но какая живая это была музыка, какая вдохновенная.
Уже хорошо подкрепившиеся гости как-то смолкли невольно. Конечно, они привыкли к совсем иному стилю в музыке. Но это была мажорная «Баллада» Шопена. Анна и ушам своим не поверила, та самая музыка, которая слышалась ей, когда они подъезжали сюда.
И так вышло, что они с Аленой направились почти одновременно к тому самому роялю, и остановились около него, взглянув друг на друга. Никогда прежде они не были соперницами. Да что за чушь, ведь это просто музыка и чужой мужчина, случайно оказавшийся на этот раз рядом.
Но было что-то еще, ускользающее и прекрасное. Андрей улыбался. Но она  чувствовала, как далеко он был от них, в тот момент он точно разговаривал с богами.
А после метели была тишина,
и звезды искрились, И снег улетал,
И души витали по сонным волнам,
И нас не тревожил страсти накал.
Я просто твое ощущала тепло,
и тихая речь к небесам уводила.
Не верилось все, как же мне повезло,
Что снежной стихии внезапная сила,
Умолкла, и можно в тиши говорить,
И понятой быть, и соавтором стать,
И будут снежинки над нами парить,
И ангелы где-то в тиши пролетать.

И после музыки была тишина. А потом снова метель. Они танцевали в ту ночь, вместе со всеми остальными, она каждой клеткой ощущала его тело и повторяла, что это настоящее безумие, как можно допускать в душу какие-то чувства, если человек успел предупредить тебя, что через несколько дней он будет очень далеко, в чужой стране, навсегда. Что никакой встречи  просто больше не может быть.

Но возможно именно это и казалось особенно привлекательным в ту ночь на старой даче. Если ничего не обещано, и больше ничего не может быть, то и чувства обостряются, а разум и вовсе отключается.

Гости разъехались к утру. А они остались. Алена сказала о том, что она заедет за ключами к ней домой позднее.

В словах был какой-то вызов, тогда она не знала, что Андрей ее о том попросил. В тот момент Анна спала в соседней комнате на верхнем этаже, решив прилечь на минутку, пока они собирались и разъезжались. У нее было такое- отключиться на пять минут, и поднимаешься свежей и отдохнувшей, особенно , когда много работы, и жаль время тратить на нормальный сон, она так и делала.
Когда он вошел в комнату и присел на край старого дивана, предательски скрипнувшего, она быстро открыла глаза, и все вспомнила мгновенно, потому что почти не пила вина.
- Почему так тихо?- спросила она.
- А они разъехались.
- А мы?
- А нам некуда спешить, Алена сказала, что потом она у тебя заберет ключи.
Тревога, восторг, удивление - вся гамма чувств теснилась в душе. Но быстро забылась, потому что то самое тело, которое она так чувствовала недавно во время танца, оно было рядом, оно стало частью нее собственного тела. И они уже были единым целым.
И этот полет под завывание метели. А потом, она и выпорхнула  на снег. И он был таким белым полотном, по которому еще не ступала нога человека. Анна занималась закаливанием,  и ей не было холодно, ничего более приятного она и представить не могла.
- Ты простынешь, - шептала она, когда он снова оказался так близко, что можно было задохнуться от  близости.
- И пусть, какое это имеет значение.
А потом из метели они перебрались к полыхавшему камину и долго сидели, сцепившись и глядя на огонь.
Он уехал через три дня. Анну вызвали к тяжелобольному деду, и она опоздала к его отъезду, но даже обрадовалась тому, что так все получилось. Кто расставался навсегда с любимым, тот знает, что это такое.
Но ведь ей и не было больше ничего обещано, кроме трех метельных ночей, на старой даче в его объятьях.
Она сменила номер телефона, домашнего по воле АТС, а сотового сама лично, потому что было очень больно, даже голос его слышать, и знать, что никогда и ничего больше не будет. Лучше так, сразу все и оборвать. Хотя лучше ли? Она до сих пор этого не знала.

И было лето ровно через три года.

Странное лето, погода менялась по семь раз на дню, сначала  небо почернело, и страшно громыхнул гром, а потом почти тут же стало слепить солнце. Она невольно выглянула на улицу и увидела человека с огромным букетом роз внизу, он смотрел на нее окна и улыбался. Она так и не сменила своей квартиры, хотя и собиралась, и Андрей нашел ее  сразу.

Но небо снова потемнело. Какое странное это было лето. Непредсказуемое и потрясающе.

Молния блеснула перед раскрытым окном, когда они снова стали единым целым, и даже если бы огненный шар влетел в комнату, и тогда вероятно они не смогли бы разжать объятья.

- Безумцы, - сказал Архангел, посылавший им гром и молнии. Но они не слышали его. Они даже его в тот миг не собирались слушать.
А потом остались только стихи, что еще могло остаться от такой страсти:

Как много эротики  было в то лето,
А все остальное - провал, забытье,
Не помню я лица, столица воспета
Не мною, а только сознанье мое,
Стремилось объять необъятное снова,
Из снов выплывала лесная поляна,
Красивые руки, ненужное слово,
Была я во власти любви и нежданно,
Сова прокричала, и молнии блески
И боги завидуют нам, понимаю,
И леший стоял все на том перелеске,
Где снова тебя в забытьи обнимаю
Шампанского пена, и листьев шуршанье,
Эротики много, мой друг не бывает,
А то, что творилось тогда между нами,
И в лютую стужу меня согревает.
И бабочка снова сидит на ладони,
И в панике ежик от нас убегает,
Все глухо молчали, лишь ты меня понял,
Эротики много , моя враг, не бывает,
И эта усмешка чужого наивна,
Слепая душа, как мне жаль его снова,
И наши тела промокали до нитки,
Обрушился ливень, и вижу по-новому,
И страсти истому и миг пониманья,
И слезы - от счастья, когда я рыдала,
И ангел крылом нам махнул на прощанье,
Тебе доверяет мой ангел усталый,
Впервые не ангел со мной,  а мужчина
Хранитель и друг и душа уплывает,
Он рядом красивый, веселый и сильный,
Эротики много, мой друг не бывает.