Тяжелое объяснение

"Быть может, я завтра умру... Что ж, смерть физического тела меня не страшит, обидно только то, что я так и не нашел за все время этой жизни хоть одного человека, который полностью бы меня понимал. Утром, когда все уйдут на лекции, я еще оставлю записку с необходимыми распоряжениями - пускай все решат, что это было самоубийство, причем весьма изощренное и продуманное. Интересно, какую реакцию в университете вызовет моя смерть - будут ли обо мне скорбеть кто-то, помимо друзей. Наверное, нет. Профессора-то уж точно нет, во главе с тем идиотом Мид-Смитом, который скажет "Туда ему и дорога" и только еще раз подтвердит истину нынешней теории атеизма. А впрочем, что бы ни случилось, я готов. Забавно, уже почти ночь, а я по-прежнему сижу за столом, вертя в руках ручку, с которой давно перестали капать чернила..."

Так думал Эрик в последний вечер перед проведением своего нового эксперимента. Все уже было готово - меньше, чем за месяц юноша смог соорудить некий прозрачный шкафчик с дверцей, куда мог войти и встать во весь рост. Шкафчик был с дверью, которая накрепко закрывалась как изнутри, так и снаружи, не оставляя ни единой щели. Это напоминало новый вид мышеловки или какой-либо другой ловушки. И утром такой мышью должен был стать сам создатель шкафчика.
Но пока еще страшное приспособление было занавешено темной тканью, словно большая клетка для птиц, терпеливо ожидая своего часа. А Эрик все ждал чего-то, погруженный в свои раздумья. Он не сразу заметил, как дверь в "ад" внезапно отворилась, и на пороге появилась Элен.
- Эрик, ты не занят сейчас, можно войти?
Просьба девушки мгновенно вернула студента к действительности.
- Да, проходи, я просто читал... Недавно.
Элен слегка улыбнулась.
- Ты знаешь, я тоже. Перечитывала "Франкенштейна" Шелли, это книга из твоей коллекции, не сердись, что я ее взяла без спроса, я обязательно верну.
- Конечно, можешь оставить ее себе, если хочешь, я уже практически выучил ее наизусть.
Лицо девушки приняло задумчивое выражение.
- Не помню, говорили тебе или нет, но вы с тем главным героем чем-то похожи...
- С Виктором? Да, возможно, мы оба всецело одержимы своей идеей, только у нас совершенно разные цели и интересы. Я, в отличие от него, не стремлюсь победить смерть, ибо твердо убежден в том, что полностью этого понятия в мире нет. Умирает лишь тело, физическая оболочка, смерть страшна ей одной, а душа же не мыслит гибели. Потому что вечна и нетленна. О, как бы я хотел убедить в этом остальных людей, чтобы они наконец прекратили бессмысленную погоню за бессмертием тела! Они не понимают, что телесная оболочка - все равно что кожа у змеи, рано или поздно она спадет и обратится в прах, это лишь временное прибежище души, настоящая жизнь которой начинается Там, за Гранью... И заметь, я сейчас говорю не с точки зрения веры, я не считаю себя особо религиозным человеком и не придерживаюсь строго какой-либо религии, я просто знаю, что есть иной мир, помимо нашего, земного. Его нельзя назвать конкретно раем или адом, для меня он так и называется: Мир за Гранью. И знаешь, сколько бы я отдал, что там побывать, а затем вернуться сюда и поведать обо всем, что видел, пускай мне и не поверили бы. Это заветная мечта уже многих лет моей жизни...
Элен восхищенно вздохнула.
- Ах, Эрик, ты так красиво говоришь об этом... как настоящий последователь своего учения.
Юноша усмехнулся.
- Перестань, Нелл, какое у меня учение, я не милосердный Иисус Христос, сама знаешь. Если даже своих друзей и единственных преданных мне помощников я так сильно мучаю ради достижения цели...
- Эрик, ты вовсе нас не мучаешь! - поспорила Элен. - Ты столькому нас с Люсьеном научил за эти полтора года, сколько мы бы не узнали за все время учебы! И мы оба очень благодарны тебе за это, поверь, Люсьен тоже, он просто это не хочет показывать из-за своей природной скрытности и подозрительности.
- Нелл, не пытайся опровергнуть то, что я и так вижу, я заметил, как сильно вы изменились, какими уставшими и болезненными выглядите в последние месяцы... Я ведь знаю, что подобные эксперименты с пребыванием между жизнью и смертью не проходят бесследно, они оставляют свои следы на теле и в душе... а для первого это особенно вредно. - Эрик осторожно привлек к себе девушку, глядя на ее бледное лицо и синеватые тени вокруг глаз. - Вы чаще теперь не можете спать, болеете, с трудом себя собираете перед началом занятий - именно поэтому я уже давно не проводил с вами опыты, особенно с тобой. Потому что... - голос Эрика дрогнул, - я очень боюсь вас потерять.

Отстранив от себя девушку, молодой человек тяжело вздохнул и вновь прикрыл рукой глаза.
- Почему я такой? Почему ради собственных амбиций и стремления войти в историю каждую неделю подвергаю риску жизни своих друзей? Зачем все это нужно? Иногда я ненавижу сам себя за все то, что совершаю!
Последние слова Эрик говорил уже стоя к Элен спиной, чтобы она не увидела, как он плачет. Подойдя ближе, девушка легонько коснулась его плеча и произнесла:
- Ты ни в чем не виноват, не считай себя злодеем из-за своих великих стремлений, Эрик. Теперь я наконец поняла, кто ты. Ты не такой, как мы, как все прочие студенты, ты - настоящий гений. Гений, который должен совершать великие дела. Да, возможно, не совсем хорошие и страшные, но - великие, которые раз и навсегда изменят мировую историю. Никому в университете не по силу то, что способен делать ты, ты всегда разительно отличался от других, от серых посредственностей. Даже в самый первый день, в день своего появления здесь ты выделился из всей толпы. Помнишь это? Когда три года назад ты прямо посреди лекции вошел в аудиторию, вежливо поклонился и всем представился, а затем сел в самый центр, достал тетрадь и начал записывать все формулы с доски. Уже тогда более наблюдательным людям стало бы ясно, что у тебя высокое предназначение, особое для нашего мира. И, несмотря на все трудности, я верю, что ты и твои идеи еще обретут заслуженное признание, Эрик. Я чувствую это всем своим сердцем. А потому - не тревожься за нас, ты сам говорил, что наука как и искусство требует жертв.

Когда Элен закончила говорить, Эрик все еще не смотрел на нее и молился, чтобы она поскорее отвернулась.
"Боже, что со мной происходит... На пороге смерти, видно, человек действительно раскрывает всего себя... прежде я не мог себе признаться в том, что... Нет, уйди, уйди наконец, это невыносимо... Только бы мне хватило выдержки, я чувствую, что еще минута - и я просто упаду к ее ногам."
К счастью, Элен, поняв, что Эрику сейчас тяжело что-либо ей ответить, поспешила сменить тему разговора.
- А ты можешь рассказать о себе? Никто в университете до сих пор не знает откуда ты приехал и о твоем происхождении... Ты не из Швеции? Там вроде твое имя встречается часто.
- Н-нет, я был там, но родом из других мест. - голос юноши продолжал слегка дрожать.
- А твоя семья? У тебя она есть? Или ты сирота? Боже мой, Эрик, ответь мне наконец! Ты сейчас так бледен и дрожишь, будто стоишь на морозе... что случилось?
- Ничего не случилось, только прошу, не спрашивай больше ни о чем. - ответил Эрик, вновь опускаясь на стул.
- Но я же вижу, что тебя что-то мучает. Скажи мне, в чем дело.
- Ни в чем, Нелл, со мной все в порядке, я просто устал. Тебе тоже нужно отдохнуть, возвращайся в общежитие, там ждет тебя Люсьен... Иди же!

Решив, что не стоит больше спорить, Элен ушла, напоследок обернувшись и сказав: "Я очень надеюсь, что завтра мы сможем поговорить подольше, Эрик, я чувствую, что ты собираешься сказать мне что-то важное, но по какой-то причине пока не решаешься. Но я не буду заставлять тебя это сделать. Прощай же."
Когда за девушкой закрылась дверь, несчастный гений встал и мысленно сказал, глядя в пустоту: "Прощай... Возможно, мы действительно больше не увидимся в этом мире... И так будет лучше для всех, Нелл, я хочу, чтобы ты была счастлива, а со мной ни одна девушка не может обрести счастья, поскольку с самого детства надо мной словно висит некое проклятье. Как сказали бы драматурги прошлого столетия, злой рок вершит мою судьбу и жизнь, мне не уйти вовеки от него. Остается только дождаться утра, а там можно будет начинать."