Пять граммов морфия

Nimirum hac die una plus vixi,mihi quam vivendum fuit
(Ясно, что на один день прожил я дольше, чем мне следовало жить)
Автор Известен

EM: 113. Roger Eno & Peter Hamill «Fall».

  Я очнулся от боли и сразу увидел небо, а на его фоне свои руки в наручниках, прикрученные к перекладине под потолком. Перекладина вроде турника, турник на плацу зоны, только это не моя зона. Какая-то совсем неправильная или, наверное, совсем правильная, если брать зону как образец машины для пыток и умерщвления людей. Вокруг меня солдаты, но не в зеленой форме, а в чёрной. С поводков рвутся овчарки, все как по Ремарку, только хари у солдат явно не немецкие. Красные, носатые, скуластые. Вдруг у самого уха раздаётся крик:
– Давай ***рь, говорю! Только успел обрадоваться, что не провалился во времени и нахожусь не в каком-нибудь Освенциме, тут по лицу чем-то совсем, наверное, железным дали так, словно эта штука должна была показаться у меня с обратной стороны головы. Тогда, видимо, я опять вырубился, но когда очнулся от нового удара, то неба уже видно не было. Бетонный потолок, на фоне которого два лица. И одно другому говорит: – Во, а я те чё сказал? Итак, меня разбудили. Разговаривать со мной они не стали, перекинувшись между собой двумя-тремя фразами, ушли. Я чувствовал сушняк, но в камере был кран над парашей, и я напился. Я пил, пока вода помещалась в меня, а когда остановился передохнуть, вода хлынула из меня как из пожарного шланга. Это действовал морфий. Под ним надо пить не спеша, мелкими глотками и по чуть-чуть, не больше стакана. Действие морфия чувствовалось и в том, как билось сердце, пульс был как у младенца, хотя первой мыслью, пришедшей мне в голову, было: почему я еще жив? Они на законных основаниях могли сделать мне дырку в любой момент ещё во время захвата. Но, видимо, всё-таки боялись утечки информации. И тут я вспомнил, что во время захвата были репортёры! Конечно, грохнуть сразу у них не получилось, а потом были эти ребята. Я, словно с бодуна, вспоминал пьянку накануне, и до меня, как из стрёмного далёка, доходили её отдельные фрагменты. Я вдруг вспомнил, что мне сказали эти ребята про Руслана, про то, что он обещал взять дело под контроль. Конечно, это могли быть слова, придуманные операми. Но, с другой стороны, зачем им придумывать то, от чего я стану себя только уверенней чувствовать. Евтюнин знал, что такими сказками меня не успокоить. Значит, какая-то правда тут есть. Хотя, по-моему, я всё же тогда открыл дверь, и тогда им самим дешевле обойтись без трупов, ведь труп нужно выдавать родным. Нужно объяснять, почему дырка в голове, да ещё и не одна. Можно конечно, сказать, что убит при попытке побега, но вдруг родители захотят расследовать, а у меня столько наркоты в крови. Любой поймет, что дело тёмное, а предки у меня сами в газете работали, ещё подключат этого Руслана, а тот точно раскопает. Да, они не могли так рисковать. Нет, у меня не было тумана перед глазами или там белых мух, меня не мучил голод, разве что жажда. Да и сигарету бы… Но, в никотине много железа, а мне, надо думать. Правда, мне это ничего не даёт, но хотя бы я буду знать, чего ждать. Я вспомнил молитву, которой меня научил Отец Лука, молодой батюшка, монах из монастыря, открытого где-то недавно в Акшувольской области. «Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Это «Иисусова молитва». Я всегда читал её, когда уже больше ничего не оставалось. Только тогда, в зоне, мне было не до Христа, он не помогал, когда я обращался к нему, хотя в нашу построенную зеками церковь я заходил, но не в поисках Бога, а потому что хотелось поговорить с кем-то с воли. Помню, когда я зашёл первый раз после богослужения, Лука сразу оглянулся и посмотрел прямо мне в глаза. «Пришел?» – спросил он так, без вступлений, что сначала я подумал, как будто он знает меня. Я, в свою очередь, посмотрел в его глаза, мне показалось, что я тоже где-то видел его… Когда я учился в Акшуволе, я встретил человека, который спросил меня, крещён ли я. Ответ был отрицательный. Бабушка хотела крестить нас с братом, но в этот момент у родителей как раз случился приступ научного атеизма, и Бабушке отказали. Бородатый человек сказал, что надо креститься и стал мне крёстным отцом. Тогда мне только исполнилось шестнадцать, но с тех пор я постоянно ходил в церковь, где меня крестили, пока не уехал учиться в «Кулёк». Теперь всё это были дела минувших дней. Однако вера в Христа-Бога Спасителя была жива во мне, поэтому где-то, на уровне подсознания, была жива надежда, что и я Христу не безразличен, и он ещё пошлёт за мной…
 – А вы кто? – спросил я, в растерянности глядя на этого загадочного батюшку.
 – Лука, – открыто улыбаясь мне в лицо, ответил батюшка и, слегка смутившись, добавил: Отец Лука.
 Вот если бы они мне его тогда вместо евангелистов привели, и он бы попросил меня остановиться, то я не смог бы ему отказать, точнее, я не смог бы продолжать. Но ведь все офицеры в нашей зоне были выращены при научном коммунизме, а эра замены государственных религий с коммунистической на православную тогда ещё не произошла. Хотя, может, кто-то им и посоветовал священника пригласить, да только они либо не поняли, либо сами боялись настоящему бородатому батюшке с крестом на пузе в глаза посмотреть. А смотреть пришлось бы… Какой-то частью мозга я молился, а какой-то размышлял над очередной головоломкой внутри головоломки. Хотя я находился не просто внутри головоломки (головоломкой была зона), БУР был головоломкой внутри головоломки, а я находился, видимо, на третьем уровне. А если ещё вспомнить символизм Волчары, то я находился в преддверии морозилки-головоломки, внутри морозилки-головоломки в холодильнике-головоломке. Как раз когда в моей голове возникло подобное умопостроение, я подумал, что безумен, и меня осенило – они повезут меня в дурку! А сейчас я все еще нахожусь в… морозильной головоломке, так как на дурке у меня будут брать кровь, а в ней плавают пять грамм морфия.










________________________________________________

ВНИМАНИЕ ДРУЗЬЯ!
Мой многострадальный роман "Моленсоух. История Одной Индивидуации" снова изъят комиссией Роскомнадзора из всех магазинов города Москвы по "Формуляру №ФИ 66-379120" вердикт которого гласит "Содержание романа некорректно по отношению к современной действительности".

Сейчас, я продаю свою книгу в Москве с рук.
Чаще всего меня можно увидеть на ступенях музея Владимира Маяковского на Лубянке.
Это соседний подъезд одного здания в котором находится пресловутый торговый дом. Видео, моих "чтений на ступенях" можно посмотреть по ссылке, о которой речь ниже.
Активным пользователям и-нета предлагается посетить страничку где есть и текст, и картинка и для прослушивания треков ЕМ расположенных под текстом достаточно нажать кнопку...Вот ссылка на официальную группу в Контакте.

https://vk.com/molensouhmaksavrely.

по этой же ссылке можно просмотреть фрагмент видеоспектакля Сергея Степанова снятого по книге, и прочесть книгу

книгу можно заказать здесь:
http://idbg.ru/catalog/molensouh-istoriya-odnoj-indiv..
если ссылка не высвечивается, скопируйте в браузер и вы сможете посетить
и-нет магазин "Библио-Глобус", где можно заказать книгу.

Спасибо, за Ваше внимание и поддержку в борьбе, за право на жизнь моей книги друзья!