Сладкий страх

Жил да был на верхушке высокой-превысокой горы маленький мальчик. Гору эту окружал густой туман, так, что невозможно было увидеть, что находится внизу или по сторонам. Мальчик никогда не был за пределами этой вершины и своего крошечного домика, стоящего на ней. Иногда он видел, как совсем близко пролетали птицы, или угадывал в тумане очертания большого голубого кита, рассекавшего завесы облаков. Здесь всегда было тепло и влажно. Днем светло, а по ночам - хоть глаз выколи, все вокруг превращалось в серую сплошную завесу.

Мальчик не помнил, как очутился здесь и кто построил этот домик, зато в одной из комнат находилась библиотека с тысячей книг. В этих книгах говорилось о тумане, окружавшем гору, о самой горе, об устройстве домика, о китах и птицах, о маленьких мальчиках - это то, что было понятно. А были еще и непонятные книги, в них знакомые слова, а по смыслу полнейший абсурд.

Мальчик однажды прочел все понятные книги, и со скуки принялся за непонятные. Он читал о том, что в туман можно прыгнуть, и читал про то, насколько высоки бывают горы, про то, что упав с них, можно вдребезги разбиться. Он читал о разбившихся людях, и читал о людях, которые научились летать как птицы. Читал о чем-то белом, называемом молоком, которое можно пить, и о чем-то белом, называемым снегом, в котором можно лежать и делать снежных ангелов. О звездах, которые должны были источать свет, когда уходят облака. И мальчик все ждал, когда же туман рассеется и он увидит звезды. Но этого не происходило, и мальчик все меньше верил в их существование.

Он прочитал о том, какова сладость спелой сливы и цветочного меда. Прочитал, что существуют огонь и холод, о том, что такое смерть, и уже знал, что она является единственным настоящим источником страха для всех живых существ, потому жизнь есть возможность, а смерть есть отсутствие каких бы то ни было возможностей.

Но, до дрожи в коленках и заикания, до безнадежно испорченного настроения на весь день, мальчик боялся шагнуть в туман, хотя иногда его посещали мысли о том, что это неизбежно, или, если смерть и правда существует, то она может прийти за ним раньше, чем он успеет решиться.

Непрочитанных книг оставалось все меньше. Однажды, когда осталась всего парочка самых-самых неинтересных, которые читать настолько не хотелось, что мальчик всегда откладывал их на потом, он вдруг понял, окончательно и бесповоротно, что нет никакой разницы, прочитает он эти книги или нет. Ему нужно было прыгнуть. Он уже примерно знал обо всем, что могло случиться с ним внизу, и ощутил, что страх от этого стал меньше, почти вполовину. Дыхание сперло, в голове и в груди торжественно трепетало, как будто стая испуганных птиц металась в тесной комнате, а ноги казались холодными и легкими, как пух.

И тогда мальчик вышел из домика, сделал длинный-предлинный вдох, досчитал до трех и шагнул в туман.

Он даже не стал закрывать глаза. Он раскрыл руки, как было написано в одной из книг, или даже в нескольких, но важно ли это?

Ветер обдувал руки, ноги и тело мальчика, от шумящих потоков ветра и спертого дыхания за спиной начали расти крылья.

Получается! У меня ПОЛУЧАЕТСЯ! - радостно билось в висках вместе с ошалевшим сердцем, яркими вспышками мыслей.

Мальчик ловил свое золотое, мягкое, вкусное чувство восторга. Он действительно летел, а не просто падал. Он управлял своим движением.
Смотрите, я лечу! У меня получается! - кричал он птицам, а те в ответ махали крыльями.
Это рай расцвет у мальчика внутри, тело наполнилось волнительным и сладким трепетом.

Он увидел сразу все: и звезды, и луну, и почувствовал вкус молока, и услышал пение собственного сердца. Небо было как спелая слива, луна - как тающий мед. А мальчик делал ангела в свежем снегу, и от махов рук у него росли все больше и больше настоящие крылья, а внутри и сливы, и мед, и фонари, и улыбки, и восторг, и громкий стук ликующего сердца.

И было чувство, что это не просто эйфория, которая всегда проходит и оставляет опять наедине с серым туманом, а реальная победа, это настоящие крылья, и эта сладость останется с ним навсегда.