Прибытие

 На станции было достаточно шумно и оживленно, однако суматоха продолжалась лишь первые несколько минут, до тех пор пока поезд не ушел. Вместе с ним разошлось и большее число людей, пассажиров и тех, кто приходил их встречать. В конце концов, помимо кондуктора и уборщика на платформе никого не осталось. Если только не считать одну странную худую особу высокого роста, продолжавшую стоять, почти не шевелясь.
Видимо, ее никто не должен был встречать, и она явно не торопилась куда-либо идти. Осмотревшись наконец по сторонам, молодая девушка (а ей было только семнадцать лет) тихо произнесла на иностранном языке: "Вот и все, я приехала... Здесь холодно, но лучше я сниму это убожество, все равно после болезни мои волосы достаточно уже отросли." С этими словами странная особа сняла с головы темный берет, позволив своим коротким черным волосам свободно развеваться на прохладном ветру. Сделав это, девушка приблизилась к небольшому зеркалу, висевшему поблизости и, слегка брезгливо в него взглянув, пробормотала: "Нет, надо будет их все равно перечесать и назад уложить, а то выглядит ужасно. Впрочем, я из без того... Здесь мне тоже придется носить эту дрянь... (зачем-то касаясь левой части своего лица, более бледной, чем правая) Ладно, от этого все равно никуда уже не деться, а теперь и подавно. Да, спасибо вам, родители, что еще больше меня изуродовали, пытаясь отравить! Большое вам спасибо! Хотя этим вы лишь убедили меня уехать от вас, так действительно стало лучше для всех. А здесь... Кто знает, что я обрету в этой стране, в этом городе? Но все же я пока что надеюсь на хоть какое-то понимание со стороны людей, быть может с этого дня моя жизнь наконец-то сможет измениться в лучшую сторону, ведь я так долго этого жду... А сейчас надо окончательно приводить себя в порядок, в подобном виде нельзя наниматься на работу в храм искусства, это было бы просто возмутительно!"
Воспользовавшись тем, что никого поблизости нет, девушка прошла в уборную, находящуюся недалеко от станции. Примерно через полчаса она оттуда вышла, но уже заметно изменив свой образ. Сделав себе более заметный макияж, который явно был нанесен не из соображений красоты, а для того, чтобы что-то скрыть, и зачесав волосы назад, подозрительная особа осталась весьма удовлетворенной, когда снова глядела на свое отражение. Однако в ее неровных сероватых глазах стояло выражение глубокой печали... Тяжело вздохнув, девушка подумала, поправляя воротник своей рубашки и приколотый к нему булавкой черный шелковый бант: "Если меня примут, то мне так или иначе придется рассказать о том... Об этой картонке, которая даже сейчас заметна... Ничего, это не так уж важно, в театре все равно без макияжа не обходятся, так что... Все должно получиться."
Уже быстрыми шагами девушка направилась прочь от станции. Она приехала сюда налегке, без большого количества багажа. Кроме чемодана и скрипки у нее ничего не было с собой. И при этом она пока что не собиралась останавливаться в какой-либо гостинице, а сразу отправилась по адресу одного театра, не слишком известного, но лучшего в этом городе.

Подойдя к самому зданию и встав возле афиш, молодая особа принялась изучать их - она еще не очень хорошо знала иностранный язык, но читать названия и имена актеров могла. В конце концов даже просто лицезреть картинки с них было приятно. Внезапно девушка оторвала свой взгляд от афиш и буклетов, словно увидела нечто куда более достойное внимания. И она не ошиблась.
Прямо возле ступень театра в это же время стояло совсем юное и прелестное создание в зеленой куртке и соломенной шляпке, из под которой выбивались нежные белокурые волосы, которые трепал весенний ветер. Но это, похоже, нисколько не беспокоило девушку, а лишь радовало и веселило. Очаровательно улыбаясь и просто сияя изнутри, она вдруг звонко засмеялась и принялась слегка танцевать, что-то при этом напевая. Но как только к театру подошло несколько человек, девушка остановилась, сохранив на лице улыбку, и начала приглашать их купить билеты на сегодняшний спектакль, обещая, что представление будет очень интересным. Ее искренности и восторженности было невозможно не поверить, поэтому очень скоро больше половины билетов было раскуплено.
В этот момент к театру подошла еще одна девушка, немного старше хорошенькой зазывальщицы и куда более некрасивее ее. Насмешливо взглянув на радостную коллегу, она сказала: "И чему ты только улыбаешься и смеешься все время, Лисс? Как дурочка какая-то, честное слово! Радуешься новому сезону, в котором у тебя все равно не будет сколько-нибудь значимых ролей! Видимо, это твое призвание - играть всяких служанок с двумя-тремя репликами за все действие и раздавать буклеты всем, кто возьмет!"
Удивительно, но девушка, похоже, нисколько не обиделась от таких слов более старшей и опытной (хотя и чрезмерно важной и гордой) актрисы, поскольку ответила: "Я рада и этому, правда, Сара! А то, что будет дальше... (тише) Я ведь уже говорила, меня отдали сюда потому что мне еще в детстве было предсказано великое будущее актрисы. Вот только... Сама я не смогу ей стать, меня должна этому обучить..."
- Ну и кто же?
- Обещай только, что никому не расскажешь, хорошо?
- Хорошо, не томи же!
- (улыбаясь) Фея. Да-да, именно так мне и сказала гадалка: "Та, чье имя будет как у феи из старинной легенды и чьи глаза будут хранить в себе всю печаль и скорбь этого мира..."
Сара невольно фыркнула от смеха.
- Лисс, ну ты даешь! Ты еще больше девочка, чем я думала! Тебе в три годика какую-то глупую сказку рассказали, а ты поверила... Нет, ну честно, ты такая наивная дурочка... (успокоившись) Так вот, позволь уж в этом случае мне вернуть тебя к суровой реальности: никакая фея или кто еще к тебе не придет, их вообще не существует, понимаешь? А так... Прости Мелисса, но в тебе нет каких-либо особых способностей, ты всего лишь маленькая инженю, и не более того. Так что... Удачи тебе с новой ролью горничной, дорогая!

С этими словами торжествующая актриса-примадонна театра имени Эраста Генриховича удалилась, напоследок еще раз насмешливо взглянув на Мелиссу, считая ее очень ограниченной и глупенькой девчушкой. А та, что продолжала стоять возле афиш и наблюдать всю эту сцену, сейчас была сильно взволнованна и очарована одновременно. "Ей предсказали, что ее учительницей станет кто-то с именем феи. А мое полное имя... Нет, нет, не может быть, это какой-то абсурд, бред. И все же... Ведь она... Боже, как эта Мелисса прекрасна: чиста, невинна и так жизнерадостна, так первозданна... (помрачнев) Но о чем я только думаю, ведь если она меня узнает и увидит... И все же я должна рискнуть, видимо, мой приезд сюда действительно не был случайностью. Значит, пора действовать."
Слегка дрожащими руками девушка вновь дотронулась до своего лица, а затем приложила руку к груди, не сводя взгляд с Мелиссы, до тех пор, пока та не вошла в здание театра. В эту минуту в губ Лорелеи сорвалось: "Сегодня вечером к тебе придет фея, милая. Я тебе это обещаю, я стану такой для тебя и научу тебя всему, что знаю сама, я сделаю из тебя ту, кем ты всегда мечтала быть." После этого загадочная особа тоже пошла к парадному входу в театр. Тогда Лейн еще не знала о том, что меньше чем через год она будет с позором изгнана и отсюда, с неимоверной жаждой мщения, презирая и ненавидя всех, кто ее окружал. Ведь в том, что случится, будет вина и самой Мелиссы, которая волей-неволей сделается предательницей Феи, отвергнув ее и бросив. И этого Лейн ей уже никогда не сможет простить.