Дача Владимир Лауфер

В первый раз, заканчивая сетование по телефону: «Нет, совершенно не выделяют нам, и на складе нет», - и добавив с придыханием: «И не знаю, когда появятся эти самые пиломатериалы», - положили трубку, посмотрели на бумагу, подняли взор, сделали недоуменное лицо, но спохватились и пояснили себе же, не вслух:
Ну да, имелась об этом договоренность.

И подмахнули листок, посмотрели на клиентку, что-то отметили, но, не поделившись этим, подвинули бумажку к краю стола. «Возьмите», - сказали и назвали обратившуюся с просьбой по имени-отчеству. За время работы в конторе это случилось впервые, когда в кабинете упомянули имя отца труженицы. Мать работницы (не называя по имени!) упоминали в рабочей обстановке часто!

Высокий мужик - жилистый, фурункул под глазом расцвел вполне, поцарапанный, весь какой-то неухоженный, неприкаянный двигался по проходу. Два дня без жены, удивилась знающие его, - и уже?.. Скоро мужики опускаются. Мужик прошел поезд насквозь и в последнем вагоне обнаружил...

С появлением мужика лицо сидящей напротив на жестком, холодном сиденье, приняло необычное выражение - оно расправилось, похорошело, и нежная волна грусти, умиления и неосознанного, связанного с детством, оставили свой след на нем. Неясное мелькнуло в сознании сидящих против умиленных, начали они сердиться, смутно догадываясь - не хватает пустяка, мелочи, чтобы логическая цепь (так это называют яйцеголовые) в мышлении замкнулась, и можно было бы сделать четкий вывод.

Новый пассажир ясно обозначил свое желание передвигаться вместе со всеми - прошмыгнул мимо, и новое чувство шевельнулось в сознании пассажирки - и шепнула она пристроившемуся к ней, не обращая внимания на виноватый, растерянный его вид (намеревался вякать?) - пересядь, пожалуйста, к окну, чтобы не светить фурункулом, и посмотри, на ту, в темной куртке... И показала глазами, кого следует принять в свой фокус зрения.

Недоумение отразилось на физии, фурункул начал меняться в цвете, но пожелание выполнил. Теплое чувство к счетному работнику - видишь, позаботились о тебе, а то сидела бы хмурая, недовольная, охватило забавлявшуюся в рабочее время мастерком. Почувствовала она облегчение, словно бросила на стенку последний шматок раствора. Скоро настало время выходить из вагона, занялись выяснением отношений с носителем болячки, на даче внимание отвлекли огородные дела.

Но постоянно держали в голове главное, и спустя два дня после поездки и обрадовали распорядителя ценностей заявлением:  -  Прошу выписать пиломатериалы (указали, какие именно!) по минимальной стоимости, для строительства дачи в количестве... кубов.

Отметили при этом с сарказмом - начальника - субтильного вида бабенка видела эти материалы полтора года назад!.. После первого заявления удалось оформить еще несколько бумажек. От многих кубометров древесины освободили контору! Все равно гнила на территории!

Но как сидели! - отметили. По осанке можно было сразу уловить - настоящий руководитель! Не может же государство подразделять обывателей и чиновников еще и в общественных местах! В конторах - кабинеты, кресла!.. В общественных местах - все однообразно, согласно ГОСТу!.. Не на железной же дороге еще и подразделять?! Это сколько же лишних вагонов цеплять к составу, впишутся ли они в колею? Восседали на жестком, холодном сиденье. Конечно, удобнее было бы на автомобиле! Не состоялась бы тогда встреча... Какой обмен взорами, если тонированные стекла - в одну сторону только можно взирать, и то изнутри!

Дача, ранее заброшенная, недостроенная - скоро начала привлекать взор прохожих нарядным фасадом, свежевыкрашенной крышей, отливавшей красками в лучах заходящего солнца.

- Я? Ты, - мямлил мужик и лез со своими эмоциями, с тем, с чем все мужики лезут к прекрасному полу.

- Да погоди ты! - осаживали его: может быть, еще что-то удастся урвать от наделенной полномочиями! Новое проявилось скоро наметились изменения и у подвижных объектов... Высыпания ярких - сине-зелено-красного цвета (в зависимости от степени зрелости) посланцев на самом видном месте у мужика прекратились. Работник счетного цеха помолодела, сделалась оживленной, подобие румянца появилось на смуглых, до этого зеленовато-бурых щеках. Блеск отмечался в глазах - когда разговаривала, пытаясь кокетничать с мужиком.

Делала это не всегда умело - практики маловато: рядом с нею другие мужики, кроме тех, каким приказывали менять свой фокус зрения, не задерживались. На штукатура стала временами накатывать хандра. Как все просто, безыскусственно - можно было сожалеть - было раньше: хочешь - получи по физиономии, желаешь - в глаз, царапаться позволено было. Потом правила приличия, этика, эстетика заставили проявлять сдержанность. В первое знакомство с работником счетного цеха был мужик поцарапанный, с фурункулом, половина его имела совершенно не красившие ее приобретения (пелена перед глазами, после состоявшейся на неделе сшибки, беспокоила - словно кто манипулировал в хрусталике матовым стеклом, синь объявилась на одном глазу, надобность в макияже отпала). На службе объяснение простое - наскочила на шкаф, на спинку кровати (имеет же право, в своей-то квартире, хозяйка на что-то налететь!). От безысходности приобрели кровать с выступающими высокими шишечками - имеет же право, в своей-то квартире, на что-то наткнуться?

И как же беспокоил вопрос: как решение пришло так скоро? В прошмыгнувшем мимо признала штукатур (с педагогическим, с уклоном в психологию, образованием!) служащего линейного отдела пути.

- Новая услуга железной дороги? - отметила вяло. Этот двигался за мною, но как же вычисляют они второго перципиента?