Котик мой голубой

Этой осенью я грела пальцы в его нежной великолепной шубке, свисающей почти до пола лаптями, волнами, бахромою атласными, едва заметными густыми ворсинками. В доме 14 градусов, пальцы становятся ледяными... возможно при такой температуре организм не может жить постоянно, если не предположить, в конце концов, с течением времени некоторой адаптации. Я и адаптировалась – пальцы не грею ни в чьей шубке, соблюдая такую вот смешную верность моему любимому котику во все времена. Разве такую шубку можно забыть? Пепельная, переливающаяся волшебными огоньками, голубенькими оттенками немыслимых переливов. Я выбрала его из четырёх котят, которые родились прошлым февралём. Вот и сейчас, вспоминая моего четвероногого друга, слёзы подступают к горлу: я вижу отчётливо, как сосредоточившись, он готовится к прыжку, с потешной переменой мимики его мордочки. Теперь он на моих плечах и моментально расслабляется до последней, самой малюсенькой из сотен, мышц, как настоящий йог или просто кот, который полностью доверяет своей хозяйке, вверяет ей свою душу и тело до последней капли. Мой Шарик, как я назвала его за неповторимую пушистость и округлость, за которой скрывался худенький изящный зверёк, лежит на моих плечах, обогревая меня своим волшебным тельцем, громко, но гармонично и мягко, помуркивая ласковые слова на своём языке, иногда целуя своими мокренькой мордашкой в щеку. Хорошо, что я успела буквально за день до его исчезновения подобрать на полу в кухне вдруг выпавший клок его пуха, чего не было никогда до того: такой прощальный незаметный привет. Из пушистого клубочка я свила нитку, и теперь её серо-голубенькая спиралька прикреплена магнитом к холодильнику рядом с примагниченным точно таким же тёмно-коричневым клубочком его предка – долгожителя кота Коти, аналогичной пушистой персидской породы; знаменитый кот из далёкого прошлого умел колоритно разговаривать с различными интонациями – настоящий Кот Баюн – сказочник. Мой Шарик вполне теперь где-то у чужой маленькой девочки совершенствует свои лингвистические способности и мерцает в сумерках своим серо-голубым благодатным светом, с необыкновенной подвижностью, присущей котам-непоседам, снуя по всем поверхностям дома, проявляя удивительную изобретательность. Только он мог незаметно вынуть какой-нибудь лакомый, по его мнению, пакет и, как собака, в зубах потащить себе в схованку. Привет тебе, мой любимый голубенький котик!