Варькины кастрюли

   Жили мы тогда в коммуналке. Бедновато, по сравнению со знакомыми, но вполне себе прилично. Ни я, ни муж никогда на людях в рванье не показывались, нужные для жизни вещи имелись. Друзья наши по несколько раз за границу в отпуск катались, а мы – хорошо, если пару раз летом в пансионат. Друзья вечера проводили в ресторанах, а мы на лавочке во дворе. Так интересно искать на небе созвездия!
   Соседку нашу звали Варькой. Ей было под шестьдесят, и смыслом жизни она видела свои кастрюли и территорию. Стоило нам на кухне чуть-чуть сдвинуть чашку в сторону ее кастрюль, Варька поднимала такой крик, будто мы украли что-то. Хотя, по ее мнению, во всех Варькиных пропажах были виноваты мы. Непонятно, как мы могли вынести что-либо из ее комнаты, потому что Варька закрывалась на два замка и ключи носила с собой.
   Семью и друзей Варьке заменили горы барахла, которыми она завалила не только свою комнату, но и коридор. (А нам оставлять в прихожей свои ботинки было категорически нельзя, иначе они отправлялись на лестничную клетку). Варька любила пересчитывать деньги. Соседи из других квартир были должны ей баснословные суммы за то, что она когда-то одалживала им соль. Во время Варькиных скандалов они угрожали сдать ее в дурдом и искренне сочувствовали нам с мужем.
   Варька обладала способностью чувствовать хорошее настроение у людей. Как только я или муж приходили улыбающиеся, она тут же находила причину затеять скандал. Она кричала, что мы должны ЕЙ платить за проживание и за пользование кухней и санузлом. Как человека вспыльчивого, меня Варькино поведение раздражало, и порой я поддавалась на ее провокации. А Варька питалась моей злостью и удовлетворенная уходила смотреть телевизор. Муж чаще всего игнорировал, в особенно тяжелых случаях отпуская безразличные фразы в ее адрес. От этого Варька бесилась сильнее и мы, сидя в комнате, слышали, как она в кухне гремела кастрюлями и ругалась.
   Я в тот день ехала на трамвае с работы. Муж утром получил зарплату и в те минуты уже был дома. Вечером мы планировали сходить в кинотеатр, и я предвкушала приятные мгновения.
   Во дворе вместо нашей пятиэтажки я увидела развалины. Не помня себя от ужаса, я бросилась туда. В голове вертелась одна мысль: «Женя!». На месте трагедии уже работали спасатели, и я видела, как люди в форме несут накрытого с головой человека в карету «Скорой». Я услышала своё имя и обернулась. Ко мне мчался перепуганный муж. Весь в пыли, в грязи, но живой! Оказалось, он в момент обрушения вышел в магазин. Мы сгребли друг друга в объятия и разревелись, освободившись от мысли, что кто-то из нас мог погибнуть.
   Варька выжила. Ее несли на носилках, а она хрипло орала, чтобы ей вернули кастрюли, на которые она потратила столько денег. Варька вырывалась, злясь на перебитые ноги, и тянула руки к завалам. Дом рухнул, похоронив все Варькины вещи. Когда ее несли мимо нас, мы невольно дернулись от пустых обреченных глаз.
   Позже выяснилось, что произошла утечка газа. Мы с мужем полгода жили у моих родственников, а потом получили квартиру в новом районе на берегу реки. От соседей из того дома узнали, что Варька умерла. Не от травм, которые получила при взрыве. Кастрюли не смогла отпустить.



31. 12. 2015