В минуты музыки печальной

3 января - 80 лет со дня рождения Николая Михайловича Рубцова

Только у избранного народа может звучать такая Божья Дудка, какой был и остается у России Николай Рубцов. Удивительно, что, по мере удаления его от нас во времени, значение поэта только возрастает, и нынче уже имя Рубцов вобрало в свою орбиту всю русскую поэзию второй половины ХХ века.
Кажется - в бесхитростном стихе Рубцова нет ничего примечательного. Он не был ни новатором, ни консерватором, его невозможно приписать ни к какому поэтическому течению. Разве что - напрямую к Пушкину. Не случайно сам Николай Михайлович говорил о неисчерпаемости русского классического стиха.
Но вот это самость и создает полную узнаваемоть Рубцова с любой пары строк. И непохожесть ни на кого стала и его проклятием . Он никак не вписывался в рамки социалистического реализма, а если и пытался заговорить на злобу дня, то получалось совсем уж непечатное:

"РЕПОРТАЖ
К мужику микрофон подносят.
Тянут слово из мужика.
Рассказать о работе
просят -
В свете новых решений ЦеКа!

Мужику
непривычно трёкать.
Вздох срывается с языка.
Нежно взяли его за локоть:
Тянут
слово
из мужика!.. ".

Понятно, что такая поэзия во времена Генсеков была не нужна. И хоть поэт никогда не был в оппозиции - уже сама его самостоятельность была страшна. В стране победившего социализма все обязаны быть, как один, а если кто-то решался оставаться собой - он был оберчен. Совсем обречен был человек талантливый, потому что талант, не приравнивавший стихи к штыку, был не наш поэт. А кто не с нами, тот против нас, как известно.
Собственнно, у Рубцова не было никакой возможности при жизни стать крупным поэтом. Ему даже не связывали крылья - ему их обрЕзали. Вот эти слова:

"За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью"-

в годы строительства коммунизма любой ценой, воспринимались как крамола. За них следовало наказание. Какие там стадионы для встреч с читателями, какие там тиражи! Темные закоулки мрачных городов, случайные пивнушки, сообщество алкашей - вот куда выталкивал режим Рубцова. По уровню дарования он получил и судьбу гениальных  сотрапезников - Назона, Франсуа Вийона, Пушкина, Лермонтова, Гумилёва, Башлачева, Адия Кутилова, Игоря Талькова...

Божья Дудка слонялась по просторам России, но нигде ей не было приюта. При том, что над всей Россиею звучала она пронзительно и чисто. В годы безверия стихи Рубцова были и иконой, и молитвой.
Но еще больше иконой и молитвой они становятся в наши дни. Во время, о котором поэт предупреждал заранее, как о новом нашествии:

"Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест
А лес крестов в окрестностях России"

В этих строках - боль поэта за русского Бога, которого наших времен "татары и монголы" заменили на бумажную репродукцию. И не случайно и нынче в России Рубцов страшен режиму той самой своей самостью, что не вместилась в рамки соцреализма. Я смотрю программы радио и телевиения на 3 января. И ни одной юбилейной рубцовской программы!
Ни одной. Не было у России Божьей Дудки,забили ей горло глиной, выброшена она на помойку. Я уже месяц хожу по конторам и библиотекам с просьбой устроить в юбиленые дни встречу с читателями.Ладно работники культуры - там даже фамилии такой не слыхали - Рубцов. Но и в библиотеках к имени Рубцов относятся с опаской, как и в советские годы. Вот Рождественнские встречи с крестами, которые небо закрестили - это сколько угодно.
А вот вечер памяти Рубцова ... "может - не надо?"
Надо.
У себя в Бирюче мы соберемся на чтение стихов Рубцова 19 января, на Крещение. Это еще одна юбилейная рубцовская дата. День, в котором сорок пять лет назад он погиб.

"Я умру в крещенские морозы,
Я умру, когда трещат березы"...

Будете на Крещение в Бирюче - загляните к 16 часам в магазин "Онтария".Приглашаю всех, в том числе культработников, библиотекарей, чиновников, алкашей. Посидим за чашкой чая, послушаем Божью Дудку...