Вопль

(из цикла "Сеть")


Присоски поржавевших металлических лап Альтона 213 вытянули из почвы очередную порцию смертоносных бактерий, после чего впрыснули взамен щедрую дозу полезных веществ. Очередной квадратный километр планеты Земля был обеззаражен и через сутки готов будет принять в себя семена растений. 

Смена была окончена. Эвелина смахнула с челки капли пота и раздраженно постучала по решетке кондиционера. Тот недовольно заурчал и подул ей в лицо 30 градусной жарой. Но и это показалось девушке освежающей прохладой. В спертом воздухе тесной кабины нечем было дышать. Все средства вкладывались в ремонт механизмов и аппаратов, способствующих очистке и осеменению. Не было финансов не то, чтобы посадить среднеклассового андроида, но и на поддержание нормальной рабочей смены человека, хотя последнее раз в десять дешевле. Возмущаться руководителям не было смысла. Рынок рабочей силы был дешев как никогда, и тебя всегда могли заменить.

Так что оставалось жадно вдыхать горячий воздух, лопать просроченный паек с симуляторами мяса, рыбы или курицы и ложиться отдыхать. Ждать, пока пройдут сутки. После чего засеять очищенное пространство - и план вахты выполнен.

Девушка заставила себя съесть немного сухих бесформенных хлопьев, хоть и не чувствовала себя голодной.  Она приблизила свое лицо к зеркалу над кушеткой. Смуглая потемневшая кожа - не от Солнца, от работы в месте с повышенной радиации. Сеточка морщинок в области глаз - не от радости, от того, что пришлось пережить. Рыжеватые волосы - как те участки Земли, которые она обрабатывает Альтоном, чтобы на ней вновь зародилась жизнь. Глаза цвета тускнеющей листвы… Все, что творилось в мире, для нее давно перестало быть интересным.

Третья мировая война прошла гораздо быстрее, чем назревала. За несколько месяцев сражения новейших технологий ведущих мировых держав от человечества осталась десятая часть, от животного и растительного мира - тридцатая. Мест, пригодных для жизни, практически не осталось. И словно после случайного наваждения, поступка в состоянии аффекта, те, кто воевал, поняли, что еще немного - и мир, в котором они играют в эту жестокую игру, может погибнуть полностью.

И оставшиеся страны дружно взялись за уборку своего дома от следов оружия массового поражения и прошедших следом природных катаклизмов.

С тех пор прошло 20 лет. Шел двадцатый год новой эры. 2050 по старому стилю.
В прошлой эре у Эвелины было все – семья, ребенок, красивый уютный дом, любимая работа. Война забрала все это, как и у миллионов других. Но не отняла единственное, от чего она мечтала избавиться, лишившись всего – жизни. Муж был убит во время военных действий, сын пропал без вести во время стихийных бедствий вскоре после войны.

Она пыталась покончить с собой, но выбрала неподходящее время - начало новой эры, когда каждому человеку начали пытаться помочь. Те, кто совсем недавно отдавали приказы нажимать кнопки с функцией "уничтожить без следа", теперь кричали о любви, мире и дружбе. Теперь никому не позволялось умереть по собственной воле, так как для восстановления планеты нужна была рабочая сила.

Карета скорой помощи подобрала Эвелину, когда она лежала в луже собственной крови с перерезанными венами. Санитары откачали, доктора залатали, научные сотрудники из «Пис» навечно вшили ей чип с информацией о склонности к суициду. Теперь при желании лишить себя жизни ее сознание отключалось на время, достаточное для приезда врачей. Но больше такого желания у нее не возникало. Хоть ее сердце билось, женщине казалось, что она мертва.
Последние несколько лет она жила на опиумных таблетках, благодаря которым чувствовала безразличие ко всему. Она восстанавливала земную флору и фауну для будущих битв новых поколений.

Эвелина легла на кушетку и сморщилась от запаха собственного тела. Тонкие пальцы скользнули по похожему на блюдце устройству. Перед ее глазами, на расстоянии метра, в пространстве загорелся экран. Как только появилась связь, зазвучал приятный сигнал. Она не сразу поняла, что кто-то ей звонит. А когда осознала, то была удивлена. Ей некому звонить!

Когда она нажала ответ, то увидела силуэт человека по грудь, скорее всего - с обритым черепом. Так можно было предположить, глядя на почти правильный овал головы. Лица не было видно. Освещение в помещении, где находился человек, было очень слабым и разбавлялось миганием каких-то индикаторов вне зоны камеры.
Хриплый торопящийся голос донесся из динамиков:

- Эви! Ну наконец-то!

Говоривший знал ее. Голос ей тоже был знаком. Очень.

- Марк?  - Она привстала с кушетки. – Это ты?

С Марком она познакомилась в одном из реабилитационных центров лет через 10 после войны. Его лечили от психических расстройств. Во время войны ему приходилось нажимать на одну маленькую светящуюся кнопочку, после чего спутники передавали ему на экраны, как разрывались на куски тысячи человеческих тел. Мужчины, женщины, дети смешивались в кровавую кашу, которая испарялась за несколько секунд. Марк был военным.

- Да, моя прелесть! Прости, что пропал тогда…

Они встречались около трех лет, Эвелине казалось, что она любит его. Но в один прекрасный день он ушел на службу и не вернулся. Она не искала его, потому что они никогда не говорили, к какому ведомству он относится, а их тогда было слишком много.

- Тебе не кажется, что ты поступил довольно подло? Уж очень много в моей жизни людей, которые мне дороги, исчезли бесследно.

- Я не знал, что так получится…

- Я думала, ты погиб в гражданских междoусобицах! – Она чувствовала, что готова разрыдаться.

Очень многие люди сошли с ума после того, что им пришлось пережить. Их надо было быстро усмирить, поскольку новые правительства декларировали эпоху мира, любви, дружбы.

- Ну, перестань моя хорошая, сильно мало времени. Очень мало. Я должен тебе кое-что рассказать… - Марк на секунду замолчал, – прости, я должен тебе это рассказать… Должен…

Женщина почувствовала тяжелый комок в своем горле.

- Слушай меня, просто слушай…  И прощай. Дальше последует видеозапись.
 
Она очень хотела увидеть его лицо. Экран мигнул, и Марк продолжил:

- В тот день, когда я ушел, меня вызвали к генералу. Я сразу понял, что дело может быть довольно серьезным. Oн сказал, что мне выпала честь командовать охранным подразделением одного секретного ведомства России. Меня выбрали, из сотен претендентов. Меня ждет новый ранг, новые полномочия, новый уровень пенсии. А до пенсии всего-то три года... Но на место назначения надо отправиться прямо сейчас.

Я решил, что найду тебя сразу, как только закончу свою службу. Три года разлуки давали взамен большие привилегии. Мы могли переехать из наших комнатушек в Зоне в новые озелененные районы. Он так и сказал – меня ожидает квартира в Оазисе 7. Это звучало довольно убедительно… Но…

Марк делает паузу, силуэт его головы дергается. Эвелина представляет, как он горько зажмуривается, словно на его душу выливается холодный водопад боли.

- Я согласился… У меня не было возможности сообщить тебе сразу, а потом…

«Не было возможности?  - Хотела кричать Эвелина силуэту на экране. Интернет и мобильная связь были восстановлены в первый же год после войны. – Хотя бы маленькое сообщение, что жив!».

Возмущение, обида, досада заставили стиснуть зубы и продолжать слушать.

- Из комнаты, где я говорил с генералом, меня провели по черному входу. A дальше все как во сну. Как в гребанном кошмаре! Все, что происходило тогда и до настоящего момента. Потому что это и есть кошмар!

Скоростной джип, потом военный аэродром, потом несколько часов перелета на север, куда-то в район Сибири. Все это время мы слушаем инструкции. Попытка с кем-то связаться карается смертью. Разглашение того, что мы можем увидеть, карается смертью. Разговоры между собой на тему работы - карается смертью. Отказ в выполнении приказа – смерть. За нахождение вне зоны назначенной области – смерть. И так далее, и тому подобное.

Тогда я сразу понял, что подписался на участие в задании, из которого невозможно выбраться живым. Не будет квартиры в Оазисе 7. Нет шансов вернуться к тебе. Мне просто не позволят покинуть объект. Я был обречен.

Между инструкциями нам говорят, что мы удостоены чести служить на одном из самых секретных объектов. Но не говорят на каком.

Нас подбадривают тем, что выбраны лучшие из лучших. Но не уточняют, что ни у кого из нас нет родственников и близких друзей.

Они обещают, что нам воздастся по заслугам за наше мужество, терпение и преданность. Но не добавляют, что награды будут посмертно.

Мы молчим и слушаем. Боимся сказать хоть слово.

Самолеты идут на посадку прямо над лесом. В небе начинается гроза. Деревья, безмолвные под порывами ветра, растворяются в пространстве. Все это иллюзия, голограмма, которая внезапно сменилась огромными серебристым куполом, стены которого уходят в землю. Люди в неизвестной мне ранее форме, без знаков отличия, в темных очках и плотно прилегающих к черепу обтекаемых касках сопровождают нас после посадки. Суета и огни прожекторов слепили меня, и я толком ничего не мог рассмотреть.

Всех нас сразу же отвезли в медицинский блок, где вшили кучу датчиков и чипов. В послеоперационной палате я был один, но не трудно догадаться, что моих попутчиков ожидала та же участь. Неделю после операций мне крутили на огромном экране фильмы о научных, социальных и духовных достижениях Объединенного мира после войны. Я слушал длинные лекции о новом этапе развития человечества. Убедительные доводы ласкали мой слух,  убеждая, что необходимо принести «последнюю жертву» ради процветания Мира и счастливого будущего Нового человечества. Я не сразу понял, что они подразумевали под словом «жертва».

Сначала мне пришлось одеть форму и очки. Это были не просто темные очки - в них были встроены дисплеи, на которых отображалась интерактивная схема научного комплекса, в котором я оказался. На серебристые стены теперь наложилась разноцветная сетка с обозначением секторов. Полы, стены, коридоры имели стрелки, указатели, инструкции и уровни доступа. Без очков казалось, что находишься в огромном полом серебристом шаре, в очках этот шар приобретал смысл и назначение.
Мне дали небольшую комфортную комнату. Нам был открыт доступ в залы развлечений для проведения досуга. Нас кормили вкусными синтетическими продуктами, которые здесь же и производились.

Моя задача заключалась в том, чтобы координировать выделенный мне отряд охраны. Они переводили людей из одного пункта в другой; следили за ними, когда те собирались группами, наблюдали за соблюдением порядка. Людей называли добровольцами, и каждый имел свой номер.

Нам говорили, что эти люди так же согласились помочь светлому будущему человечества. Они отдали свое время, расстались со своими родными и близкими для того, чтобы дети следующих поколений дышали чистым воздухом, ели здоровую пищу, жили в новом обществе в Мире, похожем на рай… Только никто не уточнял, почему добровольцев необходимо строго охранять. Почему в их глазах не было ничего, кроме пустоты, и кто дал согласие за детей…

Там были дети. Их охраной занималось другое подразделение, но иногда я видел небольшие группы в сопровождении конвоя на своих экранах наблюдения.

Слишком много было подозрительного, но я не замечал этого. Полная загруженность во время работы - у меня не было ни секунды свободного времени. Обширная программа развлечений во время отдыха позволяла расслабиться и не думать о том, что видел на работе.

Вот только однажды один из добровольцев ворвался на мой наблюдательный пост и обезоружил меня за пару ударов. Еще через несколько секунд в моих ушах зазвучал сигнал тревоги - сработали имплантированные в ухо динамики.

Очки слетели с меня. Я лежал на полу пустой, если не считать металлического стула, комнаты и смотрел на добровольца с бритым черепом. Он был в сером халате с полосами на рукавах. Вены на шее сильно вздуты. Лицо словно наполовину парализовано, на голове пара пластин с мигающими индикаторами, из виска за спину изгибался толстый кабель. Он направил мне в лицо пистолет и выставил его на максимальное уничтожение. То есть при нажатии курка мне бы снесло голову.

- Не двигайся, иначе ты труп! – Приказал он, и я замер. – Правую руку ладонью вверх! – Я сделал, как он сказал.

Он провел по моей ладони тонким прозрачным стержнем. После чего на нем высветилось несколько символов. Доброволец улыбнулся, если этот кривой оскал можно было так назвать. Затем он коснулся тупым концом стержня моего правого запястья, в то место, где должен был быть контрольный чип. Не отводя дула от моего лица, он поднял слетевшие очки и протянул мне.

- Одевай! – сказал доброволец и добавил после того, как я это сделал: - Загружай файл.

На дисплее я увидел файл, о котором он говорил, и разрешил его активацию. После того, как я ознакомился с содержимым, доброволец протянул мне пистолет. Между моментом загрузки и следующими его словами прошло не больше секунды.

- Я надеюсь, ты все понял…

Я взял пистолет, не отрывая взгляда от парня. В голове вертелась масса вопросов, которые хотелось задать.

Дисплеи очков информировали меня, что ко мне бежит подмога, но я не знал, что делать. Он  мне подсказал:

- Теперь стреляй в меня. – Я медлил. – Быстрее. Так надо. Живой я могу сломаться от их препаратов, но я сделал, что должен был. Теперь ты… Действуй по инструкции!

– Приказал он.

Я только спросил:

- Как тебя зовут?

- Сергей, - ответил он.

И я снес ему голову выстрелом.

Теперь, Эви, самое главное. Я хочу тебе рассказать то, что тогда узнал. Даже не знаю с чего начать. К тому же я должен быть краток, чтобы успеть закончить запись, пока меня не нашли. Поэтому не буду вдаваться в подробности.

В этом научном центре с людьми творят страшные вещи. И с «добровольцами», и с охраной. Ученые проводят опыты над людьми и пытаются сделать из человека полностью программируемого робота с чувствами и ощущениями. Так, чтобы человек продолжал жить как обычно и не догадывался, что подчиняется командам. Они хотят подключить все человечество к беспроводной сети! Для этого в ближайшие годы на орбиту Земли будет запущен спутник, или что-то вроде, чтоб сигнал доходил до каждого жителя. Постоянно, в любом месте. Ты представляешь, что это значит?
Это был способ решить конфликт между странами, производящими нефть, развивающими технологии и прославляющими религию.  Но выполнить задуманное с 9 миллиардами жителей Земли в 2029м было невозможно. Поэтому началась Третья Мировая.  Правители сцепившихся государств знали о планах электронного порабощения, но вынуждены были подчиниться более могущественным силам.

После войны из оставшихся в живых 800 миллионов 100 пропало без вести. И практически все они попали в научные центры, подобные тому, где я нахожусь. Их сотни по всему Миру, невероятной площади. И да, я по прежнему здесь… Для меня отсюда нет выхода, как и для «добровольцев».

Не то, чтобы за мной постоянно следили, но если бы я начал говорить или интересоваться чем-то подозрительным, то где-то в комнате, подобной той, из которой я отправлял конвои из пункта А в пункт Б, мое имя загорелось бы красным цветом. Сергей с помощью того файла научил меня, как блокировать систему, запускать по кругу сохранившуюся безопасную информацию. В это время я мог наблюдать, заходить в зоны, куда вход запрещен, присматриваться к тому, что происходит…

И я кое-что узнал, Эви… Твой сын… Антон… Он тоже здесь… Был… Я видел его…
Эвелина почувствовала, как ее швырнуло в ледяную воду. Ей хотелось кричать: «Где он?! Что с ним?!» Но легкие, выплеснув холод, поглотил жар. Она не могла издать ни звука.

Марк продолжал:

- Понимаешь, они вшивают в организм инородные тела, режут своими гребанными скальпелями мозг, тыкают туда всевозможные имплантаты. Организм борется. Только малая часть их экспериментов удается. Удачные модели систем они тестируют на таких, как я, и уже потом отправляют на реализацию. Но очень много провальных опытов. Я видел Антона… Я убил его… Мне удалось взорвать весь тот чертов барак, где гнили, едва дыша, те, кто когда-то были чьими-то детьми…

Эви задыхалась. Не так, как пытаются жадно набрать в легкие воздух. Она просто прекратила дышать.

 - Существует организация, даже не организация, а небольшая группа, не более тысячи человек, под названием «Вопль». Они пытаются остановить то, что делают с нами и нашими детьми. Рабов для добычи ресурсов, живущих в иллюзорном мире.
Ведь все идет к тому, что все эти микрочипы буквально лет через 20 будут впихивать в нас не насильно. Люди начнут платить деньги, чтобы в их тело вшили подобную систему.

Из нас на протяжении всего существования делают рабов. И в данный момент идет наиболее технологичный этап этого процесса. Все наше мировое правительство лишь пешки, которые продали себя за частичку свободы кому-то еще, более могущественному. А остальные миллионы, что есть сейчас, и те миллиарды, что будут потом обречены на вымышленную жизнь, на то чтобы работать для неизвестных замыслов группы людей… Нет! Не людей… Существ, которые держат нас в своем рабстве. Мы должны вырваться, мы должны стать свободными, какими были тысячи лет назад, до их появления. Нашу любовь убивают алчностью, цели - несбыточными желаниями, смысл существования стирают шумом несуществующих развлечений, которые на самом деле нам не нужны.

Сергей был один из «Вопля». Ему и еще двадцати настоящим добровольцев удалось попасть в число подопытных. Таким образом они проникают в подобные секретные центры и по крупицам собирают информацию, насколько глубоко удалось продвинуться этим инквизиторам в своих экспериментах. Хакеры «Вопля» создают вирусные программы и способы взлома их систем в человеке. Один из таких «ключей» дал мне Сергей. Его задачей было найти такого, как я -  хотя бы немного приближенного к системе безопасности. Его задачей и других добровольцев, действующих на разных секторах центра. Я получил файл с объяснением для меня и сведениями для «Вопля», а так же небольшой объем виртуальной резервной памяти, куда сливал все, что мог увидеть – формулы, отчеты о результатах некоторых экспериментов  в моем секторе, списки участников разных программ…

Моя задача - найти выход во внешний мир через их сеть и найти того, кто попытается отправить информацию дальше.

Эви, ты тоже в списке. Ты участвуешь в одном из их опытов почти пять лет. Тогда ты снова хотела покончить с собой, но отключилась. Они стерли из твоей памяти этот вечер и добавили пару модулей в твое тело. Ты о них даже не знаешь, только иногда раздражаешься от зуда в местах имплантации и успокаиваешь себе таблетками. С тех пор ты работаешь на этой машине. К работе на ней не допустят человека без уровня наблюдения 3, которым ты для них сейчас и являешься. Время от времени они добавляют в тебя свои электронные мерзости, совершенствуют тебя. Ты их ценный сотрудник, у тебя оказался крепкий организм.

Мое время подходит к концу. Его объем ограничен, чтобы не быть перехваченным. Все, что я говорил ты слушала три четверти секунды, что лишний раз подтверждает наличие системы в твоем теле. Это вирусная программа, подобная той, что загрузил мне Сергей.

Еще четверть секунды у тебя есть, чтобы сделать выбор. Если ты хочешь помочь «Воплю», у тебя будет еще четверть секунды для получения информации, что делать дальше – как заблокировать контроль над тобой, добраться до аварийной капсулы и выпрыгнуть в том направлении, где тебя должны перехватить люди «Вопля».
Если ты хочешь отказаться, то четверть секунды понадобится для стирания принятых файлов и ты продолжишь свою работу.

Решай.

И пойми. Мы это делаем ради человечества, и если должны умереть, то хоть наша жизнь не будет прожита для исполнения чьих-то корыстных планов.

Сейчас еще несколько охранников, которым люди из «Вопля» открыли глаза, передают подобное сообщение, тем, с кем смогли связаться. Нас уже ищут и, конечно, найдут. Контролирующий мои действия модуль сейчас отключен, табельное оружие при мне…

 Прощай, Эви. Знай, я люблю тебя и очень скучал. Но я принес себя в жертву не ради неизвестных узурпаторов, а ради человечества…

Экран погас. Оставшегося времени было достаточно, чтоб Эвелина приняла решение.
Правительства, прикрывающиеся лозунгами мира и дружбы, продолжают использовать и убивать людей. «Вопль» делает то же самое, только прикрывается своей конституцией. Вечная борьба за жизнь, за место под солнцем на вершине Олимпа.

После просмотра дополнительного файла она знала, как временно отключить систему. Теперь она могла воплотить свою мечту.

Люди из «Вопля» нашли ее тело в капсуле бездыханным. На стекле Эвелина собственной кровью написала «Я ненавижу всех вас!».